Мантикора и Дракон: Вернуться и вернуть. Эпизод I

Один из которых, мой бывший теперь уже Хозяин, медленно оседал на пол, хлюпая вспоротой грудной клеткой и разодранным горлом. В душе шевельнулось лёгкое сожаление, что до него добрались раньше меня. Шевельнулось и исчезло, сменившись звериной, едкой радостью от его смерти. Даже по меркам пантеры он был слишком жалок, чтобы безгранично властвовать над ней.

– Ну, здравствуй, Зверь. – Обманчиво мягкий голос почему-то жутко нервировал.

Второй мужчина брезгливо отшвырнул носком сапога выпавший из рук мертвеца мешочек с деньгами и шагнул вперёд, позволяя рассмотреть себя. Я чуть повернулась, напружинившись и готовясь броситься в любой момент. Маг (силой от него фонило даже сквозь пропитавшее зал уныние) на это только хмыкнул, склонив голову набок и задумчиво огладив короткую аккуратную бородку. Он был высок и широкоплеч, с тонкими, острыми чертами лица. Тёмные волосы, зачёсанные назад, ложились волной на плечи, а жёлтые, слишком светлые, почти звериные глаза с отстранённым любопытством смотрели на меня холодно и расчётливо.

– Кто ты? – глухо рыкнула я, скаля клыки и облегчённо вздыхая, когда разрушенная привязка так и не смогла закрепиться на новом владельце диковиной зверюшки.

Да, он был магом. Да, сильным и знающим. Но с нундами он дел не имел и упустил тот момент, когда мог бы приковать меня к себе лучше любых печатей и цепей. И это был тот самый шанс, что, подкреплённый соглашением, даст мне свободу.

– Твой новый Хозяин, Зверь. – Заложив руки за спину и скользя по мне внимательным взглядом, мужчина по кругу обошёл пентаграмму призыва.

– И что тебе нужно… Хозяин? – Годы, проведённые в роли раба, научили молчать в ответ на неприкрытые оскорбления. Но, не сдержавшись, я всё же подпустила в голос издёвки.

Маг на это лишь дёрнул уголками губ, обозначив насмешку, и встал напротив меня, подкидывая на ладони небольшой деревянный шарик. Он привлёк моё внимание, играя на древних рефлексах и вынуждая следить за тем, как он летит. Чёрного цвета, покрытый резьбой, он манил и притягивал. И человек прекрасно всё видел, с лёгкостью перекидывая игрушку из одной руки в другую.

– Я хочу посмотреть, на что ты способна, Зверь. – Подкинув шарик в последний раз, маг положил его на раскрытую ладонь и протянул мне, позволяя рассмотреть его получше.

Я невольно шагнула вперёд, с силой втягивая воздух и не обращая внимания на вновь вспыхнувшую пентаграмму, обжигающую кожу. Шарик мелко вибрировал, покачиваясь. От него тянуло остаточной звериной магией, болью и… безумием. Всепоглощающим, диким, необузданным. Таким, что у пантеры шерсть встала дыбом и в кои-то веки она была полностью согласна с человеческой половиной сознания. Это нельзя оставлять в живых. Это можно и нужно убить, стереть с лица земли и мира, выпустить кишки и навсегда забыть, что это отродье когда-то было Дитём Зверя.

Громкий гортанный рык, наполненный яростью и ненавистью, обжёг горло. Клыки впились в нижнюю губу, рассекая её и наполняя рот сладким привкусом крови. Пентаграмма вспыхнула сильнее, превращая лёгкие полосы красноты на коже в настоящие ожоги, но мне было плевать. Того, кто был пленником этого шара, нужно было убить. И я убью его, чего бы мне это ни стоило.

– Интересно. – С трудом оторвав взгляд от шарика, разливавшего вокруг дикий ужас и первобытную жажду крови, я вновь уставилась на мага. Тело балансировало на тонкой грани трансформации, и я насмешливо фыркнула, когда новый Хозяин скривился, видя всё больше и больше проступающие звериные черты. Зрелище сложно назвать приятным. – Ты держишь в руках мой поводок. Я знаю, чувствую. Но ты всё равно хочешь увидеть, на что я способна. Зачем?

– Всё просто, Зверь, – хмыкнул маг, вновь подкинув шарик на ладони. – Я хочу убедиться, что ты стоишь потраченных денег. И моего времени конечно же.

