Иллюзия красивой жизни

–

А я понимаю всё. Например, что на вон той табличке написана уже только твоя, Вален, фамилия, – улыбалась Аделина, ведя за собой брата и сестру.

–

Здравствуйте! – сказала девушка с некоторым акцентом, отчего слово прозвучало скорее как – «здраствуйтэ’».

–

Вы – дети Виктора Велецкого? – спросил темноволосый парень в чёрном костюме с серьёзным взглядом и абсолютно каменным лицом, что почему-то рассмешило блондинку, она расплылась в улыбке, сдерживая смешок.

–

Да! – кивнула девушка. – Я – Аделина Аддерли, она, – девушка указала на старшую сестру, – Эбигейл Ловренц, а он, – рука Аделины переместилась на брата, – Валентайн Велецкий.

–

Можете называть меня просто Валентин, – он протянул руку темноволосому парню. – Так же моё имя звучит на русском? – спросил он у сестры, не ожидая ответа.

–

Nice to meet you*! – сказала Эбигейл растерянно, забыв, как это звучит на русском и, надеясь, что здесь его хоть немного знают.

Валентайн и Аделина тоже на это надеялись, страшась оскорбить человека, указав на перевод.

–

Называйте нас просто по именам! – махнула рукой Аделина, стараясь уйти от темы.

–

Я Дмитрий Антонов – ваш сопровождающий! – представился высокий темноглазый мужчина. – Прошу следовать за мной.

Все трое последовали за Дмитрием и, усевшись в машину, помчались по шумным улицам Москвы. Аделина вновь стала разглядывать утренний город, поражаясь количеству снега и ёлками повсюду, Валентайн что-то обсуждал с их водителем, тренируя русскую речь, а Эбигейл их слушала, стараясь вникнуть в почти забытый язык. Сестра время от времени подсказывала перевод.

Место, куда они прибыли, не было величественным или роскошным, как привыкли видеть дети Велицких. Это был обычный многоэтажный дом. Дмитрий не покинул их на этом периоде, а повёл дальше – в квартиру, которая нынче предназначалась для их жития, где, к тому же, как утверждали родители, их ждёт сюрприз. Вся компания зашла сначала в подъезд, а потом и в лифт, который помчал их к месту назначения. Всё в этом подъезде было обшарпано, а лифт так вообще ужасен: весь исписан, лампочка иногда мигала, а маленькое пространство сжимало его посетителей. Когда Эбигейл жаловалась на подобный ужас, Аделина с любопытством рассматривала непривычный ей дизайн. Он разительно отличался от всего, что она видела раньше, и поэтому ещё больше интересовал её. Поднявшись на девятый этаж, все последовали за Дмитрием, который подошёл к железной, заметно, что новой, двери и нажал звонок. Валентайн с сёстрами заинтригованно уставились на дверь в ожидании. Ключ в замке тихонько скрипнул, и перед ними предстала миловидная старушка небольшого роста, необычайно стройная для своего возраста, с крашенными в русый волосами, озорными изумрудными глазами и широкой улыбкой на всё лицо.

–

Здравствуйте, дети мои! – старушка подошла к ним и сжала в своих крепких объятьях. – Я ведь последний раз вас только на фотографиях видела, когда вы были совсем маленькими. Свата моя присылала. Так повзрослели! – возбуждённо говорила бабушка, ведя их в дом. – Ох! – неожиданно воскликнула русоволосая старушка. – Вы же меня и не знаете, наверное! Я ваша двоюродная бабушка, сестра матери Василисы – Авдотья! – представилась старушка, улыбаясь самой искренней улыбкой. – Чаю?

Аделина, Эбигейл и Валентайн были немного растеряны от такого потока слов и информации, но старались не показывать этого.

–

Я – Аделина, это…, – Авдотья прервала её.

–

Эбигейл, а молодой человек – Валентайн. Я знаю, – улыбнулась старушка, нагревая чайник. – Лучше расскажите, что изменилось за эти двенадцать лет, как добрались? Можете на английском. Я, вроде, неплохо его знаю.

–

Нет-нет! Мы должны тренировать нашу русскую речь! – возразила Аделина, а бабушка рассмеялась.

