Ведьмина любовь, или В гостях у бабушки

– Разве? – удивилась такой недоверчивости. Ей ли говорить о странностях?! – Почему?

– Сама подумай, – загадочно посоветовала она и начала раскладывать кашу по тарелкам.

Я подумала, но так и не поняла, что за странность имеет в виду бабушка, а потом стало совсем не до того. Покормив, Тамара Иннокентьевна немедленно загрузила меня работой по хозяйству и до вечера я бегала из дома во двор и обратно: таскала воду, копала огород, стирала свою испачканную после лесных приключений, одежду… А когда пожаловалась, что устала, мне любезно предложили отдохнуть и сдать очередную порцию своей пока ещё ценной крови на ингредиенты. Я отказалась и больше не жаловалась…

Ночь наступила внезапно. Казалось, я только совершенно случайно задремала над вечерней тарелкой каши, как бабушка заявила:

– Поднимайся. Пора.

Первое время я лишь сонно хлопала глазами и не могла понять, что от меня хотят. А когда вспомнила…

– Ик!

Ведьма закатила глаза и, не тратя больше времени на очередное отпаивание внучки горячим чаем, взяла мою ладонь и потянула на выход.

– А может, ик, не надо? Давайте потом… – неуверенно запротестовала я, вяло переставляя дрожащие от непривычной для них нагрузки ноги.

– Нет уж, сама хотела побыстрее! – напомнила она. – Теперь не отнекивайся. Я уже согласилась и настроилась.

– Ох, надеюсь, я выживу… – простонала со вздохом.

– Ну… Это как получится… – философски произнесла бабушка и ободряюще мне подмигнула.

Ик. Она ведь шутит?! Да?

Глава 13

Ночь. Тишина. Лишь уханье совы где-то там, далеко в лесу, и шелест только распустившейся листвы на ветках деревьев от редких порывов ветра хоть как-то разбавляли это мёртвое безмолвие. Если сильно постараться, то можно было представить, что просто совершаешь вечерний променад перед сном, либо поздно возвращаешься с работы через лесополосу. Как водится, я очень старалась. И у меня даже почти получалось, правда возвышающиеся в свете луны кресты над аккуратно, в ряд, расположенными холмами могил портили всё впечатление и заставляли моё богатое воображение корчиться в муках от безуспешных потуг как-то смягчить восприятие и выдать моему сознанию что-то более тривиальное и безопасное.

На самом деле было жутко. Особенно, когда к шуму ветра добавился какой-то странный ритмичный звук, раздающийся совсем близко.

– Хватит уже стучать зубами! – раздражённо шикнула на меня Тамара Иннокентьевна. – Тем более, ничего страшного пока не происходит. Ох, горюшко ты моё боязливое! Что ж мне с тобой такой делать?! Ладно, хоть не икаешь.

– Ик! – согласилась я и, смутившись, покраснела до корней волос.

Бабушка тяжело вздохнула, но воздержалась от комментариев. А что тут скажешь?! Честно говоря, мне и самой было стыдно за демонстрируемую трусость, только я ничего поделать с собой не могла. Вторые сутки беспрерывного стресса и различных испытаний никак не настраивали на оптимистичный лад и не позволяли ожидать от жизни хоть чего-то хорошего.

– Вот! Здесь подходящее место! – вдруг заявила старушка, останавливаясь между двумя рядами могил и указывая на возвышающийся в центре этого пустующего пятачка земли дуб. – Тихое. Спокойное. Как раз то, что надо.

– Кому надо? – дрогнувшим голосом уточнила я, потому как прекрасно осознавала, что лично мне вот точно ничего из этого не надо. Я просто хочу домой и всё! Почему для этого нужно было переться ночью на кладбище, было выше моего понимания.

– Нам! – непререкаемым тоном отрезала бабушка и, подняв с земли сухую ветку, очертила круг возле дерева. – Иди сюда. Садись.

– Куда?

– Сюда! – ткнула в нарисованный круг старушка.

– Прямо сюда?! – удивлённо воззрилась на женщину, а когда она нетерпеливо кивнула, я совершенно справедливо возмутилась: – Вы что, решили свой род на мне прервать? Земля же холодная!

Ведьма скрипнула зубами, полыхнула на меня злым взглядом, а затем, мученически вздохнув, будто смиряясь со своей незавидной участью иметь такую внучку, пробурчала что-то недоброе себе под нос и, присев в центре окружности, приложила руку к земле.

