Лето не вечно

– Пожалуйста, не выдавайте меня, – всхлипнула та. – Меня здесь сожрут, если узнают, что я проболталась. А другой работы в округе нет.

– Говорите, обещаю, что никому ничего не расскажу, – пообещала Ульяна.

– Незадолго до этого они поругались…

– Кто?

– София и Люда.

Ульяна уточнила:

– То есть Бойко и Зудина?

– Да.

– Что было потом?

– София подошла к Люде. – Женщина подняла голову и впервые взглянула в глаза Ульяне. – Знаете, так близко-близко, и что-то сказала.

– Слышали, что именно?

– Нет. На кухне шумно, все вокруг гомонили.

– Как отреагировала Зудина? – спросила Ульяна.

– Она оттолкнула Софию.

– И что сделала та?

– Схватила полотенце и столкнула кастрюлю с кипятком прямо на Люду.

Обычно Ульяна с легкостью представляла возможные ситуации, но детали этой истории в ее воображении не выстраивались. Ответная реакция Бойко была несоразмерной поступку Зудиной.

– Можете подтвердить, что Бойко намеренно обварила Зудину?

– Миленькая, пожалейте меня! – Женщина мелко затрясла головой и сжалась в комок. – Тимофей Петрович сказал: если кто-нибудь пикнет…

– А при чем здесь Тимофей Петрович? – насторожилась Ульяна. Однако в этот момент дверь распахнулась и в кабинет, не дожидаясь разрешения, вошел сам Клевцов.

– В чем дело? – поинтересовалась Ульяна.

– Ни в чем, – мрачно ответил он. – Мне нужен мой нож.

– Я работаю. Возьмите другой нож на кухне.

– Не могу. Я работаю только своим. – Клевцов распахнул шкаф, достал деревянный футляр и, открыв его, закричал: – Кто посмел?!

Уборщица вжалась в стул и затряслась от страха. Едва ворочая языком, она попросила:

– Можно я уйду?

– Идите, – разрешила Ульяна и встала из-за стола: – Что случилось?

– Нож украли! Что же еще?! – проорал Клевцов. – Он стоит две тысячи долларов!

В кабинет заглянула Руднева, пропустила в дверь испуганную уборщицу и спросила:

– У вас все нормально, Ульяна Сергеевна?

Увидев за ее спиной любопытные лица поварих, та приказала:

– Войдите, Ольга Францевна, и закройте за собой дверь. – Подождав, сообщила: – Тимофей Петрович не может найти свой нож.

– Не могу найти?! – проревел Клевцов. – Его украли! Нагло сперли из моего кабинета! – Он в ярости огляделся: – Кто здесь был?!

– Я, – спокойно проронила Ульяна.

– Вы не в счет.

– Когда вы видели свой нож в последний раз?

– Не помню!

– Выходит, редко им пользуетесь?

– А это не ваше дело.

В ответ на откровенную грубость Ульяна предположила:

– Или нож был всего лишь поводом?

– Для чего? – Клевцов настороженно замер.

– Для того, чтобы войти в кабинет и разузнать, что здесь происходит.

– У меня украли нож, – повторил Тимофей Петрович скорее грустно и уже без наезда.

– Спросите на кухне, может быть, кто-то его взял или видел того, кто взял.

– Вот и спрошу. – Клевцов решительно направился к выходу.

Ульяна осталась наедине с Рудневой, и та растерянно прошептала:

– Не понимаю, что происходит…

– София Бойко намеренно обварила Зудину кипятком.

Ольга Францевна схватилась за голову:

– Какой ужас! Звоним в полицию или просто уволим?

– Ни то ни другое, – тихо сказала Ульяна.

– Почему?!

– Во-первых, Зудина отказалась от обвинений, и у нас с вами нет доказательств. Во-вторых, уволить Бойко сейчас – значит ни в чем не разобраться. А нам необходимо понять, что творится на кухне у Клевцова.

– Я проверила десять порций и никаких недовесов не обнаружила. Все в полном соответствии с весовкой, указанной в меню, – не к месту сказала Руднева.

– Недовесы меня интересуют меньше всего. Здесь дело посерьезнее, – задумавшись, проговорила Ульяна. – Есть у вас доверенный человек на кухне?

Ольга Францевна безмолвно кивнула, и она продолжила:

– Попросите этого человека понаблюдать за Софией Бойко. Ну и как следует расспросите.

