Из пустого в порожнее

Пятилетняя Ксюша непременно расплакалась бы, а семнадцатилетняя лишь недоумённо-небрежно поглядела на торговку.

– Милая женщина, – произнесла Ксюша с аристократическим достоинством (непонятно откуда взявшимся, ибо аристократов у неё в роду не водилось), – я бы послала Вас сами знаете на что, но боюсь, не найдёте дорогу – видно же, что Вы там давно не были. Если вообще бывали.

После короткого ступора торговка заголосила так, что у окружающих едва не полопались барабанные перепонки. Кошмар, караул, бардак!!! Да что ж творится-то, люди добрые?! Да как же так можно, чтобы всякая пустотень кого вздумается обругивала?! Стража! Стража!

Два стражника из расчёта, следившего за порядком на ярмарке, и так прибыли на шум – узнать, что творится. По рассказу торговки выходило, что Ксюша её чуть ли не прирезать пыталась, но слова остальных присутствующих были ближе к истине.

– Арестуйте её! – требовала торговка. – Заберите, в тюрьму бросьте! Пусть там сидит!

– За что? – невозмутимо поинтересовалась Ксюша. Рядом стоял Егор, и не в последнюю очередь благодаря этому получалось сохранять спокойствие. Она перевела комично-серьёзный взгляд на стражников. – За то, что я НЕ послала сию чудесную женщину? Если её это столь сильно расстраивает, я могу послать, мне не жалко, но будьте, пожалуйста, свидетелями, что всё по обоюдному согласию.

Торговка стала пунцовой, окружающие, включая стражников, расхохотались.

Когда все разошлись, Михаил, отсмеявшись, сказал сыну:

– Егорка, правда, женись-ка ты не ней. С такой не пропадёшь, а если пропадёшь, хоть не соскучишься.

– Да вот сам думаю, что надо бы жениться, – улыбнулся Егор.

Ему недавно исполнилось восемнадцать. Традиционно в этом возрасте молодым людям полагалось обзаводиться невестами, а девушкам – женихами, хотя от помолвки до свадьбы обычно проходило несколько лет.

– А моё согласие совсем не требуется? – наигранно возмутилась Ксюша.

– Ты своё согласие дала двенадцать лет назад, – напомнил Егор.

– Может, я уже передумала.

– Ничего не знаю. Ты замуж согласилась? Согласилась. Конфеты от меня получала? Получала.

– Так это была предоплата?

– Конечно! Думаешь, я задаром тебе столько лет конфеты таскал?

– В супружеский долг меня вгонял?! Коварный, коварный Егор!

– Мальчики и девочки, давайте-ка посерьёзнее, – вмешался Михаил. – Жениться будем или нет?

Егор с Ксюшей обменялись взглядами, одновременно улыбнулись, синхронно сказали:

– Будем, – и дружно рассмеялись.

Решение далось им чрезвычайно легко, ведь они были лучшими друзьями, сколько себя помнили. И ни у кого из них сейчас не имелось другой кандидатуры на примете; Ксюше иногда нравился кто-то из мальчиков, Егор заглядывался на разных девочек, но ни одна влюблённость не продлилась долго.

На помолвку Егор подарил Ксюше оберег. Близкие частенько дарили ей обереги, амулеты, зелья, заговорённые вещи и прочие магические прибамбасы, дабы частично компенсировалось отсутствие личного волшебства. С этими вещами Ксюша чувствовала себя увереннее, но вместе с тем они подчёркивали её неполноценность. Она с нетерпением ждала отбытия в Пустой мир, где магии нет ни у кого, где не придётся ощущать себя ущербной.

О Пустом мире знали с незапамятных времён, с ним контактировали (некоторые учёные даже утверждали, что первые люди пришли именно из Пустого мира пару тысяч лет назад, ещё не обладая волшебством, и только здесь напитались чарами), иногда совершали туда вылазки, но ничего интересного не находили. Чем может удивить мир без волшебства? Однако последние лет двести он начал удивлять, с каждым годом всё сильнее. Он почти поравнялся в развитии с колдовским миром без всякого колдовства!

Созрела инициатива сплавлять в Пустой мир всех пустых детей, когда они достаточно повзрослеют. В здешнем мире нет профессий, где не используется волшебство, и пустых не могут обучить ни одному ремеслу. А в Пустом мире подходящих учебных заведений пруд пруди! Пусть отправляются туда, учатся полезным ремёслам, овладевают каким-нибудь мастерством. Авторы инициативы прежде всего надеялись, что пустым юношам и девушкам так понравится в Пустом мире, что они решат там остаться, дабы быть среди равных; но эта задумка не афишировалась, к таким мыслям подталкивали исподволь. Ксюша сама не раз думала: здорово бы постоянно жить там, где никто, никто и никогда не попрекнёт её отсутствием волшебного дара. Только как же расстаться с семьёй? Ей и так тяжело давались разлуки по несколько месяцев подряд, но она знала, что это временно, что однажды она вернётся навсегда. Мысль о том, чтобы отказаться от родного мира и до конца жизни видеться с близкими людьми два-три раза в год, разрывала сердце. Лучше уж иметь дело с насмешками, тем более что Ксюша прекрасно их отражала. Нет, она выучится и вернётся. Будет работать и приносить пользу по мере своих сил.

