Романолуние

– Создаю себе условия, совместимые с работой в вашей цитадели зла.

Роман недоверчиво покосился в том направлении.

– Что это? – спросил он озадаченно.

Но Дарья, что практиковала уже не впервые, на вопрос не ответила. Она посмотрела на него и сказала:

– Роман Сергеевич, вот вроде серьезная у вас контора, вроде всё дорого-богато… А что, розетками и переносками нормальными обзавестись не судьба? Я себе все остатки ногтей о ваши розетки переломала, пока туда шнур от своего коврика вкорячивала.

– Тебе холодно, что ли?

– А вам нет? За окном минус тридцать, а сказать, что тут к морозам подготовились и температуру прибавили при всём желании язык не поворачивается. Экономите?

Роман пробежался взглядом по ее лицу.

– Так заходи ко мне почаще, будем греться.

Даша уже подметила, что их с Романом диалоги всегда перемежаются длинными паузами и долгими переглядами. Это начинало раздражать, надо было что-то менять. Она заполнила очередную намечавшуюся паузу:

– Тогда конференции с Итали?стой и Лердони? на сегодня отменяю, верно поняла? Будем греться?

Роман Сергеевич смотрел из-под полуприкрытых век. Смотрел и всё улыбался. Правда, улыбка эта чем-то отдавала оскалом. Он развернулся, зашел в кабинет и оттуда прокричал:

– Кофе мне принеси…

И тихо добавил:

– Зазноба.

Даша ухмыльнулась и подошла к кофе-блоку, попробовала разобраться. Она никогда не любила кофе и не имела никаких дел с кофемашинами, но в общих чертах представляла, как это должно работать. Пошарив по полкам, отыскала капсулы. Все были одного вида. Это облегчало задачу. Даша подошла к компьютеру, развернула кресло спинкой к столу и встала одним коленом на сиденье. Она ввела в поисковик марку кофемашины, тут же вывалились видеоролики. Включила один из них, снизила громкость.

– Что-то тишь вокруг стоит, непрослы?шная! Это ты мне так кофе варишь, смотрю? – Роман высунул голову из дверей кабинета.

Даша перевела взгляд на него:

– Дайте мне еще пару минут, и, если я не сломаю это чудо-устройство, – она кивнула в сторону кофемашины, – то будет вам счастье. Возможно.

– Да-а, – протянул Роман, – толку от тебя как…

– И всё же я постараюсь вас не разочаровать. – Даша ехидно улыбнулась одними уголками губ.

Она оттолкнулась от кресла и подошла к кофе-блоку. Загрузила капсулу, нажала на кнопку. Ничего не произошло. Сзади беззвучно подошел Роман. Даша почувствовала присутствие у себя за спиной, обернулась и сделала шаг в сторону. Она спросила:

– Что не так?

– Всё! Такая вы, девушка, холодная, что от вашей температуры даже техника отказывает. – Даша внимательно следила за его руками и запоминала последовательность действий. Наконец, он нажал на кнопку. Раздалось шипение. – А вот я довожу ее до состояния кипения. И это всё – мое обаяние!

– Ай да Роман Сергеич!

– И не говори!

Вдруг он резко напустил в тон мороза.

– Это уже не «ай да», это байда какая-то. Надеюсь, что с новым секретарем мне придется делать самому только кофе.

Роман взял чашку, отхлебнул, недовольно повёл бровью и направился к кабинету.

– Драфты? вопросников по Италисте и Лердони мне на стол. У тебя час.

Он захлопнул за собой двери кабинета.

Подойдя к столу, Роман помедлил, прежде чем занять кресло. Он подошел к окну. Тот же вид, что и вчера. До рассвета было еще около часа. Ощущение той же атмосферы заставило его вспомнить о вчерашней головной боли. Роман нахмурился. Странно, но почему-то мигрень прошла самопроизвольно, без таблеток. А особенно странно, что боль отступила на фоне раздражения. Обычно было наоборот. Роман вспомнил вчерашний день. До обеда он сидел за бумагами, было только пару звонков из региональных филиалов, но больше рутина, без происшествий. Еще был неприятный разговор с Софьей. Жена продолжала играть на чувствах ребенка, это последняя карта, которая у нее оставалась. Но Романа это не трогало. Ада была уже достаточно взрослая, чтобы пережить развод родителей, тем более то, что из себя в последнее время представляла их жизнь, трудно было назвать образцом семейного благополучия. Роман был убежден, что уж лучше развестись, чем постоянно держать ребенка в напряжении. Из двух зол всегда следует выбирать меньшее. К его удивлению, разговор с женой настроения не испортил, и к полудню жизнь окончательно наладилась. А уж случай в переговорной так совсем Романа развеселил.

