Привет, Яга! – 3

– Почему поздно? – удивилась она.

– Лето кончилось, холодно будет, – ответил парень.

– Слушай, как тебя зовут-то? – Маша решила взять инициативу в свои руки.

Молодой человек прислушался. Невидимый диджей как раз завершил музыкальный круг песней из «Титаника» и снова врубил про Алёшку.

– Алексеем меня кличут, – сказал незнакомец и осторожно обнял Машу одной рукой.

Она подумала, что это, пожалуй, лишнее, но ветер и правда начинал холодать, а рядом с парнем ей вдруг стало очень тепло. Мелкие неприятности почему-то забылись, будто отодвинулись на много сотен лет. Даже боль от смерти тёти Насти стала вдруг не такой острой.

– Привет, Алёшка! – ответила она серьезно.

Глава 1. Полет нормальный

Пренатальная память, также называемая памятью плода, важна для развития памяти у людей. Есть некоторые свидетельства того, что память плода может начаться во втором триместре после зачатия.

(Википедия)

Возможно ли для человека существовать и не существовать одновременно? Когда твоя жизнь начинает разматываться в обратном направлении как клубок ниток, инстинктивно хватаешься за моменты воспоминаний. Будто тебя тащат за ноги по песку, а ты пытаешься ухватиться пальцами хоть за что-то…

Полет по трубе колодца закончился слишком быстро. С громким плюхом я ушла под воду, которая сразу оказалась везде – во рту, в горле, в ушах и глазах. Однако по-настоящему стало страшно, когда полет продолжился… в другой плоскости.

В памяти начали по очереди всплывать и исчезать куски жизни:

Василий, который утянул меня в колодец, хоть бы нос дал зажать!… – … Институт, опять Васька, теперь он преподаватель, орет на меня… – … Темноволосый охранник в неизвестном домике… – … Фонарь в темном парке… – … Поступила в институт (радость-то какая!)… – … Школа задолбала…. – …Первый класс (хочу учиться!)… – … Детский садик и мальчик из группы (вот она, любовь!)… – … Куда-то едем всей семьей… – … Я чего-то хочу! Почему никто не понимает?… – … Ярко! Давит! Давит… – … Спокойно. Тепло… – … Мертвые темные деревья и кто-то бледный: «Договорились!»… – … Опять Васи… А он-то тут отку… – … Мягкое, покойное тепло… – … Я кричу и двигаюсь!… – … Дет сад и злая нянька… – … Школа задолбала… – … Красивый однокурсник (вот она, любовь!)… – … «У тебя тут что-то на лбу!»… – … Меня вытягивают за руку из воды и кричат: «Только не глотай ее!». Судороги по всему телу. По моему новому телу, старое только что отмоталось до самого начала и исчезло, а потом появилось вновь, вот только то же самое или другое?

Я плевалась и дышала. И хваталась за траву. За мертвую траву Той Стороны. Рядом хрипел кто-то знакомый, а в зубы мне тыкалось стеклянное горлышко.

– Давай-давай, дыши! На вот, хлебни чутка.

Я разлепила глаза и смогла рассмотреть лицо. Незнакомое, сморщенное. В рот полилась влага. Она удивительным образом смочила горло, которое раздирала сухость, и залечила потрескавшиеся губы. Невероятно свежая и вкусная жидкость!

– Хватит! Ишь, понравилось. Не пила ее до сих пор, что ли?

– Кого? – выдавила я.

– Живую воду, конечно. – Старушка растянула рот в улыбке, но лучше бы она этого не делала. – Не признала меня? – осклабилась старая ведьма еще шире.

Я отшатнулась и огляделась. Васька корчился рядом, ему было хуже, чем мне. Я на карачках подползла к своему помощнику и подняла его поседевшую голову. Память и понимание возвращались скачками. Что это за старая карга? Ее волосы свисали из-под платка серыми космами, кожа напоминала старую бумагу, веки и брови нависали, но глаза сверкали хитро, и в целом вид она производила весьма бодрый

– Тетя… Валя? – произнесла я, наконец, очевидное решение загадки.

