Зов темной крови

Янис не спеша забил табаком трубочку и поманил рукой Зигиса:

– Идем, зятек, потолкуем. А женщины пока на стол соберут.

Мужчины вышли, и пока хозяйка сновала по кухне, Эрна пристально за ней наблюдала.

– Значит, все хорошо? – спросила она.

– Все как обычно, – сдержанно ответила Милда.

Эрна встала, прошла к буфету и распахнула его створки. Внутри было пусто.

– Что же ты врешь, подлая? У тебя и в закромах – шаром покати. – Она обернулась и со злым упреком в глазах посмотрела на Милду: – Или мы не родня? Или не поможем?

Уткнувшись в подол передника, жена Яниса разрыдалась.

– Беда у нас, Эрна… Ой, какая беда…

– Рассказывай!

– Трех дней не прошло, как нас разорили.

– Кто? Говори!

– «Лесные братья» ночью пришли из леса. Запрягли нашего жеребца и увели вместе с телегой.

– На телеге что повезли?

– Все, что было. Все наши припасы, – всхлипнула Милда. – Забрали все: муку, сахар, картошку, бочонок меда.

– А говорят, будто Янис сам половину свиньи к телеге тащил, – поделилась Эрна. – Вроде бы как это он «братьев» к себе позвал.

– Господь с тобой, Эрна! – вспыхнула Милда. – Или ты не знаешь своего брата? Он сначала о семье позаботится, и только потом – о других. Отдать все припасы «лесным братьям»… Да как только в голову такое пришло?

– Люди говорят, – пожала плечами Эрна, взяла со стола лепешку и разломила ее пополам. Потом громко крикнула: – Зигис! Иди скорее в дом! Еда на столе.

Настоящая весна на хуторе настала внезапно. Пришли теплые дни, а с ними и надежды на лучшую жизнь. В семье Яниса Лиепиньша особо не жировали, однако и голода в доме не было. Он, как и обещал, договорился с соседом, и Круминьш ссудил ему пару мешков картошки, мешок муки и кое-что по мелочам, без чего не приготовить обед.

Однако вскоре вместе с весной на хутор пришла беда. В одно воскресное утро во двор усадьбы въехала полуторка, в кузове которой сидели трое военных. За полуторкой следовал черный «Студебеккер». Обе машины остановились у дома Лиепиньша, из «Студебеккера» вылезли двое в штатском. У одного из них в руках были папки, у другого – наручники. Последним из легковушки выбрался пастор Балодис.

– Янис Лиепиньш здесь проживает? – спросил человек в штатском.

Милда как стояла посреди двора с тазом белья, так и застыла. За нее ответил пастор Балодис:

– Он живет здесь. – Обведя скорбным взглядом двор, Милду и Петриса, который прижался к материнским коленям, пастор продолжил: – Смирись, дочь моя. Эти люди приехали из волости за твоим мужем.

– Янис! – вскрикнула Милда.

– Где он? – спросил человек в штатском, но в этот момент из риги вышел сам Янис Лиепиньш и направился к дому:

– В чем дело? Кто вы такие?

Из кузова полуторки тем временем стали выпрыгивать военные. Они окружили Яниса, и тот, что был с папкой, сказал:

– Гражданин Лиепиньш, вы задержаны за пособничество бандитам.

– Это неправда! Я им не помогал! – громко сказал Янис Лиепиньш.