–

Такой забавный акцент. Уж давно не слыхала такого, – улыбалась старушка, отвечая на недоумённый взгляд девушки.

На круглый стол Авдотья выставила печенья, конфеты, сахар, варенье и, конечно же, чай. Всё по русской традиции. Многие продукты были необычны для прибывших англичан, но они не побоялись попробовать что-то новенькое. За чаепитием продолжался разговор, инициатором которого была жизнерадостная и необычно для её возраста активная Авдотья.

–

Ну что же вы, Велецкие, молчите? – улыбалась бабушка. – Говорите, говорите! Вам же язык тренировать надо.

–

Эм, ну, – Валентайн старался подбирать слова, – многие из нас уже не Велецкие, – наконец договорил он. – Аделина теперь миссис Аддерли, а Эбигейл – миссис Ловренц.

–

Ого! Такие молодые, а уже замуж выскочили! И как же вы так умудрились? – заговорщицки подмигнула старушка.

–

Это совсем обычная история, – улыбнулась Аделина и начала свой небольшой рассказ.

Она, как и следовало ожидать, многого недоговаривала, зачастую её перебивала Эбигейл, если была в силах подобрать нужные слова, а Валентайн изредка добавлял свои предложения. Бабушка лишь задорно улыбалась, умилялась и сочувствовала. Таких разговоров никогда не бывало в семье Велецких и сейчас, когда за небольшим столом происходил такой дружный, уютный разговор, Аделина была поражена и одновременно счастлива. Закончив со своей историей, дети потребовали историю Авдотьи. Она рассмеялась и рассказала о том, как повстречала в университете скромного парня – Андрея и тут же втрескалась в него по уши, но боялась и шаг сделать, а теперь они живу в Москве, в небольшой квартире, а вечером они сами познакомятся с ним, когда тот вернётся с работы. Их история была, с виду, обычной, но столь трогательной и чувственной, что могла с лёгкостью перекрыть многие величественные, популярные художественные романы.

–

Вы хоть знаете, зачем приехали? – после рассказа спросила Авдотья, на что все помотали головой в знак отрицания. – Ну как же, неужели ваши родители даже не сказали вам, что вы приехали на благотворительный бал к Новому году? – Аделина тут же откинулась на спинку стула, потеряв вмиг всё хорошее настроение.

–

А вы здесь празднуете Новый год? – удивлённо спросила Эбигейл. – Не Рождество? – Авдотья кивнула.

–

У всех есть свои традиции, – улыбнулась бабушка. – В России мы всей страной отмечаем Новый год. Ещё в декабре наряжаем ёлку и дом. Тридцать первого заготавливаем салаты и горячее, накрываем стол и покупаем шампанское. Слушаем обращение президента, считаем куранты, загадываем желания, а ровно в полночь стукаемся бокалами, встречая новый год. Потом дарим подарки, пускаем салюты и всю ночь веселимся или смотрим фильмы. А знаете, какой у нас символ зимы? – спросила Авдотья, но тут же ответила на вопрос сама. – Мандарины!

Аделина слушала двоюродную бабушку с восхищением и удивлением. Она так воодушевлённо рассказывала о Новом годе, что девушке со всех сил хотелось отпраздновать его с этой милой старушкой. Девушка настолько задумалась, что и не заметила, как разговор ушёл совсем в другое русло.

–

А знаете, что нам нужно? – воскликнула Эбигейл и, вытянув паузу, с гордостью знатока сказала: – Платья!

Авдотья начала отговариваться, мол, какие платья в моём возрасте, а вот вам не помешают, но Абигейл возражала ей и уже через полчаса все выдвинулись по магазинам, одевшись потеплее. Они решили прокатиться на метро, а не, как обычно, на машине. Этот поход по магазинам тоже был нов для всех детей Велецких. Обычно, всё происходило намного скучнее, а тут они веселились. Все девушки приобрели платья, а Валентайну и мужу Авдотьи купили по костюму. Этот поход развеселил всех. Они вернулись домой усталые, но счастливые, и снова вернулись на кухню. Авдотья готовила, Аделина ей помогала, а Эбигейл и Валентайн, которым не нашлось работы, просто сидели и слушали рассказ двоюродной бабушки. На этот раз она, по просьбе внуков, рассказывала об их родителях.