На кого нарвешься. Не для мужчин
– Рассказала не про то, как ты с моей киской забавлялся, котенок. Не боись, мой муж тебе не конкурент, он мне письку не лижет. – улыбка расплылась еще шире.
“Вот откуда у Нины это выражение "Котенок", неужели Клавдия Андреевна рассказала подруге про курс молодого бойца?”
Андреевна по мужски хлопнула Васю по плечу свое тяжелой десницей:
– Домой тороплюсь, вот забежала. Рассказала своему козлу про то, что помогаю тебе с квартирой, и что ты в знак благодарности, пригласил нас в грядущую субботу к себе в гости.
– Хорошо, Клавдия Андреевна, мы с Катюшей будем рады, банька и все такое. Вам понравится, вот увидите.
– Поживем, увидим, Вася. На сегодня хватит работать. Отправляйся домой.
Вечером дома сказал Кате, что в субботу в гости приедет особа из профкома с мужем. К тому же она его бригадирша.
-Вопрос можно сказать решен, Катюша. Все будет в ажуре. Клавдия Андреевна пообещала, а это гарантия на все проценты. Клавдия Андреевна слов на ветер не бросает. Она добрая и отзывчивая, вы с ней обязательно подружитесь. Устроим им хороший отдых, озеро, баня, хороший вечер и квартира наша.
Пятница.
С утра бригада ушла штукатурить второй подъезд, а Васю, бригадирша отправила работать в первый. Не спеша, затирал стену. Услышал шаги и обернулся. Вошла бригадирша, осмотрела проделанную работу и остановилась у окна:
– На сегодня хватит. Твоя Ниночка за беляшами побежала, заботится, чтоб ты не дай Бог не исхудал. Принесет, перекусишь и дуй домой, там работы поди полно. День весь в табель поставлю. А завтра я со своим к обеду к вам приеду.
– Мы вас встретим, Клавдия Андреевна.
Бригадирша глянула в окно:
– Бежит твоя зазноба с беляшами. Повезло тебе с ней. Если бы не Нина, не видать тебе квартиры, как собственных ушей.
– Спасибо вам, Клавдия Андреевна.
– Ниночку поблагодаришь, заместо меня, когда беляшиков покушаешь. – бригадирша расплылась в улыбке:
– Не понял о чем я говорю?
– Неа.
– Покушаешь и благодетельнице своей, язычком пощекочешь, а то вы до самого понедельника не увидитесь.
– Так у Нины же муж приехал! – вырвалось у Васи.
– И что с того? Насколько я знаю, Олег Ниночке не лижет. Это твоя обязанность, Вася. Отлижешь во что бы то ни стало, даже если вздумает упираться. Ты меня понял? Бригада в другом подъезде работает и я туда пойду, вам никто не помешает, можете не беспокоится. А как отлижешь, езжай домой. Да смотри не вздумай ослушаться.
Вошла Нина с беляшами и вопросительно глянула на подругу.
– Нин, покормишь своего Ваську и пусть домой чешет. Ему на сегодня хватит пахать, на хуторе делов полно.
Бригадирша ушла. Уселись на пустые ящики. Нина развернула пакет с беляшами:
– Кушай, пока горяченькие.
– А Вы… а ты?
– Я тебе принесла и должна сама съесть? Так дело не пойдет. Кушай, мужику сила нужна.
Вася ел беляши, запивая резким лимонадом, а Нина умиленно смотрела на него. Покончив с беляшами, вытер руки и обнял свою кормилицу.
– Офигенно вкусные беляши… были.
Нина поцеловала Васю в щечку:
– Ты у меня вкуснее любых самых вкусных беляшей, мой Василек.
Вася принялся целовать Нину… забрался рукой под спецовку и под лифчик.
– Вася перестань дразнить, я ведь захочу, что тогда? – А тогда… – полез рукой к Нине в штаны, та поймала его руку.
– Вася перестань.
– Ну немножко, Ниночка… мы же теперь только в понедельник увидимся.
– Вася, тут грязно.
