Бегущая по Парижу

Рита тоже по ним скучала и в глубине души даже была не против того, чтобы дети приходили к ней по ночам; ее беспокоило лишь одно – она совершенно не высыпалась из-за банальной нехватки места. Марго приходилось ютиться на небольшом раскладном диванчике в гостиной, потому что обе спальни она отдала детям. Но даже эта маленькая жертва не помогала ей обрести спокойный сон.

Чтобы хоть как-то размять затекшую спину и руки, Рита ежедневно выполняла комплекс упражнений: массаж головы, вакуум для живота, тряски, скрутки, простукивания… Затем она выпивала натощак стакан теплой воды, принимала витамины, полоскала рот кокосовым маслом и прописывала цели на день. Иногда ей даже удавалось прочитать несколько страниц любимого Набокова, но этот утренний ритуал возвращения в благостное состояние часто прерывали голоса проснувшихся детей.

Рите нравилось, что в ее жизни существовали определенные ритуалы. Казалось, они помогали ей обрести спокойствие и размеренность. Это был некий фундамент, на основе которого она создавала новую себя: собирала по крупицам полезные привычки, меняла стиль жизни и манеру общения с людьми. Главное, теперь она точно понимала, чего хочет. Или, по крайней мере, думала, что понимала.

Марго знала, что выглядит молодо и привлекательно. Порой людям сложно было даже поверить, что она – мать двоих детей и уже имеет опыт неудачного замужества. Начав жизнь после развода, Рита обрела физическую свободу, но, увы, все также оставалась морально зависимой от того, что происходит вокруг.

Иногда жизнь радовала ее счастливыми моментами, но чаще напоминала борьбу с ветряными мельницами, в которой любые старания разбивались об очередной неприятный разговор с родителями или ссору с детьми. Например, папа считал своим долгом привести все возможные аргументы против жизни во Франции, умело подчеркивая глупость упрямой позиции дочери. Особенно теперь, после развода, когда ее больше здесь ничего не держало. Конечно, в глубине души Рита понимала беспокойство родителей, но в этот действительно сложный период ей так хотелось поддержки от близких людей, а не бесконечных словесных поединков, которые она априори проигрывала.

Марго с трудом нарезала переспелое авокадо и, облизнув пальцы, добавила зеленую массу к одинокому кусочку копченого лосося. «Не слишком эстетично получилось», – расстроилась она. Неделю назад любительница новых знаний прочла у модного блогера, что красивый завтрак – залог успешного дня, и с тех пор пыталась превратить утренний набор продуктов в натюрморт эпохи возрождения.

Если бы французы увидели это произведение искусства, то точно бы не обошлись легким испугом. Вкушать авокадо с лососем по утрам? Да это же закуска, а не завтрак! Марго уже достаточно давно жила во Франции и знала, что здесь приемы пищи являются священным событием, поэтому их неписаные правила соблюдает каждый. Например, по утрам французы ограничиваются чашкой кофе. Иногда со свежей выпечкой из соседней булочной. А вот сыр, колбаса и уж тем более рыба попадают под запрет в силу своего соленого характера. Но Рита никогда не придерживалась таких правил. Еще со времен студенчества в Санкт-Петербурге завтрак был ее самой обильной трапезой, и даже восемь лет во Франции не смогли повлиять на эту привычку.

– Мамааааа… – творческие муки почитательницы инстаграмных завтраков прервал сын. Он медленно открыл дверь на кухню, нарушив тишину и спокойствие.

Мальчик сонно потирал глаза, но уверенно шел к маме, чтобы заключить ее в утренние объятия. Его русые волосы смешно топорщились, а босые ножки чуть слышно шлепали по ледяной плитке. Рита даже забыла про лосося:

– Поль, ну пожалуйста, надевай тапки! – Она пулей бросилась в детскую и тут же вернулась с пушистой парой тапочек в форме белых мишек. – Пол холодный. Садись завтракать.

Не допив кофе, Марго начала прописывать цели на день. Прямо за кухонным столом, под крики сына – ему не понравился цвет тарелки, в которой плавали подушечки с молоком. Рита уже была готова отбросить ручку и записную книжку, когда ей в голову вдруг пришла необычная идея: «А что, если я попробую расписать свой день так, будто смотрю на него со стороны?» Рита вывела жирным шрифтом в верху страницы слово «План» и добавила текущую дату, оставив свободное место для вчерашних заметок, сделанных в телефоне.

«Этот вторник ничем не примечателен», – с грустью подумала она. Спустя три минуты в дневнике уже красовались основные пункты.

1. Собрать детей и не забыть про себя.

2. Спуститься полным составом (со всеми вещами) с третьего этажа, умудрившись избежать драки и слез.

3. Проследить, чтобы Александра и Поль надели на себя каски, обязательные для передвижения на самокатах, и не снимали их по дороге.

4. Бежать до школы за детьми, рассекающими на колесах, и тормозить бесстрашных гонщиков перед светофорами.

5. Вернуться к дому, сесть на велосипед и проехать семь километров.

6. Рухнуть на рабочее место, как будто день уже закончился.

7. В двенадцать пойти на обед с коллегами. Слушать перезвон микроволновок, мило болтать и делиться новостями.