В следующую минуту произошло сразу несколько событий. Человек швырнул в круг призыва шарик, произнеся несколько отрывистых слов. Я отпрыгнула в сторону, резко завершая трансформацию и уходя от удара острых когтей противника. Сознание окончательно сместилось, уступая место готовому к бою зверю. Огромная пантера, достигающая в холке высоты в полтора метра, покрытая густым блестящим чёрным мехом, отливающим синевой, пригнулась, подбираясь для прыжка. Мощные лапы с длинными острыми как бритва когтями оттолкнулись от каменных плит, пущенным ядром отправив тело в сторону противника. Гибкий хвост хлестал по бокам, тёмно-голубые глаза зло щурились, а вдоль позвоночника змеились рунические знаки на пару оттенков светлее шерсти. Зверь собирался раз и навсегда оборвать никчёмный жизненный путь и без того обречённого собрата.

Против меня маг выставил тигрицу. Истощённую, худую и безумную. Ни тени разума в желтовато-зелёных глазах. Только жажда чужой крови, и ничего больше. Острые рёбра выпирали на судорожно вздымающихся боках. Блёклая шерсть свалялась и местами вылезала целыми клочками. С жёлтых клыков капала слюна. Огромная и некогда прекрасная кошка скалилась и злобно шипела каждый раз, когда её попытка разодрать моё горло одним ударом оканчивалась очередным провалом. Мой новый Хозяин издевательски хлопал в ладоши на особо неудачные удары тигрицы, и та, прижимая уши к голове, кидалась вновь и вновь, яростно, отчаянно и совершенно… безмозгло.

Бросок в сторону, ещё один и ещё. Вывернуть плечо и часть лопатки одним точным, уверенным ударом тяжёлой лапы. Ещё один пришёлся в челюсть, дав насладиться звуком ломающихся костей. Тигрица взвыла и, припадая на раненую лапу, попыталась отползти подальше. Вот только мощное тело пантеры было куда тяжелее и быстрее.

Развернувшись, уходя от чужих клыков в сторону, я задними лапами отбросила жертву на вспыхнувшую сетью защиты пентаграмму. Зал наполнил аромат горящей плоти и воя, переходящего в бессильный вопль ярости. Обмякшее тело скулило на одной ноте, распластавшись по полу, заливая постепенно гаснувшие линии кровью. И всё равно, поверженная и беспомощная, тигрица дёргалась, отчаянно пытаясь ухватить меня зубами или когтями.

Я подошла неспешно, молча, только скалилась, обходя по кругу уже поверженного противника. Остановилась перед окровавленной мордой и подняла взгляд на мага. Тот выразительно вскинул бровь, терпеливо дожидаясь, что будет дальше. И довольно рассмеялся, когда я, хрипло рыкнув, оборвала чужую жизнь. Просто и банально. Выдрав ей глотку. И уселась неподалёку на задние лапы, с безразличным видом вылизывая шерсть на испачканной чужой кровью передней лапе.

– Браво. – Маг пару раз хлопнул в ладоши, глядя на меня всё так же расчётливо. Шею сдавил поводок, пронизывая лёгкой ноющей болью печати подчинения, вынуждая меня повернуть голову, глядя на подошедшего к краю почти погасшей пентаграммы мужчину. – Браво…

Ещё не остывшее после короткого боя тело напряглось. Дурные инстинкты взвыли, требуя напасть на мага. Он – источник боли, он – ограничивает свободу, он – Хозяин. Убить Хозяина так притягательно и сладко!

Я тряхнула головой, разгоняя дурманящий запах крови. С силой выдохнула, уже не думая бросаться. Жить мне хотелось куда больше, чем попытаться обрести свободу путём явного самоубийства. Сощурившись, я громко выразительно фыркнула, глубоко вдыхая наполненный запахом смерти и боли воздух. Ничего, я подожду. Терпение – главная добродетель, и я знаю, что однажды мой Хозяин заплатит сполна. За всё. И сразу.

Маг без страха перешагнул границу пентаграммы, что-то вытаскивая из нагрудного кармана на жилете. Оказалось – изящный кожаный ошейник с нанесёнными по всей внутренней стороне рунам и символами. Короткие вставки металла украшали мелкие куски изумруда, вперемешку с ониксом. Выглядевшие безобидными на первый взгляд драгоценные камни насквозь пропитались тёмной, с привкусом гнили магией. Присев на корточки, маг нацепил эту мерзкую вещицу на мою шею, защёлкнув замок. Ласково, с ноткой раздражающей фамильярности потрепав меня по ушам. На несдержанный, недовольный рык он отреагировал вполне спокойно, легко ударив ладонью по моему носу и небрежно, с явными нотками предупреждения в голосе бросив:

– Осторожно, Зверь. Ты же не хочешь повторить её судьбу? – Хозяин кивнул головой на мёртвую тигрицу, вновь пройдясь пальцами по моим ушам. Я лишь прижала уши к голове, пытаясь избежать прикосновений, и нервно дёрнула хвостом. – Умница. А теперь… Убирайся, Зверь!