– А ящики то чистые.
– А если кто зайдет? – глазки Нины забегали, появилась идиотская улыбка.
– Кого боятся, Ниночка? Все в другом подъезде работают.
Поставил в ряд три ящика, завалил на них Нину, стянул с нее трусы со штанами до щиколоток, сунул голову между ног и… "Как же это погано!"…
Нина тяжело задышала, двигая попкой…
"У нее волос совсем мало, по сравнению с бригадиршей, можно сказать вовсе нет, хоть что-то не так хреново."
Через какое-то время, рука Нины легла на Васину голову:
– Васечка, хватит, я все.
Снова сидели в обнимку на ящиках.
– Я счастлива, Васечка, что ты у меня такой ласковый. Ты представить себе не можешь, как мне нравится твой способ удовлетворения женщин, я от него в неописуемом восторге. Ощущения намного ярче, чем когда по обыкновенному. И почему я раньше не знала, что такое возможно? Слышала конечно, но не верила… хотя и мечтала, чего греха таить.
Чмокнула Васю в губы и встала:
– Васечка, тебе пора.
На попутке добрался до свертка на хутор. Неспеша шел по тенистому проселку: "Неужели Нина думает, что такая процедура может кому-то нравится? Неужели она такая дура?… А почему дура? Ведь когда я вернулся из Армии и мы мой приход обмыли до сноса крыши. Катюша, когда легли в постель, видать с голодухи, запихала мою голову к низу животика и даже одну ножку на плечо положила и только тогда до меня доперло чего она хочет, я деликатно уклонился от сего, чтоб не обидеть жену, и мы об этом больше никогда не вспоминали… Получается моя Катюша тоже знала, что так делают? А может просто ей по пьяне в голову взбрело. По пьянке можно таких чудес натворить, что и в кошмарном сне не приснится, всю жизнь потом заикаться будешь. Не зря девяносто процентов придурков из за бухалова парится зону топчут."
Суббота.
С утра Пашку разбудили пораньше. Мама уже подоила Фиалку, налила банку молока и велела отнести сестре. Отец управлялся по хозяйству. Настроение приподнятое: "Сегодня будут гости, хоть какая-то перемена в скучной хуторской жизни."
Полетел к брату, как ветер:
"Опять на тетины сиськи посмотрю, она всегда под футболкой голенькая".
Мечтая, споткнулся о корень дерева, выступающий из земли и едва не выронил банку Тетя уже поджидала на крылечке и приложила палец ко рту:
– Тихо, все еще спят. Проходи.
На небольшой веранде, простенькие белые шторочки с корявенькой ручной вышивкой, закрепленные на капроновых нитках. Взяла у него банку и поставила на самодельную неказистую тумбочку. Он не ошибся. В старенькой футболке и голенькая под ней, а на тумбочке рядом с банкой молока черненький бюстгальтер.
-Спасибо, заботливый ты мой.
На это раз, обняла и прижала к себе. Щекой почувствовал сосок и упругость груди, волнение вспыхнуло вместе с возбуждением. Хотелось вырваться и убежать и хотелось стоять так вечно. Неожиданно запрокинула его голову и чмокнула прямо в губы, на долю секунды полностью захватив их своими, влажными и дурманящими. Отстранила от себя, взяла за плечи, глянула в глаза, погладила по щеке.
-А теперь беги домой, мой молочник.
Пашка стоял красный до корней волос, прикрывая вздыбившееся ниже пояса трико. Тетин взгляд метнулся вниз и сразу обратно. Появилась чуть заметная улыбка. Варя развернула племяша, шлепнула по заднице.
-Беги, сорванец ты эдакий!
Таким счастливым, Пашка был впервые в жизни. Летел на крыльях восторга. В этот раз выступающий из земли корень все же сшиб его с ног, полетел кубарем. Ободрал до крови колено, разорвал трико. Сел на траву, стер землю с раны:
"Почему лифчик на тумбочке? Красивый. Раньше его никогда там не было. У тети вещи, вроде нижнего белья, дома где попало не валяются."