8. Провести занятия у студентов. Отпустить их с последней пары чуть раньше, чтобы успеть забрать детей из школы до семи вечера.

9. Подняться без потерь на третий этаж, умоляя Александру пронести хотя бы немного ее неподъемный рюкзак.

10. Приготовить ужин и всех накормить (кроме себя, естественно).

11. Выступить в качестве батута для нежелающих спать детей.

12. Прочитать сказку на ночь.

13. Подогреть молоко для Поля и сделать горячий шоколад для Александры.

14. Уложить спать Поля и уснуть с ним заодно.

15. Проснуться в полночь, найти Александру у себя в кровати, переложить ее обратно.

16. Окончательно потерять надежду на полноценный сон. Загрузить посудомойку, стиральную машину и приготовить себе обед на завтра.

17. Выпить чаю.

18. Бинго! Я готова к психологическим лекциям, практикам для саморазвития и медитациям.

– Марго, это гениально! – Андрэ, еле сдерживая смех, отложил в сторону ее записную книжку. – Разве реально выполнить все пункты за один день?

– Конечно. – Преподаватель хитро улыбнулась. – Я уже успешно добралась до седьмого.

Андрэ, высокий худощавый брюнет в маленьких круглых очках, был коллегой Риты. В какой-то степени она даже считала его другом. Это он первым поддержал ее в непростой период. Это он помогал ей искать новую квартиру и перевозить мебель. Это с ним Рита проводила большую часть свободного времени на работе. Шутила, жаловалась и выслушивала его истории в ответ. Андрэ казался ей таким же душевно одиноким, как и она сама.

Коллега встал, чтобы сварить кофе.

– Подожди. Давай я в этот раз. Покажи мне, как работает машина. – Рита подскочила к столику, где аккуратно стояли коробки с чаем и сахаром.

– Но ты же не пьешь кофе.

– Я просто стесняюсь спросить, как его приготовить.

Это признание стоило ей невероятных усилий. Выбившаяся из пучка непослушная прядь рыжих волос мерно поднималась в такт ее напряженному дыханию, а уютный зал, в котором коллеги обычно собирались на обеденные перерывы и кофе-паузы, вдруг сузился до крошечных размеров, словно сковывая по рукам и ногам.

– Ты серьезно? Но чаще всего машину запускает кто-то другой, и ты можешь пить уже готовый кофе… – Андрэ с удивлением взглянул на Риту и поправил очки.

– Представь: я допью последнюю чашку и мне придется готовить кофе для остальных, – начала оправдываться Марго, – и к тому же нужно постоянно всех спрашивать, не хотят ли они тоже кофе, раз уж я возьмусь его готовить…

Рита вдруг вспомнила себя пятилетней девочкой, которая не могла набраться смелости и протянуть согретую в ладошке монету продавцу, чтобы купить хлеба. Страх парализовывал ее, и слова застревали в горле. Такие ситуации происходили не только в общении со взрослыми, но и с детьми, когда маленькой Рите было проще сказать, что она не голодна, или даже из робости отказаться, когда подруга предлагала разделить лакомство.

– Господи, Марго, как же трудно быть тобой! Как ты живешь с этим миллионом мыслей в голове?! – Коллега чуть не уронил поставленную слишком близко к краю стола чашку, вернув Риту в реальность. Аккуратность не являлась самой сильной чертой Андрэ.

– Я знаю. Вот так трудно и живу. – Рита смущенно улыбнулась. – Ты готов мне показать, как работает эта чудо-машина?

Глава 3

По утрам попасть во французскую школу не так-то просто: во-первых, существует единственное окошко в десять минут, чтобы отправить свое чадо грызть гранит науки, а во-вторых, за высокий забор пускают только детей. Рита, как обычно, старалась выйти пораньше, чтобы наверняка успеть к открытию школы, и, как обычно, ее план с треском проваливался из-за нежелающего одеваться Поля и Александры, которая в последний момент возвращалась в квартиру, вспомнив, что забыла нечто важное.

Этим утром сильно похолодало. Рита закутала детей в самую теплую одежду, как будто на улице стоял мороз минус тридцать, а не французские ноябрьские плюс семь. Русская парижанка очень плохо переносила местные зимы из-за высокой влажности, которая каждый год заставляла ее мерзнуть до самых костей.

– Александра, подожди Поля!

Марго шла рядом с неспешно передвигающимся на самокате сыном, в то время как дочка уже давно укатила вперед.

К счастью, они успели до закрытия ворот школы. Эколь матернель[1 - детский сад (франц.)] и эколь примэр[2 - начальная школа (франц.)] находились в соседних зданиях, поэтому Рита отводила обоих детей практически одновременно. По сравнению с прошлым годом, когда Поль ходил в ясли, это удобство было очевидным, но, с другой стороны, наличие двухнедельных школьных каникул каждые два месяца не слишком упрощало ситуацию. А если к ним добавить еще и частые забастовки работников системы образования, то становилось совершенно непонятно, как во Франции можно совмещать родительство и работу.

У входа в матернель, где всех ждала воспитательница, Поль получил от друга небольшой конверт, в верхнем углу которого взрослой рукой было выведено имя адресата.