Райское место убийства

Всё время поворачивать голову в его сторону было неудобно, и связанная девушка продолжала лежать в одном положении. Он же расхаживал по поляне кругами вокруг неё. Приблизился, погладил лежащую по плечу. И тотчас включил болгарку.

– Я быстро, ты не бойся, – прокричал он в самое её ухо. – зажмурься… Представь, ты ведь подстригаешь ногти, когда они вырастают у тебя слишком длинными, вот и я укорочу тебе пальчик, он правда торчит у тебя как-то нелепо.

В следующую секунду девушку пронзила боль – такая ужасная и сильная, что она почувствовала её всем телом, ноги при этом свело судорогой, в ушах зазвенело от включенной работающей адской машинки и от этой боли, охватившей её до самой макушки, она почувствовала, как теперь даже волосы, раскинувшиеся по траве вокруг её головы, будто зашевелились и вспотели. Капельки пота текли по её лбу, затекая в глаза, ещё через секунду она вспотела и вся сама, хрипло застонала, потому что кричать не могла. Но если бы ей это удалось, крик бы в самом деле был страшен.

– Сейчас всё будет хорошо, сейчас мы остановим кровь, – проговорил, суетясь возле неё, Ярослав. – однако красивый был пальчик, оставлю его себе на память – будет мне талисманом. Или оставить его тебе?

До Светы теперь только дошло, что в самом деле он отрезал её мизинец – почувствовала, что вот-вот потеряет сознание.

– Нет, нет, не умирай, ещё слишком рано, – закричал он. – у меня есть обезболивающее, сейчас всё будет хорошо… Насчёт талисмана я пошутил. Когда мы вернёмся, я отвезу тебя к лучшему хирургу, и он пришьёт тебе палец, так что ты даже забудешь, что когда-то его не было на месте.

Свету тошнило.

Крики птиц теперь раздавались как будто бы далеко-далеко, и оттуда же, издали, звучал голос мужчины, которому она когда-то верила и которого любила. Она не понимала, что он говорит теперь, и не понимала, как такое вообще могло произойти – причём именно с ней.

В следующую минуту он правда поставил ей какой-то укол и стало легче, тем не менее дурнота не проходила. Теперь в таком же дурном сне она чувствовала его заботливые руки, и даже понимала – он перевязывает ей палец, пытаясь остановить текущую из раны кровь.

– Просто так было нужно, – участливо объяснил он. – чтобы ты меня боялась… А без этого не интересно играть. Ты ведь тоже хочешь поиграть? Страх и любовь всегда так тесно соединены друг с другом. И ещё боль, потому как ведь невозможно любить другого человека и не причинять ему страдания.

Сейчас Света заплакала. Беззвучные слёзы стекали по её щекам и заполняли глаза, так что всё вокруг виделось мутным и будто не настоящим, как расплывчатые картинки неудачных фотографий.

– Ой, да ты вся вспотела, наверное хочешь искупаться, – сказал вдруг Ярослав. – давай я отнесу тебя на берег.

И он в самом деле поднял её на руках и понёс – снова через те же кусты шиповника.

…Снова колючие ветки царапали её голые руки, однако эти царапины казались мелкими и вовсе не болезненными. Видимо обезболивающий укол, который поставил ей мужчина, действовал не слишком сильно, потому что боль снова возвращалась и теперь прямо пульсировала по всей руке.

Он донёс её до озера и положил в воду – скорее всего от боли у неё случился жар, потому что вода теперь показалась ледяной, будто зимой её опустили в прорубь. Девушка застонала, а ветер в следующую минуту накрыл её всю волной: вода затекала в нос, в рот, но почему-то теперь это казалось даже приятным, может быть хотелось захлебнуться и утонуть прямо сейчас, лишь бы не терпеть то, что творил над ней её мучитель, и лишь бы избежать какого-либо ещё неведомого и страшного продолжения, уготованного ей.