С родителями лепил пельмени. Из разговора понял, что из города ждут какую то важную особу из профкома. Отец говорил матери, скорее просил ее:
– Будь, пожалуйста с ними доброжелательней. От них зависит наше будущее. Нам нужно им угодить во что бы то ни стало. Это все, что от нас требуется.
-Ты мне это уже пятый раз долдонишь, я поняла, не дурочка.
“А вдруг Катюша узнает что я ей изменил? Что тогда?” – больно кольнула тревожная мысль.
-А еще мужики рассказывали, что Клавдия Андреевна, ради своего мужа может пойти на все, что угодно, хотя знает, что он ей изменял.
-А зачем тогда, этой самой Клавдии, для такого мужа что-то делать? Разве что, пришибить кобеля и свиньям скормить.
-Ну ты уж сразу, пришибить, скормить. Разве так с людьми можно? Он ездит в командировки, много зарабатывает и все ей отдает, до копеечки. Он ей дорог, как рабочая лошадь. Мужиков, которые хорошо работают, жены, за то что по ошибке сходил налево, не пришибают и не выгоняют.
– И на что же это ты мне, работящий мужик, намекаешь? А? – прищурив глаза глянула на мужа. У Васи по коже пробежала армия мурашек.
– Ты, как я погляжу, много житейской мудрости на городской работе нахватался. Смотри у меня! – погрозила кулаком:
– Квартиру получим, тоже будешь ездить в командировки и хорошо зарабатывать, а ударишься в блуд, пришибу, так и знай.
Гости.
Пашка встречал гостей с отцом, на расположенной в пару километрах от хутора трассе. Из автобуса вышла пожилая тетка с бородатым мужиком, можно сказать дедом, с двумя сумками в руках. Тетка крепкого телосложения, немного выше отца. Мужик высокий, как она, ссутуленный, худой, будто с концлагеря, плечи торчат вверх.
– С приездом, Клавдия Андреевна. – заискивающе произнес Вася. Мужик поставил на землю одну сумку и протянул Васе руку, растопырив длинные пальцы:
– Василь Василич. Рад знакомству с тезкой. – окинул взглядом Пашку, протянул руку и ему:
– А ты так понимаю, тоже Василич и тезка мне по батюшке.
– Пашка. – буркнул Пашка. "А рука у мужика сильная и голос резкий."
Отец взял одну сумку и мужики зашагали вперед по проселку. Говорили о том как пойдут на рыбалку и что к вечеру будет баня. Тетка шла рядом с Пашей, расспрашивала о друзьях, о том что ему нравится. Даже время от времени гладила по голове.
-У тебя такие красивые волосы. Завидую. С девочками дружишь?
Пашка смутился и хотя еще ни разу по настоящему ни с кем не дружил, ответил несколько высокомерно, даже с некоторым пренебрежением.
-Не дружил. Что в них хорошего-то?
-Ну-ну, не надо так категорично! У тебя еще все впереди, а хорошее, как и плохое, есть и в парнях и в девушках.
"А она тетка, ничего так, интересная."
Дома гостей угостили чаем с пирогами и всей компанией, прихватив удочки, отправились на озеро. Пашка увязался за ними. Тропинка на нижнее озеро проходила мимо Пашкиного дома и огорода и едва заметная шла по окружающему хутор кедрачу, пересекала покос, затем березняк, снова кедрач и через смешанный лес выходила к озеру. У илистого берега привязана лодка. Недалеко родник, впадающий в озеро. Посидели на берегу. Взрослые пили бражку, Пашке налили как всегда. На хуторе бражку не считали алкоголем, называли – квасок, хотя, если такого кваска хватануть лишка, то крышу сносило напрочь. Василич балаболил без устали, что-то рассказывая Васе. Со стороны казалось что встретились старые добрые друзья, даже, скорее, не друзья, а отец с сыном. Отец дал бородатому свою лучшую удочку, усадил в лодку и показал место у камышей, где хорошо клюет. Сам ловил с берега рядом с Пашкой. Клев тут всегда был хороший, на уху наловили в считаные минуты.
