Вампир для истинной королевы

Мое внимание привлекает очень красивая пара, они прибыли с делегацией. Мужчина невысокий, поджарый, словно матерый волчище. Яркие голубые глаза, льняные волосы, короткая ухоженная бородка (напоминающая трехдневную щетину, и оттого еще более пикантная). Алый камзол сидит как влитой, вызывающе блестят золотые пряжки на сафьяновых голенищах сапог. Его спутница – миниатюрна и шикарна. Платье цвета спелых вишен, россыпи рубинов в темных волосах и по корсажу. Кожа – чересчур смуглая для благородной дамы, но это ничуть не смущает красавицу: декольте ее платья, кажется, еще глубже моего.

«Не эльфы», – подумала я, – «Но кто же тогда? И что делают среди подданных Эльфира?»

И смущено опустила глаза, осознав, что эта великолепная парочка двигается в моем направлении. Теперь наверняка решат, что я дурно воспитана, раз позволяю себе так пялиться на гостей.

– Мы счастливы удостоиться внимания будущей королевы, – пропела женщина, приседая в реверансе. Мужчина молча и сдержанно поклонился.

– Я рада приветствовать вас на моей… гхм… свадьбе, – пролепетала я.

– Меня зовут Альберт, – представился голубоглазый красавец, – а это моя сестра Эвелина.

Вот так. Просто Альберт и Эвелина. Ни титулов, ни фамилий.

– Я – Агнесса, – совсем смутившись, пробормотала я.

Ох, учиться и учиться мне искусству ведения светской беседы!

– Мы здесь, чтобы охранять вас, – уверенно добавила Эвелина, – невзирая на те странные события при дворе его величества Эльфира, король Светлого леса пожелал, чтобы никакие опасности не угрожали его сто первой супруге.

Я с сомнением оглядела хрупкую фигурку. Охранять, хм… Положим, я еще могла представить Альберта в роли телохранителя, но Эвелину?..

– Дорогая, – мягко сказал ее братец, – ты совсем забыла пояснить, что мы – одни из лучших стражей спокойствия. Из Некрополиса.

– Ах, да, – улыбнулась Эвелина, – мы оборотни.

И ее темно-карие глаза сверкнули алым огоньком.

В этот миг я услышала, как за спиной кто-то тихо ойкнул. Взгляд Эвелины метнулся за мою спину, она плотоядно облизнулась – а затем, быстро поклонившись, скользнула в толпу изрядно поднабравшихся эльфов. Оглянувшись, я увидела свою Агату – аккуратно причесанную, в новом платье с белоснежным передничком и с буйными рыжими локонами, частично убранными под скромный чепец. На веснушчатых щеках играл пунцовый румянец.

– Мое почтение, – ухмыльнулся Альберт и, раскланявшись, последовал за сестрой.

А я, ущипнув Этьена за локоть, зашептала:

– Ты что здесь делаешь? Ты должен укладывать сундуки!

– Оборотни!– с присвистом повторил он, все еще глядя вслед стражам спокойствия, – она… она…

– Тьфу, да что с тобой? – я заботливо похлопала его по щеке, приводя в чувство, – ну, подумаешь, оборотни. И что с того? Их отрядил король эльфов, чтобы они охраняли меня.

– Я и это слышал, – замогильным голосом ответил Этьен, – увы…

– Они не сделают тебе ничего дурного! – я начинала злиться. И надо было связаться с этаким болваном, которого и с места не сдвинешь без его на то желания?

– Ыыы, – выдавил Этьен, – мне кажется, та женщина… Она меня разгадала.

– Не мели чепухи, – я придирчиво оглядела его. Может быть, с пудрой я и переборщила, зато и намека на вечно лезущую щетину не видно.

– Она знает, что я не женщина, – обреченно захныкал Этьен, – ох, Агнессочка… Может, мне лучше остаться?

– Ну уж нет. Отправляйся в комнату и жди там.

Я решительно отвернулась и с самым беспечным видом направилась к столу, чтобы отщипнуть кисточку винограда.

«Так вот они какие, оборотни», – крутилась в голове мысль, – «совсем не похожи на того, которого наши крестьяне разделали».

Та несчастная жертва, поднятая на вилы, в людском обличье была хлипким мужичком в лохмотьях.

– Агнесса!

Ну, вот еще… Аурелия, размазывая по мордашке слезы, дергает за юбку.

– Что?

– Сестренка, сестренка, – прошептала она, – скажи, а тебе не боязно ехать к эльфам?

Мда. Ответить честно на этот вопрос означало признаться в собственных страхах. Но я не стала юлить. Наклонилась и поцеловала ее в мокрую щеку.

– Ты знаешь, мне очень, очень страшно на самом деле. Но я надеюсь, что со мной не случится ничего плохого, а вы будете приезжать ко мне погостить. Так что не плачь, милая, не плачь.

* * *

Прощание с семейством де Лив было недолгим: несколько скупых слезинок в шерстяной рукав матушки, вежливый поцелуй от отца. Сестрицы рыдали в три ручья, но, пожимая руки, громким шепотом напомнили о подарках, которые я обещала слать ко дню рождения каждой.

– И не забудь пригласить нас в гости! – Эльвира тайком ущипнула меня за локоть, – радуйся, дурища, что будешь жить в настоящем дворце, а не среди графских развалин.

– Маркизских, – я шмыгнула носом и украдкой вытерла слезы. Прощания всегда производили на меня крайне угнетающее впечатление.

– Да какая разница?.. – надулась Эльвира.

… И я покинула свой родовой замок, направляясь к златокудрому и зеленоокому супругу. Нас с Этьеном – то есть Агатой – усадили в роскошную позолоченную карету, на мягкие диванчики с вышитыми шелковыми подушками. Тут же выяснилось, что Этьен уселся на коробку шоколадных конфет, которые должны были скрасить мою дорогу к мужу. То, что осталось от конфет, достали – но то ли коробка оказалась слишком хлипкой, то ли седалищная часть Этьена отличалась упругостью и жесткостью – часть шоколада пришлось соскребать с васильковой юбки моей служанки.

– И на что это похоже? – сконфузился Этьен. Его лицо при этом обрело оттенок молоденькой свеколки.

Придерживаясь за обитые шелком стенки, он все пытался извернуться и оглядеть урон, причиненный платью.

– Похоже на то, что мы остались без сладкого, – съехидничала я, – стой, не крутись так… Сейчас…

Еще одно-единственное мгновение – и мне бы удалось носовым платком оттереть синюю тафту, но… Именно в этот, самый важный миг, карету тряхнуло на ухабе. Этьен не удержался и с воплем «ой, прости, Агнессочка!» полетел в мою сторону, безуспешно пытаясь за что-нибудь уцепиться и мимоходом сгребая меня в охапку.

– Осторожнее, платье! – успела пискнуть я.

Меня и правда беспокоило, что неуклюжий Этьен запросто испортит мой изумительный, непомерно дорогой туалет.

В результате получилась куча-мала, состоящая из десятков локтей шелка, парчи и нас, беспомощно барахтающихся в оборках многочисленных юбок.

– О, Всевышний! – горестно возопил Этьен, – ну что за невезение?!!

Я совершенно случайно взглянула поверх его плеча – и почувствовала, как на переносице выступили мерзкие капельки пота.