Беглянка и Грешник

—Прости, сынок, не велено никого впускать и выпускать, шеф нынче нервный стал, закрылся и сидит тут. Пойти узнать насчёт тебя? – спросил Гена.

—Не надо, дядя Гена, сам войду. Охраны много?

—Ты зачем спрашиваешь, Гришка? С войной пожаловал к нам? – любопытствовал дед.

—Не к вам, а к Таро, больше никого не трону. Убить меня хотел, не смог, а теперь прячется, ты же знаешь, я долги возвращаю сполна. Отойди от ворот, я сам зайду, потом беги, да побыстрее, некогда мне тут разглагольствовать, -спокойно попросил я.

Развернулся и медленным шагом пошёл в машину, сел за руль, закурил сигарету, посигналил, никаких телодвижений никто не предпринял, выбросил окурок в окно и нажал на педаль газа, хорошенько разогнав мотор, спустил с ручника и со всей мощью огромного джипа, на которую он только был способен, рванул вперёд, протаранив ворота. Пошатнулись, но не упали, сдал назад и повторил процедуру, на третей попытке ворота наконец-то сдались. Чувствовал себя нашкодившим ребёнком, когда пролазил в щель, образовавшуюся посередине, ведь старый волк терпеть не мог, когда ломали его имущество, а сейчас, скорее всего, в ярости, и ходов к отступлению у него нет. Дом Таро был построен таким образом, что вход и выход был всего один, чтобы никто не смог проникнуть или сбежать без его ведома, так что, жди родимый, мимо меня не пройдёшь теперь точно, долго прятался, но попался!

Из кобуры под пальто достал пистолет, спустил с предохранителя и пошёл через аллею к дому, а навстречу мне уже бежали все трое охранников сразу. Какие же глупцы, никакой тактики, сразу видно новички. Раздался выстрел, но я удачно присел за уродливой статуей какого-то война, и в меня не попали, ответным залпом убрал первого охранника, попал в плечо, теперь он лежал и крючился от боли.

Подойдя к нему, перевернул мужика носком ботинка на бок.

—Ничего личного, жить будешь, и не мешай, стахановец, мне нужен твой босс, и бронежилет в следующий раз надевай.

Прошёл ещё пару шагов, услышал хлопок и свист пули где-то в сантиметре от уха, топот ног, среагировал и удачно приложил с локтя по голове второму охраннику, тот упал на спину в снег, я выстрелил. С ним все прошло не так хорошо, как с первым, алая кровь растеклась по снегу. Третий охранник побежал в сторону ворот и скрылся, видимо решил, что жизнь ему важнее, чем какой-то там выживший из ума дед. Вот и все, путь свободен.

Тихо войдя в дом, заметил, что везде потушен свет. Ремонт себе организовал, старый, в стиле барокко, дорого-богато, однако. На ощупь двинулся в любимую Таро часть особняка – гостиную. Щёлкнув выключателем, увидел его. Долго искать не пришлось. Перед растопленным камином, в шикарном кресле, расшитым золотыми узорами, сидел тот, кто был мне нужен. Спокойно курил сигарету, а на стеклянном столике рядом дымился кофе. Его лицо выражало грусть и скуку, что крайне злило.

—Ну здравствуй, блудный сын. Сколько лет, сколько зим, разве я в гости приехать тебя просил? – нараспев спросил он, и растянул рот в белоснежной улыбке вставных зубов.

—Мне приглашения не нужны, я ненадолго. Говори, и покончим с этим, – в тон отозвался я.

—Что ты хочешь услышать?

—А что, Таро, исповеди от тебя не ждать? Подскажу, начни со смерти моих родных, подставного убийства Гии, моей отсидке в тюрьме, закончи своими недавними подвигами, о том, как ты подкупил человека, чтобы убрать меня, – перечислил я.

Старик мерзко расхохотался.

—Ну да, это все был я, посягнул против великого и ужасного Григория Тимофеева. И сделаю это ещё раз, а знаешь почему? ТЫ МЕНЯ ДОСТАЛ! Всю жизнь ненавидел твоего папашу, тот мне вечно палки в колеса пытался понаставить, а сынок ничем не лучше вырос. И кем был бы, если не я? Пустое место, да ноль без палочки, а благодаря мне ты шлепнул Гию, и сел на трон, не забыл? Твой отец вечно говорил мне, что станешь большим человеком, когда вырастишь, вот и решил пригреть на груди. Но нет же, ты стал мордой от меня воротить, щенок неблагодарный, хотя я все для тебя сделал. Что ты пистолет свой направил? Убить меня хочешь? А как же твой мир во всем мире, межклановая дружба и демократия? В политику подался, курам на смех! Кишка тонка меня прихлопнуть, Гришка, я же вижу, – насмехался Таро.