Женщины быстро сошлись, весело болтали и чистили пойманную рыбу.
-Вась, сходи за сушняком для костра. – распорядилась Катя.
-Я тоже с Василием пойду. Прогуляюсь, погляжу окрестности.
Пашка продолжал ловить, а тетушка с отцом скрылись в лесу.
– Сынок, иди помоги отцу и теть Клаве, негоже гостям сушняк таскать. Рыбы на уху и так хватит.
Вася с бригадиршей углубились в лес. Он собирал сушняк, она просто гуляла. Шел позади ее. Вышли на зеленую поляну.
-Как красиво тут у вас! Не полянка, а персидский ковер.
Распростерла руки, крутанулась так, что широкая юбка разлетелась в стороны.
-Какая тут благодать! У тебя и правда смазливенькая женушка. Не видела б твоей спины, в жизнь не поверила, что это не женщина, а оборотень. Волчица в овечьей шкуре.
Сделала паузу, подошла вплотную, за подбородок подняла его голову и заглянула в глаза.
-Ты не хочешь своей ненаглядной отомстить и ремня всыпать?
Вася замялся:
– Не знаю… Наверно нет, она же мне жена и как бы… за дело попало.
– Ты что такой бесхребетный-то? За какое дело? Ты деньги зарабатываешь.
– Так она же хозяйка, на ней так сказать семья, хозяйство.
– Вася, спускать такие выходки нельзя. Долг платежом красен.
– Я не могу так, Клавдия Андреевна, она все же женщина, не хочу обижать.
– Ложись тогда на травушку-муравушку, на спину, я тоже женщина и меня тоже обижать нельзя.
Зачем ложиться, Клавдия Андреевна?
– Ляжешь, узнаешь.
Вася стоял в полной растерянности.
– Ложись, коль квартира нужна.
С позиции лежа, Бригадирша выглядела великаншей. Клава тряхнула ногами, галоши слетели, демонстративно сняла трусы и бросила рядом с его головой. Села верхом на грудь, накрыла голову подолом.
– Раз ты, Вася, такой умный и хорошо знаешь что нужно женщине, чтобы не обидеть, так не обижай. – подвинулась вперед.
"Вот зараза какая! Думал что когда буду с Ниной, бригадирша себе этого позволять не будет… А говорила что для подруги старается… Эх, если бы не квартира."
На опушке у озера сушняка уже не было, нужно топать глубже в лес. Пашка нырнул в густые прибрежные кусты. Вскоре услышал непонятные звуки. Прислушался… вроде справа. Пашка хорошо знал тут каждое дерево, там была крошечная зеленая полянка. Пашка не мог понять, что за звуки и это настораживало. Пригнувшись как партизан крался навстречу неизвестному, когда до полянки оставалось всего ничего – лег и пополз. Сначала увидел голову гостьи, та мотает ей из стороны в сторону, то охает, то мукает, глаза закрыты. Приподнялся на руках и понял, что гостья сидит верхом на отце, в районе головы, накрыв его верхнюю часть тела подолом, как покрывалом. Тетка вдруг замолчала… наклонилась вперед и оперлась руками о землю, голова безжизненно повисла… На минуту замерла, затем медленно и тяжело поднялась на ноги. Отец сел, подала ему белую тряпочку.
-Возьми и вытри рот. Ну!
Отец сидел не шевелясь.
– Вытрись говорю, у тебя вся моська аж блестит.
Наклонившись очень тихо процедила сквозь зубы:
-Думаю хороший получился урок. Я показала, что тебя ждет, если будешь позволять жене себя бить. Не станешь мужиком, станешь бабской подстилкой. Выбор за тобой. Запомни мои слова – Эти существа, только почувствуют слабинку, мигом подомнут под себя и подняться уже никогда не позволят.