В течение дня его новая секретарша сидела за работой, не поднимая головы. Ситуация, действительно, была не из простых. Со следующей недели должна была начаться активная переговорная фаза, и к этому моменту Дарье нужно было глубоко погрузиться: разобраться с контактным листом, лишь в коротком списке которого значилось более пятисот человек – людей, с кем Роману приходилось общаться постоянно, а ведь был еще и длинный список; вникнуть в темник еженедельных видеоконференций, поднять словарь, ведь вряд ли ей ранее приходилось использовать нефтегазовую терминологию. Понять, как устроен его, Романа Чернышева, рабочий день, начать формировать график встреч и командировок, а заодно и взять на себя их организацию. Конечно, Вика всё время была на трубе и в случае чего даже подъехала бы, но его эксперимент еще в бытность директором департамента по работе с ключевыми клиентами, который он поставил с прошлой секретаршей несколько месяцев назад, прошел настолько удачно, что Роман хотел провернуть его снова – заиметь все ипостаси в лице единственной ассистентки, а не распылять работу между несколькими сотрудниками.

Незадолго до того, как стало окончательно ясно, что, сначала Лердони, а потом и Италиста войдут в состав акционеров по его основному проекту, на одном из деловых ужинов была поднята тема переводчиков. Сейчас, во времена тотального сокращения издержек, этот вопрос встал особенно остро. Штатные переводчики, конечно, дело хорошее, и обойтись без них никак нельзя, но всё же постоянно дергать разных спецов под каждую конкретную конференцию, а порой даже и для личных переговоров, было архи неудобно. И тогда умные люди подсказали Роману Сергеевичу вариант: привлечь личного ассистента с углубленным знанием языков. Лариса работала на него уже более пяти лет и справлялась очень хорошо, к тому же, что вообще большая редкость, отличалась беззаветной преданностью и всегда была под рукой, поэтому Роману совсем не хотелось что-то менять. Та самая рука не поднималась. Но несколько последних их с ней интимных эпизодов настолько прошуршали директору по кишкам, что он всё же всерьез задумался о замене. Лариса старела, ей хотелось большего, а этого-то он никогда и не мог ей дать. Она всё понимала, но стали сдавать нервы. Роман Сергеевич осознал, что им было самое время прекращать. Пока не зашло далеко. Однако, найти ассистентку, сочетающую в себе достоинства Ларисы, такие как умение досконально чувствовать все его потребности, обладание колоссальной работоспособностью и превосходными коммуникативными навыками, да еще и знающую при этом несколько языков, оказалось совсем не так просто. Подбором занимались несколько месяцев. Первые кандидатуры были отклонены Романом после нескольких дней совместной работы, и он уже стал терять надежду, пока четвертым номером к нему не прислали Викторию. Конечно, до Ларисы как до ассистента ей было как до луны, но в целом она справлялась. Зато, стоило Роману Сергеевичу оценить все те бонусы, которые он получал ежедневно, освободившись от потребности подтягивать даже к самым коротким беседам штатных переводчиков, он понял, что теперь лишаться такой благодати было никак нельзя. Наконец, прекратились постоянные хождения к нему в кабинет и обратно, что всегда так раздражало. Даже голова стала побаливать существенно меньше. И реже. В общем, он только начал собирать урожаи от своих терпения и выдержки, как случилось непоправимое. Смотря на Вику, Роман постоянно думал о том, что когда-нибудь та непременно навернется со своих каблучищ, вот это и произошло. Ну как можно быть настолько беспечной, чтобы надевать такую обувь, когда за окном каток? Переменчивость московской погоды с колебаниями от снегодождя вечером до пятнадцатиградусного мороза утром, и так по нескольку раз в неде?лю, уже должна была всех приучить к тому, что на улицу стоит выходить в человеческой обуви. Разве недостаточно других дней среди года, чтобы выразить себя? Но последняя секретарша так сильно лезла из кожи вон, чтобы ему понравиться, что переплюнула даже принятый в СевМоре по умолчанию дресс-код. Таких высоченных каблуков Роман Сергеевич еще не видел. Да, фактурная была девка, тут не попишешь против, но фактуры в его жизни пруд пруди, а секретарш со знанием романской языковой группы и днем с огнем не сыщешь. Кстати, это была единственная причина, по которой он не занес эту Победу в список своих побед. Рефлексы рефлексами, но, когда речь идет о бизнесе, их можно задвинуть на второй план.