Отец Ксюши был растителем. Мог за два часа вырастить на пустом клочке земли богатейший урожай фруктов, ягод, овощей. Ксюша ещё маленькой млела от восторга, смотря на это; мечтала, что однажды случится чудо и она тоже так сможет. Чуда не случилось, но Ксюша узнала о науке агрономии. Ей и стала учиться в Пустом мире. Старалась не думать, что все её знания и навыки, добытые трудом, добросовестностью и упорством, легко переплюнет любой посредственный раститель, коему хватит нескольких часов, чтобы организовать урожай, который в Пустом мире назвали бы рекордным, феноменальным, невероятным, фантастическим.

Глава 4

На вечерних улицах горел свет – не фонари, а оранжево-красные шары, парящие в нескольких метрах над землёй, не огненные, а сияющие без тепла. Засмотревшись на них, Ксюша отвлеклась, но тут же отошла от окна и вернулась за стол. Андрей с Тасей помогали Гале и Стасу обустроиться в выделенной гостям комнате. В столовой остались Ксюшины родители, сама Ксюша и Егор. Назревал серьёзный разговор,

– Что-то происходит, да? – Ксюша села рядом с мамой. – Весь день такое ощущение, будто все что-то не договаривают.

Ксюша посмотрела на Людмилу, Людмила посмотрела на Сергея, Сергей посмотрела на Егора, а Егор посмотрел на Ксюшу и сказал:

– Неважные дела у нас творятся. С волшебством всё хуже и хуже.

– Ещё больше пустых детей?

– Если бы только это, – вздохнула Людмила. В её больших синих глазах – таких же, как у Ксюши, – читалось беспокойство. На светлой коже и заплетённых в косу льняных волосах плясали блики от комнатного освещения – нескольких шаров под потолком. Почему-то сегодня оно подчёркивало морщинки вокруг глаз.

– Силы стали пропадать и у тех, у кого они были всегда, – пояснил Сергей. – И у детей, и у взрослых.

– Не то чтоб совсем пропадать, – уточнил Егор, – а барахлить.

Ксюша нахмурилась.

– У тебя тоже? – Подумать страшно! Егор ведь переносится по ветру, как бы становится его частью и может перепрыгивать с одного потока воздуха на другой. А некоторые потоки взмывают очень, очень высоко, и если силы сгинут, скажем, в километре-другом от земли… Спокойно. Егор сидит здесь, живой, здоровый, значит, подобного у него не была. Да?

– Один разок. Вдруг собрался из ветра и как ухнул вниз, а лететь было долго – думал, всё, разобьюсь насмерть. – Егор умел в простые слова вложить столько эмоций, что они пробирали слушателя до костей.

Под прикрытием стола Людмила стукнула Егора носком по ступне.

– Но это было всего секунды две-три, – поспешно добавил Егор, – потом силы вернулись. Покрутило меня в воздухе знатно, но спастись я успел. С тех пор высоко не забираюсь.

– У меня в парниках одна треть посадок не взошла, зато другая треть крышу пробила, – рассказал Сергей. Морщинки на его смугловатом, квадратном, чисто выбритом лице тоже были заметнее обычного. И орлиный нос казался особенно острым. Седины в каштановых волосах было немного, но она как будто сделалась ярче. – Никогда прежде такого не бывало.

– У меня пока всё нормально, – сообщила Людмила, – но всё равно не по себе, постоянно жду подвоха.

– А Андрюшка и Тася?

– У них вроде порядок, дары работают исправно. Барахлить, как выразился Егор, стало не у всех.

– Но у многих?

– У многих. Может, и не у половины людей и даже не у трети, но у четверти точно.

– Только в Стратимграде?

– Нет. Кто из окрестных деревень да соседних городов появляется, такое же рассказывает.

В этом мире волшебство не просто прочно вошло в сельское хозяйство, строительство, медицину и другие жизненно важные сферы, оно составляло их основу. Вся работа держалась на чарах работников.

Ксюша ущипнула себя за переносицу. Дела плохи. Настолько плохи, что нужно время, чтобы полностью это осмыслить. Но некоторые вещи напросились на ум сразу.