Пашка ни слова из сказанного не расслышал. Отец вытерся и вернул ей платочек. Тут она расправила его и начала одевать:
"Трусы! Охренеть! Он вытерся теткиными трусами! Ну дела…"
Пашка не шелохнулся пока не ушли.
"Она такая здоровенная и сидела на нем. А он значит!… А я думал пацаны врут, что мужики теткам так делают… Но почему? Почему этой здоровенной старой тетке?"
Когда Пашка, теряясь в догадках, вернулся с хворостом. Все сидели у костра, выпивали и весело о чем-то болтали. У отца и тетки такой вид, будто ничего меж ними и не было. Пашка бросил на землю хворост и примостился подальше от гостьи. От нее веяло первобытной силой пещерных людей:
"От такой тетечки нужно держатся подальше."
Вернувшись с озера, истопили баньку. Воды из колодца наносили еще с утра. Ближе к вечеру пришли дядь Ваня с теть Варей. Мама с сестрой помылись первые, пока баня была не слишком горячей. Гостья, оказывается любила попариться и пошла позже. Пашка сидел на крыльце, наблюдая за Андреевной, взгляд остановился ниже пояса. “Круп у гостьи, мама дорогая… если бы таким села на меня, как на папу…” Кончик языка непроизвольно высунулся и забегал между губ. Грезы прервала мама:
-Паш, Клавдия Андреевна веник забыла, отнеси.
Пашка взял березовый веник, пересек двор, миновал коровник. Баня стоит боком к дому и выходом к лесу. Дверь открыта настежь, Пашка обошел ее и… отпрянул обратно за дверь:
"Она только в юбке, а сверху голо."
– Я видела что ты веник принес. Подойди ко мне. Пашка осторожно выглянул из–за двери:
Нифига се сисяры! Делает вид, что руками прикрывает, да и то только одну."
Пашка судорожно сглотнул слюну. Андреевна улыбнулась, протянула руку, он подал ее веник, а она ухватила его за кисть.
-Подглядывать любишь, Пашка – Чебурашка?
Пашка покраснел, а она продолжала улыбаться:
-Ой, какой стеснительный! Беги, герой разведчик.
Пашка с перепугу рванул на сеновал: “А если бы она меня в баню затащила и села, как на папу…” Кончик снова забегал между губ…
Позже, Пашка пошел в баню с дядей Ваней и бородатым. Отец пошел один, возможно из-за синяков на спине. После баньки застолье. В просторном зале, за старинным дубовым столом и такими же массивными лавками возле него. На столе квасок, самогончик, бутылка привезенной гостями беленькой, жареные куры, разносолы, печеные овощи, все что душе угодно, а так же подсвечник с пятью свечами, как в средневековых фильмах. На стене медвежья шкура, на другой рога оленя – чем Пашка очень гордился, а редкие гости восхищались. Так было и в этот раз. После бани женщины одели халаты. Самый красивый у тети Клавы – ярко-красный с цветами, с пояском, без пуговиц. На тете Варе, простенький и коротенький, тоже без пуговиц, у мамы с пуговицами длинный.
Телевизор давно сломался, нужно везти в ремонт, а нет ни времени ни денег. Благо был старенький проигрыватель. Пашка крутил пластинки, но их никто не слушал. Временами подходил к столу и наливал себе очередную стопку бражки. Выпили уже изрядно, галдели кто с кем не умолкая и кто о чем. Пашка разглядывал, то гостью, в основном её титьки, то свою тетю и тоже титьки. Тетя Варя, уже хорошо поддатая, облокотилась о стол, наклонилась вбок, халат оттопырился и стала видна правая грудь, которую Пашка пожирал глазами и облизывал губы: "Вот бы потрогать!"
От волнующих мыслей оторвала мама:
– Паш, идем покажем Клавдии Андреевне нашу летнюю кухню и диван там раскрыть поможешь.
Прошли с мамой и Андреевной в летник. Гостья осмотрела помещение:
– Не кухня, а целый домик. А где же печь, на чем варите?
-Просто называем кухней, готовлю в доме.
-Хорошо тут у вас, Катюша.