Я не ведусь на провокации. Твёрдой рукой направляю пистолет прямо в лоб старому гнилому уроду.

—Ответь на последний вопрос, ты знаешь где Женя?

—Какой ещё Женя? Любовник твой? Так и думал, что ты из этих, ну как его, «голубков»! – заржал Таро.

Это было последним, что можно было стерпеть, я услышал все, что мне было нужно, кроме раскаяния или сожаления. Выстрел эхом раздался по всему дому, а содержимое черепной коробки Таро обдало гостиную своей вонью.

Вот теперь полегчало! Подумалось на выходе из дома. Справедливость все же есть в этой жизни. Помню, когда расправился с Гией, ничего такого не почувствовал, потому что тот оказывается был невиновен. Вот и не верь после этого в шестое чувство.

Дядя Гена, старик домоправитель, вышел при виде меня из сарайчика, в котором хранилась уличная техника, типа газонокосилок и прочего. Он был бледнее мертвеца, побаивался, судя по трясущимся старым рукам.

—Дядь, поехали отсюда, пока «красные» не приехали. Таро больше нет, но я тебя без работы не оставлю, жилье тоже организую, а тут тебе больше делать нечего.

Старик с минуту подумал, потом спокойно сказал:

—Нет, Гришка, тут останусь. Записи с камер сотру, чтобы на тебя не подумали, легенду красивую придумаю, да поживу в доме, ему уход нужен, сам видишь какой он огромный. Идти больше некуда, последние двадцать лет – мое пристанище тут. А потом глядишь и новому хозяину пригожусь, лучше меня никто не расскажет про этот дворец, – ответил старец, обведя рукой особняк.

—Я новый хозяин, дарю тебе этот дом, документы от юриста на почту придут, проверяй почаще почтовый ящик. Продавать не буду, в деньгах не нуждаюсь, а вот тебе если что-то будет нужно – не стесняйся, звони в любое время, всегда помогу, ты же мне как родной.

Дядя Гена расплакался и обнял меня, проскрипев на ухо слова благодарности, на этой доброй волне я с ним и распрощался.

Сел в раздолбанный об ворота джип и поехал прямиком в больницу к бабушке. Мысли посещали всякие разные, но одно точно было ясно, как белый день: я освободился от оков, сегодня, в тот момент, когда спустил курок, целясь в голову предателя, теперь как чистый лист. Все скелеты в шкафу испарились, тяжелый груз, который нес в душе всю свою жизнь, с восьми лет, наконец больше не тянет в пучину темноты и чувства бессилия. Да, наверно попаду в ад, да, убийца. Но в свое оправдание могу покаяться, что никогда не убивал ради выгоды или удовольствия, не трогал хороших людей. Мир сошел с ума, кругом ложь и убийства, но по-другому не стать мне было тем, кто я есть. Эта дорога была начертана еще до моего рождения где-то там, высоко и далеко.

Набрал Женю, но телефон все еще был выключен, и сейчас я реально начал переживать, потому что это на нее не похоже. Она же как пчелка Майя, успевает быть всегда и везде, и за все то время, что мы с ней знакомы еще ни разу не выключала телефон.

Мечтаю ближе к ней, хочу быть ближе к ней. Но это же я, у меня не бывает легко. Стоило только об этом подумать, как она пропала со всех радаров. Больше не могу ждать, мало ли она сбежала? Или украли?

Звоню в Москву доверенному человеку:

—Игнат, здорова, давно не слышались! – здороваюсь с главным специалистом России по поискам нужных людей.

—Тимофеев, ты что ли? А я все думаю, куда пропал, почему не звонишь. Ты по делу, дорогой? – тепло ответил мужчина.

—По делу, да еще какому, девушка пропала, помоги найти, будь другом, а я в долгу не останусь, – прошу я.

—Что я слышу, девушку ищешь? Твоя дама сбежала, а туфельку обронить забыла? Ладно, шучу, конечно, найдем, скинь мне ее данные и последнее местонахождение. Но скажу, что приятно удивил, за все годы знакомства еще не слышал о твоих дамах ни разу.