– Сейчас? – Желая немедленно выполнить приказ, Руднева двинулась к двери.

– Ни в коем случае! – остановила ее Ульяна. – Необходимо выбрать удобное время. И вот еще что… Высокая черноволосая повариха – кто такая?

– Так это же и есть София Бойко.

Уже через несколько минут они прошли через притихшую кухню, миновали обеденный зал и спустились в вестибюль.

Ульяна предупредила девушку-портье:

– В ближайшие полчаса приедет архитектор Зарайский. Сразу проводите его ко мне.

Первым делом Зарайский спросил о предварительной смете на реконструкцию усадьбы.

– Что скажете по сумме, Ульяна Сергеевна?

Она дипломатично улыбнулась:

– Вы забыли спросить про эскизы. Они мне понравились.

– А как насчет сметы?

– С этим сложнее. – Ульяна встала и, пройдясь по кабинету, остановилась у окна. – Ее придется сократить.

– На сколько?

– Минимум вдвое, но желательно…

Не дослушав, архитектор воскликнул:

– Это невозможно! – Внутри его будто взорвался вулкан. – В таком случае разорвите эскизы! Давайте оклеим стены обоями в розочках. Будет мило!

– Возьмите себя в руки, – доброжелательно сказала Ульяна. – Уверена, мы найдем компромиссный вариант. – Она села за стол, на котором лежала смета, и жестом пригласила присесть Зарайского. – Поговорим подробно по каждому пункту.

На обсуждение сметы они потратили около часа. По окончании стало ясно, что этого будет недостаточно и понадобится еще не одна встреча.

Когда Зарайский собрал документы и уже застегивал портфель, Ульяна неожиданно спросила:

– Помните плитки с васильками, что были на печи в мезонине?

– Те аляповатые? Этот ужас? Конечно же помню.

– Вы изучали документы по переустройству усадьбы в архиве?

– Ну да, – подтвердил архитектор.

– Не попадались ли вам документы на их закупку?

– В одном из дел встречал упоминание, однако не почувствовал желания заглянуть.

– Очень жаль.

Собравшись уходить, Зарайский вдруг остановился и снова опустился на стул.

– Знаете, меня больше заинтересовала личность самого фабриканта Герасимова.

Ульяна выжидала, надеясь на продолжение, и Зарайский продолжил:

– Интересным человеком был Алексей Григорьевич, хозяин Зареченской мануфактуры.

– Изразцы – дешевка, интерьеры безвкусные. А сам хозяин этого безобразия – незаурядная личность? – засомневалась Ульяна. – Смотрели архивные документы? Тратили время?

– Был такой грех, – сказал архитектор и, будто извиняясь, наклонил голову. – Не сдержался. Два года назад в районной газете вышла занимательная статейка. В ней говорилось о том, что перед революцией хозяин вашего поместья закрыл все счета и обанкротился. Но вот что странно: Герасимов не играл в карты, не ставил на скачках, был человеком трезвомыслящим и расчетливым. Возможно, по причине безденежья сбежать за границу он так и не успел и был убит мародерами в своем же поместье. Автор статьи, некто Марковская, выдвинула интересную версию: Герасимов перевел деньги в то, что можно было спрятать, например драгоценности. После этого в усадьбе все перекопали. Но площадь, как вы знаете, слишком большая. И даже если бы Герасимов действительно спрятал клад, без конкретных указаний его не найти.

– Скорее всего, это выдумка, – проговорила Ульяна.

– Люди нуждаются в таинственных историях и сказках, – поддержал ее архитектор.

– Это одна из них.

Провожая Зарайского, Ульяна хозяйским взглядом отметила, что у стойки ресепшена выстроилась большая очередь из прибывших отдыхающих. В воздухе витало напряженное настроение, которое передалось и ей.

Возле бара Ульяна заметила Рудневу и твердой поступью направилась к ней.

– Ольга Францевна…

Та обернулась и от неожиданности выронила из рук папку с документами. Ульяна помогла ей собрать разлетевшиеся листы и продолжила:

– Почему за стойкой работает только один сотрудник? Посмотрите, какая толпа собралась! Мы же обсуждали этот вопрос. Или вы решили подождать, чтобы очередь до КПП растянулась?!

– Ульяна Сергеевна, нам катастрофически не хватает людей, – попыталась оправдаться Руднева.

– Не хватает – наберите еще. Не можете – решайте вопрос за счет существующих ресурсов. Сейчас же помогите Лурье разобраться с расселением и впредь на большие группы прибывших ставьте не меньше двух человек.