– Купайся, купайся, – повторял мужчина, и его слова по-прежнему доносились будто бы откуда-то издали. – кстати сказать, многие всегда на мелководье ложатся именно на дно – если не умеют плавать, а ты ведь как раз не умеешь.

Вода постепенно переставала казаться слишком холодной, и Света как будто даже испытывала какое-то наслаждение, окутываясь этими прохладными волнами – тело её становилось неожиданно лёгким, боль в самом деле отступала, и сознание как будто начинало понемногу проясняться.

– Всё для тебя, дорогая, – улыбнулся Ярослав. – но ты уже слишком долго находишься в воде, можешь простудиться. Я знаю, ты очень часто простываешь, поэтому пора на берег – сохнуть.

Он наклонился к ней, поднял её на руках и положил рядом с кромкой воды на песок. Теперь вода изредка касалась её ног.

– Тоже, пожалуй, искупаюсь, – сказал мужчина и зашёл в воду.

Света нашла в себе силы, чтобы приподняться и посмотреть на него – смотрела и смотрела, прямо сверлила взглядом, думая между прочим, что вот если он сейчас утонет, она здесь тоже непременно умрёт. Но и если не утонет, она явно умрёт тоже. Однако это будут две совершенно разные смерти…

***

Поплавать он любил, и даже если никогда не заплывал слишком далеко, порой очень долго мог плавать вдоль берега туда-сюда. И сейчас вот так стал плавать, явно наслаждаясь своим здоровьем и своей силой. Света завидовала ему. Теперь даже упрекала себя, что всё-таки не пришибла его тем огромным камнем, когда они только приплыли сюда, упустила этот свой маленький шанс на спасение. И пусть она не умела управлять моторной лодкой, всё равно получилось бы найти какой-нибудь способ добраться до берега – хоть на чём. Но сейчас уже не было никаких вариантов спасения.

Несмотря на то, что минул полдень, солнце припекало очень сильно, однако в том состоянии, в каком находилась сейчас девушка, это вовсе не радовало. Она снова почувствовала подкатывающую дурноту. Подумала, как хорошо было бы сейчас просто позагорать и отдохнуть на берегу, поболтать, искупаться по-человечески и в беззаботном настроении вернуться обратно. Удивлялась, что может о чём-то думать вот так вот – связанная по рукам, по ногам и с отрезанным мизинцем.

Вскоре Ярослав вышел из воды, раскинулся рядом с ней на песке, не постелив ничего. Она хотела бы сказать ему, что совсем не хочет загорать – повернулась, застонала.

– Что, позагорала уже? Перевернуть тебя? Как ты это делаешь на пляже с подружками, – участливо сказал он и подошёл. – все твои желания, любимая. Они ведь наверняка будут последними.

Он перевернул её на живот, прямо всем лицом уткнув в песок, но она не смогла пошевелиться и отвернуться – да в общем, каким образом теперь лежать казалось вовсе не важным. После он снова лёг рядом.

– Помнишь, как мы клялись друг другу в вечной любви, как обещали до самого конца быть вместе, – проговорил он и теперь в этом его тоне вдруг прозвучала даже злоба.

Света притаилась, слушала.

– Так вот, – продолжал он. – я в самом деле буду с тобой до самого конца, я тебя тут не брошу, можешь не переживать.

Об этом девушка и не переживала – точнее даже не надеялась на такое. Теперь она уже не могла думать ни о чём: чувствовала, как здравые мысли исчезают и вообще сознание покидает её, даже очень хотела побыстрее забыться совсем.

В самом деле она всегда сильно любила солнце, и понимая, что может быть это последние минуты пребывания в его лучах, не могла наслаждаться им как прежде – от этого досада и отчаяние переполняли, а где-то вдали продолжал раздаваться голос Ярослава, который говорил с ней, даже повторяя теперь снова и снова своё обещание привезти её в это райское место, рассказывал, как на острове будет тепло, хорошо…

– Тебе ведь в самом деле сейчас хорошо? И в самом деле тепло? Я ведь никогда тебя не обманываю, – твердил он. – правда тепло, хорошо… Тепло… Хорошо…

Однако она понимала – это не он сейчас говорит с ней.