-Ну да, только туалет на улице, а зима холодная, кайфово с голым задом там сидеть, когда снизу морозцем поддувает.
-В смысле комфорта до городской квартиры конечно далеко. Это как анекдот про чукчей. Корреспондент спрашивает: – А куда вы зимой в туалет ходите? Тут же холод лютый и метет не видно не зги.
– За еранга ходим аднака. Берем два палка, одна в снег втыкаем, чтоб ветер не сдула, другая какашка отбиваем. Все как у вас в городе, аднака.
– Мда-а, Клавдия Андреевна, сразу видно, вы с сельской жизнью хорошо знакомы. – рассмеялась Катя.
Пашка усмехнулся, с трудом раскрыл видавший виды диван и вернулись в дом.
-Сынок, снеси белье и подушки в летник.
-Я помогу. – Вызвалась теть Клава.
Пашка помогал заправлять постель, подглядывая за гостьей. В башке кумар от выпитого. Она напротив поправляет простынь, наклонилась, халат провис. "Вот сисяры, так сисяры!"
-Нравятся?
Пашка дернулся, как от электрошока и глянул ей в лицо.
-Что нравится?
-Титьки мои, спрашиваю, нравятся?
Пашкины ноги приросли к полу, а тетка меж тем, покачиваясь подошла вплотную, взяла за грудки. Встала у окна так, что ей было видно крыльцо дома, его же прижала к стене.
-Я внимательно наблюдала за тобой и твоей тетей. Видела, как ты пялился на ее грудь и облизывался. Манит это часть женского тела, да? Сдается мне, она ее тебе специально показывала, может просто подразнить, а может еще зачем, уж не знаю. Не с проста кошка с мышкой играет.
Пашка тяжело дышал и испуганно смотрел в пол.
– Головушку то буйную подними.
Не дожидаясь, сама запрокинула за подбородок.
-Сначала думала ты маленький, а ты оказывается уже взросленький. Девочки, значит тебя не интересуют, сразу женщин подавай. Я догадываюсь почему. Из тебя тут две ведьмы покорного лепят, а одна вдобавок и развращает. Сейчас проверю, не ошибаюсь ли: Провела большим пальцем по губам.
-Раскошные губки, соблазнительные, правда рот большеват, но тебе идет. Открой ка его.
Пашкина челюсть мигом отвалилась и ее указательный палец беспрепятственно вошел в рот, потрогал язык. Пашку сковал страх и бил озноб.
– Послушный малый, ишь как они тебя обработали.
Вытащила палец. Глянула в окно. Отодвинула верх халата. Перед лицом огромная сиська, дернулся назад, бахнулся затылком о стену. Но не так уж и больно.
-Да не шугайся ты так, не укушу.
Взяла рукой грудь, провела соском по губам.
-Соси…
Засосал…
-Соси и языком щекоти…
В доме хлопнула дверь и тетка, убрав титьку, торопливо запахнула халат.
-Тут все ясно. Тобой плотно занимаются. И думаю, во многом уже преуспели. Ступай.
Пашка вылетел из летника, как ошпаренный:
– Уф-ф. – "Если такая здоровила оного где прихватит, может и как с отцом на полянке разобраться."
Стемнело, на столе в подсвечнике горят свечи. Все пьяные в умат. Пашку изрядно штормит. Женщины уже поют, скорее не поют, а орут или даже воют во всю глотку, как волчицы на луну. Пашка поставил пластинку "Цыганочку" и понеслись пляски. Женщины изображали цыганок, мужики шлепали себя по ногам и ляжкам, изображая цыган. Отца занесло, грохнулся на пол. Все ржали, хватаясь за животы. Пьют кто что, а тетя Клава только самогон. Она быстрее всех нажралась, как свинья, и бородатый увел ее в летник.
Пашка отправился в туалет по малому, короткий путь через коровник, над которым сеновал. Чуть не дошел до туалета, дверь с грохотом распахнулась настежь. Оттуда почти вывалилась, чуть не грохнувшись, тётя Варя, на ходу одергивая свой коротенький халатик. Распростерла объятия.