Руднева кивнула и зашагала в сторону ресепшена, что-то бормоча себе под нос.

С приходом Ольги Францевны очередь быстро рассосалась. Довольная результатом, Ульяна выпила чашку кофе и решила сделать несколько звонков.

Она расположилась на диване напротив большого панорамного окна и достала из кармана телефон.

– Ульяна Сергеевна?

Она оторвалась от экрана и подняла глаза. Перед ней стоял высокий статный парень лет двадцати пяти, с растрепанной белокурой шевелюрой. Его прямой крупный нос со всей определенностью указывал на решительный характер и цельность натуры. Она видела его и раньше среди археологов.

– Да…

– Меня зовут Георгий Вяземский. Я помощник профессора Збруева, младший научный сотрудник.

– Слушаю вас, Георгий. – Ульяна положила телефон на подлокотник дивана.

– От имени Льва Николаевича мы просим продлить ужин на час, а лучше на полтора.

– Зачем это вам?

– У нас мало времени на раскопки, и мы вынуждены использовать для работы весь световой день, поэтому зачастую не успеваем поужинать.

Телефон на подлокотнике завибрировал и шлепнулся на пол. Ульяна подняла его и, посмотрев на экран, увидела, что звонит Короленко – глава Зареченской администрации.

– Хорошо, мы что-нибудь придумаем, – ответила она и жестом дала знать, что разговор закончен. Вяземский молча попятился и вышел из вестибюля.

Ульяна еще раз изучила телефон, оценила последствия падения и, решив, что в очередной раз отделалась лишь небольшой царапиной, ответила на звонок.

– Слушаю вас, Леонид Аркадьевич!

– Что-то вы долго не отвечали, Ульяна Сергеевна.

– Во время вашего звонка уронила телефон. В этом все дело.

– Я видел.

– В каком смысле?

– В буквальном. Сейчас я сижу в баре и смотрю на вас.

Ульяна огляделась и увидела Короленко. Потягивая что-то из бокала, он вальяжно помахал ей рукой.

Она отключила связь и не торопясь подошла к нему. Короленко встал и галантно выдвинул перед ней стул.

Ульяна кивнула в знак благодарности и, почувствовав запах алкоголя, спросила:

– Не рановато ли для возлияний, Леонид Аркадьевич? Рабочий день еще не закончился.

– Так это я для смелости, Ульяна Сергеевна.

– Чего-то боитесь?

Короленко с хитрецой посмотрел на нее и залпом допил содержимое бокала.

– Например, пригласить вас в ресторан.

– Такое страшное испытание?

– В своем роде да. Вы женщина решительная, вдруг откажете?

– И когда же вы осуществите это намерение?

– Да прямо сейчас! Пойдете?

Ульяне вспомнилась недавняя беседа с Надеждой о личном. Сама того не ожидая, она выпалила:

– Почему бы нет! Но мне нужно переодеться.

Короленко оглядел ее и, не скрывая восхищения, рассыпался в комплиментах:

– Вы и так прекрасно выглядите, но я с удовольствием вас подожду.

Ульяна встала и отправилась в свой номер. Зайдя туда, на ходу скинула туфли и вошла в спальню. Долго перебирала вешалки в шкафу и наконец нашла подходящий вариант – яркое голубое платье с крупными розами.

Она по-быстрому переоделась, собрала длинные волосы в прическу и поправила макияж. Перед выходом еще раз оглядела себя в зеркале и уже собралась выходить, как в номер постучали.

– Сказала же, переоденусь и приду… – она распахнула дверь, но вопреки ожиданиям увидела на пороге Богданова.

– Думала, Короленко? – Он отодвинул ее рукой и прошел в гостиную.

– Что случилось, Игорь? – Ульяну это обескуражило.

– Лучше ты скажи, что случилось.

– Не понимаю.

– Я думал, что мы команда и работаем на результат.

– Так и есть.

– Нет. Это не так.

– Да что случилось?! Скажи!

– Я приезжаю в пансионат в полной уверенности, что сообщу тебе новую информацию и мы все обсудим. И что же я вижу? Ульяна Железняк, главное заинтересованное лицо в этом расследовании, на глазах у всего пансионата разводит шашни. И с кем?! – Богданов покрутил у виска. – Он же бабник!

– Какие шашни, Игорь? Короленко помогает нам с реконструкцией усадьбы. Мы с ним собирались на деловой обед.