Он молчал, а её болезненное сознание зачем-то снова и снова напоминало ей эти его слова. Он также, как и она, лежал, уткнувшись лицом в песок – и уж точно сейчас наслаждался теплом… И ему в самом деле было хорошо.

***

Прошло неизвестно сколько времени – Света не могла уже контролировать ни минуты, ни часы. Но явно день был на исходе, потому как невозможно ведь ему было длиться бесконечно, и так он уже продолжался чересчур долго – наверняка был самым долгим днём в её жизни. По крайней мере никогда ещё так отчётливо она не осознавала каждый миг – а каждую следующую секунду ощущала своё присутствие в этом мире всё меньше и меньше. Но всё вокруг отдалялось вовсе не потому что она пребывала в полу-сознании, а потому что чувствовала – что-то другое, но явно не её тело, начинает подниматься над этим миром: и над песчаным и поистине райским берегом, и над всем островом.

Ярослав похоже даже задремал, а когда очнулся, всполошился:

– Вот и день прошёл, – сказал он. – с ночёвкой останемся?

Он спрашивал так, будто она в самом деле могла ответить.

– Молчишь… Молчание знак согласия, – продолжал он свой странный монолог. – помнишь, я ведь обещал тебе, что ты останешься с ночёвкой. А мне всё-таки придётся уехать домой.

До Светы понемногу дошло сказанное им: и даже не просто при этом охватил страх, а какая-то животная жуть: остатки того, что ещё теплилось в её теле, сжались и задрожали – может это была душа, кровь или сама жизнь, но девушка теперь окончательно осознала наступивший предел и свою обречённость.

– Ты не переживай, утром я вернусь, – продолжал Ярослав спокойным тоном. – что привезти тебе к завтраку?

Тогда на какой-то миг Света подумала, что может быть он её в самом деле освободит…

Может он просто заигрался, но вскоре одумается и утром всё будет иначе – он заберёт её отсюда и всё будет хорошо. Она очень хотела сказать ему, что завтрака не надо, что лучше она позавтракает дома, и уж скорее бы до туда добраться. Сразу даже представила аромат кофе, который варила утрами на молоке, вспомнила своё любимое галетное печенье, на которое любила намазывать жидкий плавленый сыр. Заплакала.

– Ну-ну, не надо, – сразу же заметил её слёзы Ярослав. – ночи ведь всегда проходят очень быстро. Я могу исполнить любое твоё желание и привезу к завтраку всё, что захочешь. Абрикосов? Клубники? Турецкая уже поспела – я видел, продаётся на рынке.

Он как и в прошлый раз взял её на руки и понёс обратно в глубь острова.

Она умоляющим взглядом пыталась поймать его взгляд. Но он не смотрел больше ей в лицо. Теперь вдруг снова как ни странно надежда затеплилась в её сердце и она стала видеть в Ярославе своего спасителя. А вдруг что-нибудь случится с его лодкой или с ним самим и он завтра не вернётся сюда? Вдруг на трассе попадёт в аварию… Мысли о том, что он может просто забыть о ней, даже не приходили в голову – нет, он точно так не поступит, да и разве можно забыть её тут связанную и одну.

Теперь он пронёс её мимо той самой роковой земляничной поляны.

Когда девушка посмотрела на зелёные кусты внизу, ей почудились спелые ягоды. Тотчас она опомнилась и поняла – так быстро они не могли поспеть, догадалась, что это по листьям разбрызгалась её собственная кровь. Отвернулась. Снова её замутило, видимо действие обезболивающего лекарства закончилось совсем, потому что она почувствовала, как боль возвращается с новой силой.