-Мой молочник!
Сгребла его в охапку. Засосала губы, засунула глубоко в рот язык, пошевелила им, и все это мигом.
-Ох и сладенький же ты у меня.
Легонько оттолкнула племяша в сторону и покачиваясь двинулась дальше. Пашка восхищенно смотрел вслед.
"Язык во рту, это классно! Бухая теть Варя, ваще круть!"
Сбегал помочился. Забрался на сеновал и стал мечтать о тете …
Когда вернулся в дом, дяди с тетей и гостей уже не было. Отец спал, валяясь на полу. Мама чуть живая сидела за столом.
– Паш, сходи-ка позови нашу Клавдию Андреевну, а то мне одной что-то скучно.
Как ножом по сердцу: "Сейчас ночь, все спят, а если и мама отрубится. Я разбужу эту здоровенную тетку и ей никто не помешает сделать со мной то, что сделала на полянке с отцом."
-Мамочка, иди лучше спать. Уже поздно.
-Сама знаю, что мне лучше. Слышал, что я велела, иди позови.
Вышел на улицу: "А чего я боюсь? Она же в летнике не одна а со своим бородатым скелетом."
Пашка постучал в дверь… тишина. Толкнул – скрипнула и открылась. Во дворе светила лампочка и комната тускло освещалась. Тетка в халате лежала на спине поперек дивана, распластав в стороны руки, прямо, как отец на лужайке. Бородатого нет:
"Где он?" – сердечко екнуло.
"Только эта проснется – убегу"
Осторожно дотронулся до плеча гостьи и еле слышно произнес Теть Клава, вас мама зовет.
…тишина.
Потряс за плечо и повысил голос:
– Теть Клав.
Потряс сильнее… Еще сильнее… никаких признаков жизни, лишь от шумного дыхания вздымается живот. Потряс еще, хотя понял, что бесполезно:
" Полный отрубон. По большим праздникам с отцом, да и с мамой такое бывало не раз."
Успокоился:
“Ее и пушкой не разбудить, даже атомной бомбой.”
Тетка что-то буркнула и захрапела. Одна ее нога согнулась в колене и отвалилась в сторону, халат ниже пояса, разъехался, оголив массивную ляжку. Храп усилился. Пашка сделал шаг назад, одна пола халата закрывала заинтересовавшее его место. Осторожно, двумя пальцам взял полу и приподняв заглянул под нее. Она тоже без трусов, как и мама с тетей после бани, одеты только в халатики. Сильно удивила буйная растительность. Он видел в бане, сколько волос у отца и всегда завидовал, а тут… никакого сравнения, просто часть шкуры бурого медведя, да и только! Конец мигом встал. Храп не терял силы, по ходу тоже медвежий.
Переборол страх.
"Эх, была ни была."
Осторожно развязал пояс и откинул половину халата в сторону, дышать стало труднее. Ладонь едва коснулась нужного места… “Какие жесткие волосы…” осторожно погладил вниз и вверх. Глянул в окно, никого. Немного прижал ладонь и снова вниз и снова вверх… и снова вниз… затрясло как в лихорадке:
"Обалдеть как приятно!"
Глянул в окно. Никого.
"А если пососать сиську? А если проснется? Сосать титьку и щупать между ног, вообще должно быть круто! А если она в это время очнется?"
На всякий пожарный, выглянул в дверь. Бородатый поднимется на крыльцо.
"Откуда он взялся?! А если б сюда сразу зашел?! Он трезвее всех, его лишь чуть покачивает."
Сзади раздался грохот. С перепугу ссыканул малость в штаны и обернулся. Тетка свалилась с дивана на пол и даже храпеть не перестала. Бородатый скрылся в доме, плотно не прикрыв за собой дверь. Тучи закрыли звезды и начал накрапывать дождь. Лампочка освещавшая двор, перегорела. Стало темно. Осторожно поднялся на крыльцо и заглянул в приоткрытую дверь.