– Тетя-тетя, – пробормотала старушка и ловко нажала на скулы Василия, открывая потрескавшиеся губы. – Ты зачем мертвую воду под конец глотал, дуралей? Будто не знал!

Из маленького сосудика тетка Валя начала капать ему в открытый рот слабо светящуюся жидкость, отсчитывая капли. Когда Васька начал выглядеть чуть получше и зашевелился, она отдала мне бутылек со словами:

– Как очухается, сам пусть возраст доведет до нужного.

Я ощутила желание напоить помощника сразу по полной, сделать его своим ровесником, но не стала, вдруг переборщу. Василий открыл глаза и сразу нашел меня.

– Привет, – проговорила я невесело. – Прилетели. Не мог, что ли, предупредить перед прыжком? Хоть бы нос дал зажать…

Я поняла, что сморозила глупость. Ну какой тут нос, когда твое время начинает неумолимо капать сначала назад, а потом вперед, отсчитывая метры полета как годы.

– Ты в порядке? – прохрипел мой помощник и закашлялся.

– Вась, выпей еще! – я протянула бутылек, но он отмахнулся.

– Потом. Посчитаю. Сам.

Я не стала спорить и сунула живую воду к нему в сумку. Мой походный рюкзак, реквизированный у Яна Борисовича, был и так битком набит самыми необходимыми вещами. Васькин брезентовый вещмешок, правда, тоже. Интересно, чем?

– Очухались? Ну и скатертью-дорожка! – напутствовала нас тетка Валя.

Справлялась моя заместительница прекрасно. Смогла бы я так быстро прибежать на Обратную Сторону, да еще и запастись живой водой? Наверняка да, если бы только сообразила. Я вздохнула и поднялась на ноги. Действовала живая вода прекрасно. Хотелось уже куда-нибудь идти, что-то разведывать, кого-то спасать. Вася, правда, остался сорокалетним, ну да ладно пока.

Наши вещи оказались абсолютно сухими. Я ощупала себя и с вопросом глянула на помощника:

– А как мы вообще оттуда выбрались?

Гулкая тишина колодца пугала, и было ясно, что от уровня земли до воды расстояние приличное.

– Я тоже сначала боялся этой проблемы, – пояснил он охотно, – перед пробным прыжком даже веревку закрепил и вниз сбросил на всякий случай.

– Ты прыгал тайком от меня! Это когда еще? – переспросила я подозрительно.

– Пока ты со своим рыбом-переростком игралась.

Я вспомнила Хоря и улыбнулась, а Василия понесло:

– Так вот, если тебе интересно, тут какая-то обратная инерция действует. На Светлой Стороне ты скорость при полете набираешь, а потом этот же импульс тебя из колодца выкидывает. Понимаешь?

Я кивнула с умным видом.

– Идите уже! – вмешалась тетка Валя. – Или решили тут до Черного Рассвета рассуждать?

Прям не дождется, чтобы мы свалили! В сердце кольнула тревога, и я глянула на свою избушку. Старенькая и покосившаяся в этом мире, она выглядела потерянной, будто уже грустила без меня. Я подошла к крыльцу и провела рукой по перилам.

– Скоро вернусь, – пообещала я домику, и тот в ответ скрипнул ступенькой.

– Действительно пора, – проговорил Василий, забрасывая свою увесистую котомку за спину.

Он помог мне нацепить рюкзак и взялся было за прутик, чтобы сделать дорожку.

– Погоди! – остановила его тетка Валя. – Может, по пути к Маринушке, ученице моей, зайдете да привет передадите? Она вам, поди, еще и поможет. Так-то она девка умная, даром что перевертыш.

– Лишняя помощь никогда не повредит, – протянул Василий и глянул на меня.