– Поэтому ты так нарядилась?

– Ну вот что! Все! – Ульяна повысила голос. – Еще одно слово, и я попрошу тебя уйти.

– Я попал в точку! – торжествующе воскликнул Богданов.

– Ты не имеешь права предъявлять мне претензии. Ты женат! Мне продолжить?

– Нет. Не надо.

– А теперь уходи!

– Не уйду. – Богданов сел на диван и демонстративно положил ногу на ногу.

– Ты пьян или я непонятно выражаюсь? – сдерживая гнев, поинтересовалась Ульяна.

Сообразив, что перегнул палку, он попытался снизить градус разговора:

– Мы работаем на результат, а у меня есть новая информация.

– Выкладывай и уходи.

– Нет. Разговор будет долгим.

– Чего ты хочешь сейчас?

– Перенеси свою встречу с Короленко, и мы спокойно поговорим.

– С какой это стати? – Ульяна уперлась руками в бока и выжидающе замерла.

– Прошу! Не для себя, а для дела, – душевно произнес Богданов, и она сдалась:

– Ну, хорошо! Оставайся здесь. Я скоро вернусь.

Короленко стоял на крыльце, но, увидев Ульяну, картинно отшатнулся.

– Вы бесподобны!

Она позволила ему насладиться своим внешним видом, после чего сказала:

– У меня появились неотложные дела. Вы обидитесь, если мы перенесем нашу встречу?

– Надеюсь, ничего не случилось? – с показной заботой справился Короленко.

– Ничего страшного, но вопрос безотлагательный.

– Конечно, я огорчен, однако не могу не уступить.

– Простите. – Ульяна с такой же показной теплотой коснулась лацкана его пиджака.

– Тогда я позвоню вам на днях. Годится?

– Договорились.

Короленко сошел на одну ступень, но Ульяна его остановила:

– Послушайте!

– Что такое? – спросил он с надеждой в голосе.

– Мне нужен доступ в Зареченский районный архив.

– Ничего себе у вас смена тем!

Ульяна напомнила:

– Любезность за любезность.

– Вы про археологов? – Короленко понимающе улыбнулся. – Будет вам архив. Ждите звонка.

Богданов сидел за столом в гостиной, сложив перед собой руки.

Вернувшись в номер, Ульяна села напротив и пристально посмотрела ему в глаза.

– Ну? Я перенесла встречу с Короленко и внимательно тебя слушаю.

Богданову явно не хотелось продолжения конфликта. Он заговорил спокойным, ровным тоном, надеясь хоть немного исправить ситуацию:

– Усачев установил состав пилюль и обнаружил на этикетке затертые надписи, которые сейчас расшифровывает: определяет координаты аптеки, в которой их изготовили.

– Другая информация появилась?

– Нет. Почерковедческая экспертиза не готова, но отпечатки на записке и бутыльке совпадают.

– Значит, они принадлежат преступнику.

– И в этом ты была права.

– Отпечатки прогнали по базе?

– Разумеется, но совпадений не обнаружили.

– Это плохо, – тяжело вздохнула Ульяна.

– Но не критично, – заметил Богданов.

– Инютина разыскали?

– Охранника? Нет, пока не удалось. Его нет ни дома, ни у родителей. Возможно, где-нибудь прячется.

– Он, кстати, заявление на увольнение по почте прислал, – сказала Ульяна. – После того, как ему уже поставили два прогула. Зарплату перечислили на карту, трудовая книжка до сих пор лежит у кадровика.

Повисла недолгая пауза. Богданов первым ее нарушил – тронул Ульяну за руку и тихо сказал:

– Прости меня.

– Простила, – ответила она.

– Сам не знаю, что на меня нашло. Но должен заметить, теперь я имею право на большее, даже на ревность.

– Это еще почему?

– Потому, что развелся с женой.

– И что это меняет? Еще недавно ты сам сказал, что личных отношений быть не должно – они вредят делу.

– Все потому, что боюсь и сомневаюсь. Но я люблю тебя, Уля!

– Не надо, Игорь…

– Зачем я, по-твоему, так часто бываю здесь, если могу обойтись телефонным звонком?!

– Не начинай все заново, прошу! Личные отношения и работа несовместимы. Это же ясно.

– Господи, какая ты дура! – Богданов вскочил со стула и заметался по комнате.

– Не забывай, что ты сам сказал эту фразу. А я только повторила.