– Рад видеть. И спасибо, что согласился на встречу.
– Значит дело ко мне есть у тебя, – сделал выводы Лик. – Не будем медлить, давай к сути.
Дирк, вошедший в гостевую мгновением позже, сделал знак рукой за спину, отсылая жену наверх, жестом предложил Лику сесть на лавку, а сам остался стоять в стороне.
– Знаю, вы все еще не хотите пускать людей в лес, – осторожно начал Гидер, внимательно наблюдая за Ликом. Волколюда это немного насмешило. – Но у нас кое-что случилось… Это касается Миты, моей дочери.
Лик сам не заметил, как сжал руками край лавки. Последнее, что он хотел услышать, это новость, что деревенские знают о ее волчьей ипостаси. Прошлой ночью Мита снова обернулась во сне, и пришлось снова возвращать ей человеческое тело. Она уверяла, что ей удалось выскользнуть из дома, не разбудив отца, а в деревне ее никто не видел. Но Гидер – охотник, он мог услышать сквозь сон или не подать виду, что проснулся.
– Ты знаешь, что она травница, – продолжил мужчина, – и лечит всю деревню. За последнее время ее запасы заметно сократились. А вчера парочка дурней без головы раздразнили коз Риваны, и одна из них забралась к нам. Переполошила кур и залезла на чердак, где Мита хранит травы… разнесла там все…
Гидер прикрыл глаза. Лик успел оттенок гнева в его голосе прежде, чем он замолчал.
– Обычно я беру ее с собой, – продолжил он спустя несколько секунд. – Или, если недалеко, она сама ходит. Но сейчас…
– Я понял, о чем вы хотите меня попросить. Пустить ее в лес.
– Я не могу отпустить ее одну, – нахмурился Гидер.
Лик поднял руку, и тот замолчал.
– Пускать туда вас вдовем – еще опаснее. Простите, но до возвращения отца – не могу. Вашу безопасность там я не обещаю.
Дирк резко выдохнул и стал мерить шагами комнату. Деревянный пол скрипел под его ногами, и Лик едва не морщился от непривычного звука.
– Это нехорошо, – сказал он, наконец. – Деревенские и так шибко нервные в последнее время. Узнай они, что знахарка осталась без трав – точно переполошатся: что, если зараза какая нагрянет? До Алсена день пути без остановки, а в Кайсуге у знахаря своих забот полно, одного-двух возьмет, а всю деревню лечить не станет.
Лик поджал губы. Ясно, что староста беспокоился за своих людей, да и разбираться с беспорядками ему не хотелось. Но сказанное прозвучало как скрытая угроза: у знахарки нет трав, потому что волколюды запретили входить в лес. А значит, для всей деревни они и будут крайними.
По большому счету, ему, как и доброй половине клана, было все равно, что станет с деревней. Зверолюдам чума не страшна, а без людей станет только легче. Вот только вторая половина клана – та, что все еще надеется на хорошие отношения с деревней – взбунтуется. Да и сам Лик поймал себя на мысли, что подобное избавление не сильно бы его обрадовало. «Привязался к людям?» – усмехнулся он про себя. Несколько дней назад он бы посмеялся над собой, но сейчас отчего-то не хотелось.
– Я могу пустить в лес одного человека, – повторил Лик, не сводя глаз с Гидера. – Травница войдет в сопровождении воина клана, который будет ее защищать.
– Ты шутишь? – Гидер вскочил с места.
Лик помрачнел.
– Это наши условия. Для вашего же блага.
Вы ознакомились с фрагментом книги.
Приобретайте полный текст книги у нашего партнера: