Оценить:
 Рейтинг: 4.67

Роман без последней страницы

<< 1 ... 33 34 35 36 37 38 39 40 41 ... 93 >>
На страницу:
37 из 93
Настройки чтения
Размер шрифта
Высота строк
Поля

– Маня! – С печи посыпалась ребятня. – Манька пришла!

Она обняла всех троих, прижавшихся к ее коленям и животу.

– Ты насовсем? – спросил самый старший. – От Петруши ушла?

Манька молчком села на лавку, сложила руки и низко склонила голову. Во дворе заскрипели ворота, в сенях стукнула дверь. В хату зашла мать, чиркнула спичкой, зажгла на припечке лучину.

Обернулась, увидела Маньку:

– Из хаты выгоню, суку!

Манька ничего не ответила, только ниже склонила голову.

Ребята влезли на печь. Теперь оттуда выглядывали их испуганные чумазые лица.

Мать подошла к Маньке и тяжело села на лавку.

– К мужику собираешься возвращаться?

– Да кто же меня примет? Кустиха сказала: иди откуда пришла. Ты ж сама на Обмолотках была.

– И здесь тебе делать нечего. Осрамила мать перед людями. Уходи, век бы не видеть тебя, бесстыжую.

– Куда ж мне идти? – Манька испуганно смотрела на мать. – На улице – снег, а у меня – лапоточки.

Мать встала, прошла в сени и скоро вернулась. В руках – огромные валенки, задник подшит кожей. Поставила их у лавки и отправилась в комнату. Вышла оттуда с белыми отцовскими кальсонами. Бросила их на валенки.

– Вот. Утром иди в Муртук, в леспромхоз.

– Мамонька! До Муртука сорок километров! По снегу я не дойду!

– Туда дорога прямая. В Нарве[12 - Нарва – здесь поселок (тогда село) в Красноярском крае, а не город в Эстонии! (Примеч. редактора.)] Ману по льду перейдешь. Лед уже встал. Потом река Колба, а там и до Муртука недалёко. Спросишь, где живет Мария Саввична. Тетка не выгонит, приютит.

Дети на печке тихонечко заскулили:

– Жалко Манечку… Мамонька, не гони-и-и…

Мать злобно зыркнула, и головы вмиг попрятались. Она задула лучину, прошла в комнату и перед тем, как закрыть за собой дощатые створки, сказала:

– Я прощаю, и Бог простит. Утром уходи!

Манька осталась сидеть на лавке. В окно поскребли. Она вскочила и выглянула во двор. В темноте не разглядела, бросилась в сени, оттуда – к воротам.

У ворот к ней прижался Петруша.

– Матка твоя бабам сказала – прогонит тебя.

– Утром уйду в Муртук.

– Манечка… – Петруша заплакал. – Жалею тебя, бедную. – Он погладил ее по платку. – Видать, больше не увидимся.

Петруша вынул из-за пазухи тряпочку, в которую было завернуто что-то мягкое.

– Бери.

– Что это?

– Блины. С Обмолоток припрятал.

– Спасибо тебе, Петруша. – Она поцеловала его в голову. – Лихом не поминай.

Потом Манька слышала, как он плакал по дороге домой – в голос, будто ребенок.

Она ушла из деревни утром. Еще было темно. Влезла на горку, в последний раз посмотрела на темные избы, на клуб в дальнем конце деревни.

Ребеночек в животе заворочался.

Она улыбнулась и затопала огромными валенками по снежной дороге.

Глава 24

Смотря как захотеть

Дайнека стояла в дверях ванной и смотрела, как бреется отец.

– Я ненадолго съезжу на работу, – сказал он. – Потом, если хочешь, пойдем в кино.

Дайнека смотрела и улыбалась.

– Пойдем? – спросил Вячеслав Алексеевич.

– Куда? – Она будто не слышала того, что он сказал.

– В кино. Или, если хочешь, телевизор посмотрим.

– В кино пойдем и телевизор посмотрим. Мне все равно, лишь бы с тобой.

Вытирая полотенцем лицо, Вячеслав Алексеевич одной рукой обнял дочь.

– Какая же ты у меня еще маленькая.

– Можно я поеду с тобой?

Его лицо посуровело.

– Опять что-то задумала?

Глаза Дайнеки были честны.
<< 1 ... 33 34 35 36 37 38 39 40 41 ... 93 >>
На страницу:
37 из 93