—Она не просто дама, там другое, скину инфу, за сутки управишься? – спросил я.

—Все так срочно? Значит сильно она тебя зацепила, управлюсь, друг, управлюсь.

Распрощавшись с Игнатом, скинул всю необходимую информацию, и вышел из машины.

Да, он совершенно прав в своих догадках, Евгения Федорова не просто сильно меня зацепила, она вывернула наизнанку все существо, сломала изнутри и помогла оттаять, хоть вместе мы не были по нормальному еще ни одного дня, не считая той ночи в ее квартире. Любовь. И что же все-таки это значит? Это не конфетки и цветочки, хотя я обсыплю ее мир цветами, да что там, всем, что она только пожелает, лишь бы нашлась. Любовь – это когда ты готов отдать свою собственную жизнь, лишь бы она была жива и здорова, когда боишься потерять, а от тоски трещат ребра, причиняя физическую боль. Когда она рядом весь мир обретает краски, хочется смеяться как дурачку, внутри переполняет счастьем и светом. Но пока она не рядом, как ежик в тумане шаркаюсь в темноте, натыкаясь на преграды, вслепую на ощупь пытаюсь ее найти, снова. Хотя и так искал ее столько долгих лет. Вот такую: несовершенную, побитую судьбой, иногда вредную и упрямую, вспыльчивую и скандальную, но в то же время такую милую и красивую, сильную и умную, такую свою, что хочется обнимать до хруста.

Все проблемы решены, теперь могу начать жизнь заново, с той девушкой, которую безумно люблю.

Нашим жизням на этот раз ничего не угрожает, но все легко может перемениться. В моем деле риск неизбежен, но готов рискнуть, ведь каждый имеет право на счастье, так ведь?

ГЛАВА ХI

Григорий Тимофеев

«Весь этот мир – не ты…»

Что и требовалось доказать: медицина в Новосибирске на букву «Г». Бабушка была в тяжелом состоянии, хоть и вышла из комы, договорился, чтобы на вертолете транспортировать ее в Москву, под все возражения больной и врачей. Я не могу разорваться на два города и постоянно летать туда-обратно, врачей знакомых тут нет, да и клиник таких, которым бы действительно согласился доверить свою старушку – тоже. Вылетаем, она сопротивляется, вижу, как нервничает, сжимая край своего теплого одеяла, но упрямо молчит. Женщина – старая или малая, она ей рождается и остается, вот и моя бабуля не исключение.

Москва встречает дождем, но градусов на десять теплее, и это уже радует. Сразу подбегает бригада врачей из лучшей платной больницы столицы, а ко мне личная охрана с зонтами. Ехать с ними отказываюсь и приказываю сопровождать больничный кортеж, в котором поеду с бабушкой. Через час Валентина Яковлевна уже восхищается новыми апартаментами в больнице, радуясь приятному персиковому цвету стен и удобной кровати. А я уезжаю оттуда, обещая вернуться завтра, к обеду. У бабушки в роду были немцы, поэтому она очень пунктуальна, и спаси меня все силы небесные, если не успею завтра к двенадцати часам дня, вот устроит разнос, как в детстве, и это вызывает улыбку. Главное, что чувствует себя хорошо, только рука плохо работать стала, но это уже мелочи жизни, поправим.

Выскочил в дождливую Москву, прыгнул в машину, водитель повез в офис, где меня ожидал Игнат, который обещал дать информацию о Жене. Я оборвал ей все провода, но ответа нет. Дома она тоже не была с того дня, как Давид ее увез. Его тоже расспрашивали, говорит, что оставил ее в том месте, где ему сказал, и о дальнейших перемещениях девушки ему неизвестно.

Помимо всех проблем моей безумной жизни сегодня еще и выборы, сдались тоже. Куча дел, но нет же, должен сидеть и улыбаться на миллион долларов смотря в камеры, съемка через час. За последнюю неделю взял такой разбег, что никак не могу остановиться, закружило, да завертело, переменилась вся жизнь. Раньше неторопливо и расчетливо, теперь девиз такой: «Не секунды без движения, беги или умрешь».

Зашел в свой кабинет, пожал руку Игнату.

—Привет, прости, совсем нет времени, через час чертовы выборы, а я напрочь забыл про них в этом круговороте событий, поэтому давай по-быстрому изложи? Без обид, ладно? Успеем еще с тобой пообщаться, в следующий раз, – искренне сказал я.