– Всё, теперь не холодная, садись! – через минуту поднялась на ноги и приказала она.

– А зачем? – поинтересовалась осторожно.

– Надо!

– Кому? – не смогла ни спросить.

Тамара Иннокентьевна натурально зарычала, я испуганно попятилась…

– Тебя в детстве по голове не били, нет? – с подозрением полюбопытствовала бабушка.

– Вообще, регулярно, – честно призналась я и с готовностью принялась делиться воспоминаниями: – Вот папа всегда жаловался, что пока меня учебником по голове не треснешь, я заданную в школе тему не запоминаю. А училась я, между прочим, хорошо. Не иначе как его стараниями. Но это после шести лет… А до этого он часто вспоминал, как меня зимой в садик на автобусе возил. По утрам народу много набивалось, приходилось меня на одну руку сажать, а другой за поручень держаться. Ну а поскольку он был высокий, а дороги ужасные… Вот я на кочках и подпрыгивала, нередко ударяясь макушкой об потолок. Хорошо, что шапка хоть немного защищала голову, а летом мы обычно пешком ходили, не то бы всё ещё хуже было. Так-то.

По мере моего повествования гнев в глазах бабушки сменился пониманием и сочувствием. Меня, признаться, порадовали подобные перемены, авось она сейчас совсем расчувствуется и уведёт меня из этого жуткого места? Если надо, я могу ещё несколько жалостливых историй припомнить. Всё, лишь бы тут не оставаться.

Но, несмотря на мои усилия и лелеемые в душе надежды, старушка оказалась крепким орешком, не склонным к проявлениям жалости и отмене принятых решений. Если уж надумала усадить внучку посреди кладбища, так тому и быть. Блин…

– Н-да, в моё время знания детям через другое место вбивали, более мягкое, – ностальгически заметила она, а после сразу нахмурилась, возвращаясь в действительность, и приказала: – А ну садись куда сказано!

Я тоскливо посмотрела на неё, потом на небо, только милости ни от кого не дождалась. До утра было долго, а бабушка неумолима… Пришлось подчиниться.

– А вы рядом со мной не присядете? – спросила жалобно, видя, что женщина осталась стоять. – Поболтаем по-родственному, я вам ещё что-нибудь интересное расскажу.

– Нет, – мотнула головой она. – У меня тут другие дела есть. Ты же устраивайся поудобнее, закрывай глаза и постарайся прочувствовать наполняющую это место энергию. Как получится – позовёшь.

– А если не получится?

– Завтра снова придём, – отрубила она и так угрожающе на меня посмотрела, что сразу стало понятно – как бы я не сопротивлялась, мы будем ходить сюда до нужного ей результата.

Под грозным взглядом старушки я покорно приняла позу лотоса и закрыла глаза. Услышав шорох, открыла, чтобы увидеть, как Тамара Иннокентьевна стала тихо бродить между могилами, выискивая и собирая какую-то травку. Тот факт, что бабушка находится рядом и не бросила меня здесь совсем одну, как я того, признаться, опасалась, успокоил, и я честно попыталась выполнить её поручение. Прикрыла веки, сосредоточилась… И совершенно незаметно для себя уснула…

Глава 14

Разбудили меня непонятные звуки: “Брямс… Клац… Вжух… Ууу…”.

Я открыла глаза и:

– Аааа! – завизжала от ужаса, вскакивая с места и отчаянно зовя на помощь родственницу: – Ба-ба-ба-бабушка…

Но вместо старушки ко мне устремились "Брямсы" и "Вжухи" в виде ходячего скелета и летающего над землёй бледного мужика вампирской наружности.

– Ой, мамочка… – прошептала я, испуганно зажмурилась и зажала ладошкой рот, чтобы снова не заорать.

Наверное, разумнее было бы попытаться убежать, вот только – во-первых, мой мозг ещё не успел проснуться, чтобы вовремя подать нужные импульсы конечностям. Во-вторых, куда бежать, если с двух сторон ко мне несутся чудовища, а за спиной находится дерево? И где бабушка-то???

Беспокойство за старушку, а также удивление тем фактом, что меня до сих пор не растерзали, заставили осторожно открыть сперва один глаз, затем другой.