Он бросился обнимать худого длинного человека с жидкими волосами.
– Здравствуй, Костя, – ответил тот и, обнимая, похлопал его по спине. Потом отступил: – Пожалуйста, проходите.
– Это мои друзья: Дайнека… Сергей. – Константин протянул пакет. – Давай, организуй все по-быстрому.
Левченко прошел в комнату, потом оттуда выглянул и сказал:
– Идите сюда.
Они устроились в полупустой гостиной за журнальным столом. Сели на продавленный низкий диван. Коленки Дайнеки торчали у самого ее носа.
Тимофей принес тарелку с солеными огурцами.
– У меня ничего больше нет. – Он прошел к телевизору, включил его, бросил пульт на диван.
– Пойдет, – Константин открутил колпачок и разлил коньяк по стаканам. Один пустой отодвинул и кивнул на Сергея. – Он не будет, за рулем.
Дайнека взяла стакан, решив не отказываться, а просто не пить.
Мужчины выпили, закусили, после чего Тимофей сообщил:
– С женой развелся. Как видишь, теперь я один.
– Дело житейское, – сказал Константин. – Ну, по второй?
Они выпили по второй. Дайнеку это несколько напрягло. И когда Константин стал разливать по третьей, она забрала у него бутылку.
– В чем дело? – спросил он.
Дайнека выразительно посмотрела и четко произнесла:
– Потому что нужно поговорить.
– Ты говори, а мы с Тимкой выпьем.
Она решила, что разговор и в самом деле не стоит откладывать.
– Тимофей…
– Вы от моей жены? – испуганно спросил он.
– Нет. Я с ней не знакома. Речь пойдет о вашем отце.
Тимофей вздохнул с облегчением.
– С чего это вдруг? Он давно умер.
– Знаю. В Интернете смотрела.
– Тогда чем вызван ваш интерес?
– Меня интересует история с плагиатом романа.
Он усмехнулся.
– Не думал, что она еще кого-то интересует.
– Интересует, – подтвердила Дайнека и быстро спросила: – Его написал ваш отец?
– Не знаю. Мне он не говорил. Вообще предпочитал не распространяться на эту тему.
– Выпьем? – спросил Константин, однако Левченко покачал головой, и он налил только себе. Опрокинул коньяк в рот, закусил и скучающим взглядом уставился в экран телевизора, сделал звук чуть громче. Посмотрел, потом сообщил: – Березин идет в президенты. Да здравствует партия «Демплатформа»! – выкрикнул он и выключил телевизор.
Дайнека снова спросила у Левченко:
– А ваша мама ничего не рассказывала?
– Они с отцом поженились через несколько лет после того, как вышел роман Тихонова. Когда я родился, отцу было тридцать пять.
– Что вообще вы знаете о нем?
– Родился он в деревне Чистовитое. Уехал оттуда, учился в институте, работал в областной газете. Потом перебрался в Москву, жил у родственников.
– В доме у Тихонова?
– В доме его родителей. Сам Тихонов тогда еще в Литинституте учился и, говорят, был фарцовщиком.
– Выпьем? – снова предложил Константин и, не дожидаясь, налил только себе.
Тимофей продолжил:
– Конечно, когда я услышал об этой истории, – и он заметил: – Не от отца, я попытался хоть что-нибудь узнать. Интересно же…
– И что? – спросила Дайнека.
– Понял лишь то, что у отца были большие амбиции. Возможно, небезосновательные. Потом он переехал от родственников в какое-то общежитие и вскоре купил кооперативную квартиру, а Тихонов опубликовал свой роман. Повторяю, папа никогда не говорил, что это он его написал.
– Кем приходился вашему отцу Василий Иванович?
– Кажется, двоюродный брат. Родители Тихонова уехали из деревни давно.
– Расскажите о семье вашего папы. О тех, кто жил в Чистовитом.
– Его отец умер еще до войны. Мать осталась одна с четырьмя детьми на руках. Старшая – Мария, в сорок первом ей было шестнадцать. Потом – мой отец и еще двое младших. Их уже нет в живых. О старшей сестре он мало рассказывал. Знаю, что она вышла замуж, родила пацана. Куда делась потом, я не слышал. На моей памяти отец не поддерживал с ней отношений.
– Вы сказали, ее звали Марией… – Дайнека заговорила с какой-то особенной, вкрадчивой интонацией.
Тимофей усмехнулся.