Комендант некромантской общаги

В общей гостиной Марью познакомили с деканом факультета природников Виолеттой Дифинбахиевной Разлапистой. Деканом природников была эльфа, и Мария Спиридоновна, рассматривая ее, все пыталась понять, типичный это представитель эльфов или нет. Выглядевшая как худенькая молодая девушка – надо заметить, очень красивая, – она тем не менее была, судя по всему, намного старше. Красивые длинные золотистые волосы были спутаны и безжалостно скручены в небрежный пучок, подвязанный обрывком какого-то плетистого растения. Обрывок был живой и самостоятельный. Шевелил парой чудом сохранившихся листиков и свободным концом периодически пытался что-нибудь схватить, отдергиваясь после запрещающего шлепка. Комбинезон цвета хаки, в пятнах млечного сока и местами каких-то шипастых семенах, изобиловал кармашками и был перехвачен в талии поясом, за который были небрежно засунуты испачканные в земле перчатки. Брюки были заправлены в высокие, до колена, коричневые сапоги без каблука. Больше всего Марию Спиридоновну поразили ее руки: изящные кисти были все в мелких царапинках и с ОБКУСАННЫМИ(!!!) ногтями. Марья была в шоке, она всегда представляла эльфов в красивых платьях, ухоженными и высокомерными. Нет, она была рада, что декан не такая, но почему такие руки при наличии перчаток? И этот вопрос пока остался без ответа, так как был не задан.

Выслушав сумбурный рассказ делегации о растениях, озеленении и, конечно же, стрижке, она, рассмотрев Марьин набросок, сходила за ножницами и чем-то напоминающим косилку в миниатюре. Пояснив, что эта машинка специально сделана по ее просьбе артефакторами для художественного оформления ее мини-топиариев, она принялась за работу. Облагороженный и безмерно счастливый Пантелеймон пытался, встав на цыпочки, поцеловать кончики ее пальцев. Получив от «лианы» подзатыльник, он не обиделся, а побежал к зеркалу любоваться. Остальные за чашкой цветочного чая обсудили концепцию озеленения с сохранением специфики интерьера факультета. Декан обещала подобрать образцы и отдать для тестов профессору Рорху, а для проработки дизайна озеленения хотела уговорить на дипломную работу одного из своих студентов. Они приятно провели время, и Мария Спиридоновна получила приглашение заходить на чай. На что она, конечно, ответила согласием. Декан и перспектива побольше узнать о понравившихся ей растениях могли в будущем разнообразить ее жизнь. Ведь она понимала, что обустройство и новшества не вечны, а интересные знакомства располагают к приятному времяпрепровождению.

Когда они вышли от природников, Пантелеймон, тут же отговорившись делами, их покинул. Марья подозревала, что он побежал хвастаться дразнившей его домовушке-бытовичке.

– А знаете, Мария, – сказал вдруг лич, – вы ведь еще не видели кладбища. У меня есть прекрасный компот из иорки. Я приглашаю вас в гости.

Глава 10. А что у лича на обед?

Сегодня у него одна любопытная бабуля

Пока они шли к кладбищу, Марья интересовалась, почему его до сих пор не привели в нормальный вид. Ведь можно поправить и покрасить ограду, прибрать могилки, почистить надгробия и склепы, цветочки посадить, в конце концов, и кустики облагородить. Профессор, в свою очередь, ссылался на занятость, нехватку рабочих рук и оправдывался тем, что у него чистый и благоустроенный склеп и за территорией вокруг него он ухаживает!

Да, на фоне остальной территории кладбища склеп Рорха выделялся как дворец на фоне убогих крестьянских лачужек. По периметру окруженный красиво подстриженным можжевельником, величественный, в готическом стиле, с двумя аккуратными клумбами перед парадным входом.

На квадратных, обложенных серыми булыжниками клумбах в цветущих черных цветах Мария Спиридоновна с удивлением опознала обычную петунью.

– Этот сорт вывели для меня знакомые природники, на кладбище в теплый сезон он цветет непрерывно. – Было видно, что профессор гордится своим жильем, осталось донести до него мысль, что его поместье – это все кладбище.