И вот вчера появилась новая секретарша. Да уж, секретаршей ее назвать язык как-то теперь не поворачивался. Роман полностью осознавал, что Дарья не имела ничего общего с административным персоналом. Она оказалась на этом месте случайно, но судьбы своей в полной мере не приняла. Ведь ассистентская работа – это в определенном смысле судьба. Быть тенью руководителя, терпеть его нрав, подчиняться и не выступать. И чаще всего не иметь возможности для карьерного роста, в отличии от сотрудника отдела, который может устроиться и на самую низкую должность, но постепенно дорасти до гендира. Помощник же руководителя – это потолок. Но в этой девушке, видимо, склонности к смирению не наблюдалось. Оттого она и поставила себя так в первый же день, сразу сделала шаг из ряда бессловесной массы, а дальше – пан или пропал. Уж лучше пропадать, а если и так, то с песней. Это вызывало уважение.

Ближе к обеду Роман впервые вышел из кабинета и застал Дарью за очень странным занятием: она расклеила на зеркале, висящем на стене над кофе-блоком, листы с коротким списком его контактов, и принялась беззаветно обводить разноцветными маркерами строчки, объединять их в блоки по одной ей ясному принципу.

Роман не понял. Но он решил, что этого недостаточно, и надо было, чтобы Дарья тоже поняла, что он не понял. Он привлек ее внимание, прокашлявшись. Девушка обернулась. Опять губы слегка приоткрыты, да что ж такое, как ему до вечера дожить… Посмотрела, так до конца и не выныривая из мира своих мыслей, однако обескураженное выражение его лица заметила, цель достигнута. Но она снова отвернулась и продолжила претворять в жизнь свое странное занятие. Роман постоял так еще какое-то время, тем не менее всё же спросил:

– Что вы делаете?

Молчание. Он подошел и встал за ее спиной, вгляделся в исчерканные фломастерами листки, но так ничего и не понял. Тогда Роман наклонился к ее уху и выдохнул куда-то в трепещущуюся сережку:

– Что вы делаете, я вас спрашиваю?

Ее шея пришла в движение – она сглотнула. Симпатичная шейка, прямо приглашает ухватить за нее и к стеночке прижать… Никакого парфюма. Только запах кожи. Теплый, обволакивающий. Роман отстранился. Только тогда Дарья повернулась к нему лицом, сделала шаг назад и ответила:

– Шорт-лист прорабатываю. Не хилый у вас такой шорт! Спасибо, на память никогда не жаловалась. И радует еще, что я здесь ненадолго, надеюсь с лонгом знакомиться не придется.

Ненадолго она здесь… Каждый день теперь напоминать будет, что это только его виде?ние…

– Зачем вы зеркало испортили? Я, может, люблю в него каждый день смотреться, напоминая себе о том, какой я красавчик. А теперь на ваши квадратики с ромбиками смотреть придется.

– Не переживайте, Роман Сергеевич, вы – красавчик. Это и без зеркала всем ясно.

Он расплылся в улыбке.

– Ты тоже заметила?

– Ой, а мы с вами уже на «ты» перешли?

Роман молчал и продолжал улыбаться.

– За зеркало не переживайте. Я решила, что уж лучше его? клеем измажу, уборщица всё равно завтра отмоет. А то пришлось бы стеночки дырявить в вашей шикарной приемной. Или столешницу массива дерева пятнышками заляпывать. Вы бы такого уж точно не пережили. Лучше денёк без зеркала обойдётесь. Поте?рпите.