Fide Sanctus 2

Волосы на её макушке медленно колыхались от ветра – теперь ленивого.

– Я обещаю, что осажу его, если он перейдёт грань, – закусив нижнюю губу, негромко сказала она. – Обещаю. Мы будем просто общаться – и только.

Внутри что-то завыло и загремело. Она не ответила на вопрос, нравится ли ей с ним общаться, но её тон уже говорил: «Разговор окончен». Окончен на самом пике!

Она не боится меня потерять. Не боится, дьявол её забери! Ей всё равно!

– Порой и правда кажется, что ей всё равно, – проговорил Судья, сжавшись под укоризненным взглядом Интуиции. – Что ей абсолютно не важно его одобрение.

– А почему ей должно быть важно его одобрение? – поинтересовался Прокурор, полируя безупречные ногти. – Ей важнее своё. Ещё скажите, что не это его подкупило.

Разглядывая испуганно-властные голубые глаза, Свят беспомощно ощупывал нервами сосущую пустоту в зоне оперативных аргументов.

Марина бы уже губы в кровь стёрла потоком оправданий. А ей и правда всё равно.

– Колупаешь ей мозг, а Петренко-то уже снежки лепит, – едко напомнил Прокурор, оценивая ноготь среднего пальца. – Забыл, почему она ушла от своего кретина?

Когда они все уже исчезнут с лица земли. Чёртовы уроды.

Ревность медленно перетекала в ядовитую мстительность и обратно. Он мог бы, конечно, завести себе тёлку, с которой тоже можно «просто общаться – и только»…

Вот только что-то подсказывало, что игрой в куклы чёртову Уланову не напугать.

– Ты доверяешь мне? – в упор спросила Вера, вскинув левую бровь.

Нет, вроде ей не совсем всё равно.

– Доверяю, – хмуро отозвался он, прицельно выждав паузу.

А что ещё мне остаётся?

Словно теперь действительно поставив точку, Вера удовлетворённо кивнула, обхватила ногами его талию и погладила его по груди; хлопок вчера постиранной рубашки еле слышно зашелестел.

– Ты очень важен для меня, – прошептала Вера, прижав губы к его груди.

Правда важен?..

– Правда? – сипло прошептал Свят; язык летел впереди мозга неоперившейся стрелой.

Запустив пальцы в её волосы, он порывисто склонил голову, коснулся щекой золотых прядей и вдохнул их сладко-терпкий запах.

– Правда, – тихо подтвердила девушка.

Под ложечкой оборвалась какая-то сухая струна, и он… поверил.

Поверил жадно и безоглядно.

Она уже в который раз заставляла его идти по перилам Моста без страховки.

Вынуждала ослабить гиперконтроль… учила доверять чужим выборам… правильно распределять ответственность… беззаветно полагаться на благородство других душ…

В который раз показывала, до чего могучей может быть женская душа.

Не находя слов, Свят молчал, прижимаясь щекой к её волосам; молчала и она.

Обрывки сухой струны в груди превращались в обессиленную пустоту.

Минуты пятничного вечера текли мимо, улетали в форточку и путались в мыслях.

Он потратил столько этих минут на злобную битву за мир.

И только сейчас понял: за мир не воюют.

– Ты тоже это чувствуешь? – наконец еле слышно пробормотала Вера.

– Что именно? – уточнил парень, погладив кончик её носа. – Голод?

– Это тоже, – весело согласилась она и тут же вновь посерьёзнела. – Я имела в виду… Ты тоже чувствуешь, что… никто не рад тому, что мы вместе? Эмоции Насти я ещё могу понять… А вот почему на меня злится Артур?

Как бы тебе объяснить это, малыш?..

Имя Варламова снова вскинуло в груди ледяную тревогу.

Только бы он не включил в свой тупой репертуар «Песни о главном».

– Вера… – нерешительно пробурчал Свят. – Маленькая моя… Он просто… Думаю, он злится, потому что я теперь провожу с ними меньше времени.

Она прикрыла глаза и кивнула – с глубоким пониманием и тёплым сочувствием.

Будто он попал в точку: это в её голове сходило за самую вероятную версию.

– Мне порой кошмарно тяжело с каждым из них, – выпалила она; это признание звучало так, словно уже очень долго кипело у неё внутри. – По разным… причинам.

В груди коротнуло; память вновь подсунула покрытое снегом лицо Петренко, которое усиленно пыталось демонстрировать безразличие.

А демонстрировало голод по её прикосновениям, чёрт.

– Потерпи, – выдавил Свят, усмирив крики ревности. – Это временно. Они привыкнут.

– Обещаешь, что не случится землетрясения? – хрипло прошептала Вера.

– Обещаю, – поспешно произнёс он. – Но даже если будет землетрясение, Вера… Нам с тобой удастся сохранить целостность нашей тектонической плиты.

Девушка хихикнула и отстранилась, поглаживая его шею прохладными пальцами.

– Смотри, как ты силён в географии, – любовно произнесла она. – Или в геологии?

– Я предпочту быть силён в уланографии и уланологии.