Распахнув перед Марией Спиридоновной дверь склепа, он пригласил ее войти. Раньше в склепах она не бывала и представляла их себе как каменные запущенные помещения при часовне на кладбище с саркофагом посредине. К ее удивлению, склеп профессора соответствовал этому представлению только снаружи. Внутри было неожиданно уютно и тепло. На вопрос Марьи о необходимости отопления лич философски пожал плечами.

– Ну это же логично! Я здесь живу, и значит, должно быть тепло и сухо. Поверьте, прожив много лет живым и немало – псевдоживым, понимаешь, что сырость и плесень не идут на пользу в обоих состояниях. А магии для поддержания комфорта у меня в достатке.

– А интерьер у вас не в цветах факультета? – огляделась вокруг Мария Спиридоновна.

– Ну, за долгие годы я прошел программу всех факультетов, так что внутри могу использовать любые цвета по своему вкусу. А вот снаружи надо выдерживать некротематику. Хорошо, что теперь есть фиолетовый. Давно хотелось разбавить можжевельник сиренью, и, наверное, лаванду посажу. – Лич прищурился, представляя, как это будет смотреться. Он отодвинул Марье стул, приглашая присесть, и пошел за обещанными напитками.

Марья решила пока осмотреться вокруг. Уютная комната в светло-бежевых тонах с мягкой мебелью, обитой голубым материалом с серебристым узором. Неожиданное обилие вышитых подушечек с растительными орнаментами, портреты на стенах и изящная позолоченная арфа в углу. Марья протерла глаза: нет, не померещилось, инструмент не исчез. Она встала и подошла поближе. Рядом с арфой висел небольшой портрет молодого человека в форме целительского факультета. Рыжеволосый, с россыпью конопушек и веселыми зелеными глазами, он обаятельно улыбался.

– Это я на последнем курсе целительского, – раздался за спиной хриплый голос лича.

– А арфа?

– Ну, на арфе я и сейчас иногда играю, только уже не пою, как раньше. – В голосе Марка Радимировича послышались легкие нотки грустной ностальгии. – Раньше и пел неплохо, и танцором был, видели бы вы меня на балах…

– Наверное, голову бы потеряла, – улыбнулась Марья.

– Определенно! – сипло засмеялся лич. – Попробуйте компот. Иорку свежую есть нельзя, она сильно бродит в организме. Зато компоты и варенье пользуются популярностью, особенно у магических существ.

Марья пригубила из чеканного серебряного бокала с фамильным вензелем. Нежный медовый привкус с кислинкой и запахом разнотравья оставлял на языке сладкое, чуть шипучее пряное послевкусие.

– Очень вкусно. – Она взглянула на профессора.

Лич смотрел на нее, и от его рук через стол ползла густая сизо-зеленая дымка. У Марьи были крепкие нервы и хорошая память, поэтому, проверив взглядом наличие артефактов факультета на своей персоне, она спросила:

– Профессор Рорх, а что это за туманчик от вас ползет? Он не опасен?

– Не беспокойтесь, это один из способов питания лича, и, конечно, он абсолютно безопасен! Возможно, даже будут полезные побочные эффекты – в виде улучшения памяти, например. Просто попавших из другого мира у меня раньше не было возможности попробовать.

– А поподробнее можно? А то, знаете ли, неожиданно все это и даже, наверное, невежливо. – Голос у Марьи слегка дрогнул. Все-таки как-то странно чувствовать себя едой, хотя некоторые личи и уверяют, что это безопасно.

– Боже, простите великодушно! – Профессор сильно смутился. – Я как-то не подумал, что наши и ваши представления о личах могут разниться. Вы же ничего не знаете о нашей расе. Надеюсь, я вас не сильно напугал.

– Думаю, не в курсе не только я, но и некоторые поступающие. – Марья припомнила двух утренних расфуфырок.

– Тогда я прочитаю вам небольшую лекцию и побуду учебным пособием.

Он убрал туман и начал:

– Как вы думаете, как становятся личами? – Он склонил голову набок и с любопытством ждал ответа.

– Ну, у нас личей нет и магии тоже, но в книгах фэнтези есть два наиболее распространенных варианта.