Залитая кровью пентаграмма вспыхнула вновь, повинуясь щелчку пальцев мага. Золотистое сияние скользнуло ко мне, окутывая, сковывая, не давая возможности нормально вдохнуть. И, выбросив в ставшую уже привычной родную клетку, принудительно вернув из тела зверя в тело человека, загнанно дышавшего, лёжа на грубых деревянных досках.

С трудом сев, я смахнула с лица копну спутавшихся, слипшихся от пота волос. И горько, зло расхохоталась, глядя ненавидящим взглядом на осколки разбитого зеркала, разбросанные по всей клетке. К тонкой шее плотно прилегал, проникая острыми шипами в мягкую податливую плоть, тот самый ошейник, надетый лично новым Хозяином. От него по коже только-только, едва заметно начали расползаться чёрные нити, грозившие со временем оплести плотной паутиной всё тело, превратив меня либо в безмозглую, искренне обожающую своего Хозяина тварь, либо в подобие этой тигрицы. И я даже не скажу, что лучше: слепая преданность или поехавший к чёрту разум.

С силой ударив кулаком по полу, я хрипло надрывно всхлипнула, откинув голову назад и крепко зажмурившись. Я думала, мне удалось заглушить инстинкты нунды, рвавшиеся связать меня узами с магом. Я думала, у меня появилась хотя бы капля преимущества, главное – вовремя и правильно использовать её. Но, увы, боги… или как их там? Хранители? Кто-то из них был очень немилостив к моему новому телу, решив заменить инстинкты артефактом. Просто, но со вкусом. Снять самой не получится, замок завязан или на силу, или на кровь того, кто надел ошейник. Разрушить – опасно. Тонкое магическое плетение – не то, с чем можно работать грубой силой, как мне было привычно и удобно. А учитывая, что шипы, судя по ощущениям, сделаны из так любимого мной мифрила, пропитавшегося природной магией и магией леса…

Выводы были не самые утешительные. Артефактика – не мой конёк, и, чтобы снять эту «красоту», придётся искать очень узкого специалиста. И я пока слабо представляю, как это сделать, не имея возможности выбраться в мир, за пределы своей клетки.

– Надеюсь, ты был прав, Хиффу… – тихо вздохнула я, поднимаясь с пола и заваливаясь на свою узкую лежанку. Свернувшись в клубок, обняла колени, прижимая их к груди. – Надеюсь, ты не зря в меня верил… И я действительно смогу найти того, кто согласится заключить со мной договор…

Смежив веки, я снова вздохнула, стараясь не обращать внимания на ошейник, время от времени давивший горло, напоминая о себе. И почти мгновенно провалилась в зыбкий, тревожный сон, напоминавший больше полудрёму. Снились мне острые скалы, холодное море и тепло чужих рук, обнимавших меня за талию. А ещё – разноцветные глаза, шёлк светлых вьющихся волос и огромные чёрные крылья, разрезающие небо над головой…

Мельхиор. Академия некромантии

Аэрис

Верить в то, во что отказались верить другие, тяжело. Ещё труднее быть единственным, кто продолжает ждать. Но я не сдаюсь и каждый вечер в любую погоду выхожу на крышу одного из учебных корпусов Академии некромантии. Сажусь на краю, смотрю вдаль и тихо шепчу просьбы. Хранителям, Древним… Да не важно кому! Лишь бы она вернулась, вернулась к нам.

– Ма маэре… – Облизнув обветренные пересохшие губы, я машинально стёрла текущие по щекам слёзы. – Ты же обещала. Обещала вернуться! Мы ждём тебя, маэре…

Меня называли глупой за эту надежду. Надежду на возвращение той, что стала мне матерью. В лицо не смеялись, нет, но за спиной шептались. Называли сумасшедшей и чудной, исподтишка пакостили. И даже заступничество директора, господина Реес’хата, взявшего надо мной опеку, не спасало. Особенно когда он сам смотрел на меня с дикой, болезненной ненавистью. За мою слепую веру.

Дракон, потерявший свою Единственную, смог пережить её уход за Грань. Чудом не спел Последнюю песнь и сумел взять себя в руки, чтобы продолжить жить ради сына. Вот только, стряхнув с себя непроницаемый саван скорби и боли, Сеш’ъяр предпочёл не говорить о ней больше. Вообще. Никогда. И ни сын, ни я не могли стать исключением.