– Фэнтези – это, как я понимаю, выдумки?

– Да. Это фантазии писателей на тему магических миров.

– Очень интересно. Надо спросить знакомых, не попадались ли им образцы подобной литературы. Мир и предметы тоже притягивает. Продолжайте, прошу вас.

– Ну, первый вариант – это поднятый и подчиненный некромантом могущественный умерший маг, а второй – это могущественный умерший некромант, не обретший покой после смерти или выбравший такое посмертие.

Такого громкого хохота Марья никак не ожидала. Лича трясло так, что казалось, отвалится голова. Марья отпила компота в ожидании, когда профессор успокоится.

– Некромант… хи-хи… подчинить мертвого мага… хи-хи… некромант – лич… хи-хи-хи…

Вот тут Марья не выдержала:

– Но вы же лич и некромант! Что тут смешного-то?

Профессор, отсмеявшись, стал объяснять:

– Никогда некромант не сможет стать личем! Энергия смерти не предназначена для рождения псевдожизни, она может ее только поддерживать, и то лишь физическую оболочку. Личами становятся очень сильные маги-целители с большим запасом целительно-жизненных сил, очень большим. Таким, что после смерти силы не могут раствориться в мире и создают в умершем теле псевдожизнь, сохраняя личность и воспоминания хозяина, все его навыки и характер. Неплохим бонусом является отсутствие направленности магии, которая остается вместе с личностью, но вот магия исцеления становится недоступна. Поэтому первым делом личи изучают некромантию, чтобы сохранить тело, и поселяются на кладбище. Обычно целители заранее знают, смогут ли обрести покой, и сознательно готовятся к переходу в псевдоживое состояние. Нас уже признали разумной магической расой, но нас очень немного. Мало у кого из целителей есть такие силы и они не растрачиваются с годами. Некроэнергия помогает сохранить тело, но не память и личность. Для этого нам надо питаться. Вы ведь заметили мою любовь к компоту? Глюкоза нужна мозгу, но я не могу есть сладости, так как они не усвоятся. Организм лича способен принимать только жидкую пищу, и сочетание жидкости из умерших плодов растений и сахара – идеальный вариант. Плоды – это зачатки новой жизни, и, собранные, они соединяют в себе жизненную и некроэнергию. А для того, чтобы личность оставалась псевдоживой, нужны эмоции, поэтому я и преподаю в академии. Студенты очень эмоциональны и легко создают нужный питательный фон. К сожалению, в их отсутствие я немного эмоционально голоден, до сих пор меня питали в основном эмоции Пантелеймона, остальные слишком спокойные. Вы просто фонтанируете энтузиазмом и эмоциями, ко мне возвращаются ирония и сарказм, смех и печаль ностальгии. Извините, что напугал вас.

Марья вспомнила всегда бодрого Пантелеймона и решила, что после таких объяснений какой-то ползающий вокруг туманчик не страшен. Ну как не помочь хорошему человеку, тьфу, личу! Тем более…

– Марк Радимирович, я не возражаю быть вашей эмоциональной поддержкой – согласитесь, это лучше звучит, чем пища! Но скажите, пожалуйста, а всяких зомби и скелетиков ходячих вы можете сделать?

– Могу, конечно, а вам они зачем? Вы не некромант и управлять ими не сможете.

– Зато ими сможете управлять вы! Ведь вам нужны были рабочие руки для благоустройства кладбища? Вот они и будут! Можно сказать, свои же дома-могилки обустраивать. Все почистят, покрасят и упокоятся спокойно в такой красоте! А остальной порядок будут студенты поддерживать, те, которые безобразничают. Провинились бытовики – и идут надгробия мыть, природники – цветочки полоть, артефакторы – склепы ремонтировать.

– А целители и боевики? – с интересом спросил лич.

– А что, у нас на кладбище свет клином сошелся? В столовой на кухне небось тоже работы полно!

– Значит, говорите поднять работников… – Лич задумался. Туман кружился вокруг Марьи, но никаких неудобств не доставлял.

– Надо с ректором обсудить. Тут официальное разрешение требуется.