Скорбно вздохнув, я поёжилась под порывом холодного ветра и склонила голову, осторожно, дрожащими пальцами расправляя лежащий на коленях смятый рисунок. Рагдэн тоже по большей части молчал. Рядом с отцом он оживал, что-то спрашивал, что-то говорил, но без него замыкался, угрюмо глядя на окружающих. А ещё мстил. Зло, отчаянно, дерзко. Жертвой его мести мог стать любой, независимо от возраста, пола, расы и положения в академии. И как бы ни подшучивали над его возрастом и размерами, мелкий поразительно умело уходил от своих разъярённых жертв. Если, конечно, попадался. Ну а я…

Я пыталась учиться. Как могла и как получалось, учитывая, что магов со стихией Земли в Академии некромантии не было. Легче было найти истинного целителя на факультете боевых некромантов, чем мага с такой специализацией. Дневала и ночевала я то в библиотеке под приглядом господина Сурина, вредного рыжего библиотекаря, то в лаборатории, где за мной присматривал один из адептов, полукровка по имени Рик. Этот полуэльф, непонятно что забывший в Мельхиоре вообще и в этом заведении в частности, почему-то считал необходимым меня опекать и оберегать. Хотя от него в помещении лаборатории разрушений было гораздо больше. И получались они куда масштабнее с неизменным извиняющимся тоном: «Ну, так получилось… Как-то».

Снова вздохнув, я качнула головой, пройдясь кончиками пальцев по контуру детского рисунка. Рисунка Рагдэна, оставшегося ещё с того времени, что он провёл с маэре. Я стащила его из кабинета опекуна, под шумок, пока он отвлёкся на кого-то из магистров. И поспешила вновь спрятаться на крыше, куда никто не совался и где меня никто не сможет побеспокоить.

Почти никто.

Тихие шаги были едва слышны в шуме ветра. Но не настолько, чтобы я не могла узнать своего гостя. Бережно сложив рисунок, я спрятала его в кармане юбки и подула на озябшие пальцы, пытаясь согреться. И не удивилась, когда рядом сел Рик, уже привычно смерив мою замёрзшую тонкую фигуру неодобрительным взглядом и набросив на дрожащие плечи куртку. В руки мне бесцеремонно сунули деревянную кружку, над которой поднимался ароматный горячий пар.

– Спасибо, – слабо улыбнулась я в ответ, тут же став греть о неё ладони.

Подув на травяной настой, отпила немного, непроизвольно довольно жмурясь от разливающегося по телу тепла. Пряный, чуть горьковатый напиток бодрил и явно содержал какое-то лечебное зелье. Хотя готовил его наверняка кто-то другой. У Рика они получались на редкость гадкими, и перебить этот вкус ничто не могло.

– Простынешь, – недовольно протянул полуэльф, роясь по многочисленным отделениям своего ремня. Наконец, выудив из одного пряник, завёрнутый в салфетку, протянул мне, сдув сидевшего на нём небольшого паучка. При этом кончики ушей у него забавно потемнели, словно ему было слегка стыдно. Непонятно, правда, за что. За то, что он мёрзнет на крыше с бесполезной девчонкой, или за этого самого паучка.

– Не страшно. – Развернув пряник, я понюхала его и попыталась надкусить, чудом не сломав себе зуб. После чего смущённо улыбнулась, болтая угощением в кружке с напитком.

Мы молчали, думая каждый о своём. Я всё так же смотрела на заходящее солнце, окрасившее небо оранжевым цветом, и слушала стихающее пение птиц. Где-то там, внизу, по двору академии бродили адепты, разглагольствуя о своих учебных успехах или проклиная магистров и профессоров за очередное громоздкое задание. Чуть в стороне заканчивались тренировочные бои под бормотание местных целителей, проклинавших излишнее усердие вплоть до пятого колена пострадавшего. Со стороны кладбищ тянуло магией смерти, заставляя меня ёжиться и неприятно морщиться. Моя стихия была противоположна стезе некромантов и некромагов. И хотя особого дискомфорта, находясь здесь, в логове самой тёмной гильдии, я не испытывала, всё равно приходилось нелегко. Да, Земля тоже могла нести разрушения и смерть, но всё же была больше созидательной, чем уничтожающей.

Задумавшись, я слишком сильно наклонилась вперёд и чуть не соскользнула с края. Рик успел ухватить за локоть, удержав от падения. Только кружка выпала из ослабевших от испуга пальцев и рухнула вниз, явно приложив кого-то по темечку. Но на это я уже не обратила внимания, пытаясь отдышаться и прижимаясь к своему спасителю.

– Спа… Спасибо… Снова, – тихо выдохнула я, спрятав лицо на груди у мужчины.

Рядом с ним было тепло и комфортно. И сердце, зашедшееся заполошной птицей от короткого мгновения свободного падения, замедляло свой бег, успокаиваясь. Рядом с Риком я чувствовала себя… спокойно. Мямлила и запиналась, смущаясь и прячась за книгой или же котлом. И спорила до хрипоты по поводу очередного зелья, эксперимента или просто чьей-то теории, найденной в старинном фолианте.

Чуткие пальцы прошлись по затылку, зарываясь в собранные в косу волосы. Вздохнув, полуэльф легко коснулся губами моего виска, твёрдо и веско заявив:

– Не стоит больше сюда ходить, Аэрис. Она не вернётся.