Коралловый браслет

– Сейчас поймаем машину и поедем к тебе, – сообщил ей вернувшийся Илья.

Он отходил в сторону переговорить по телефону. Маша пыталась прислушаться, но уловила лишь самые дежурные, ни о чем не говорящие фразы. Она даже не поняла, говорил Илья с мужчиной или с женщиной.

– А дальше? – спросила она, невольно переходя на вызывающий тон. – Почему ты все уже решил за меня?

– Я пока решил тебя проводить, потому что поздно и далеко, – отрезал тот. – А твое многозначительное «дальше» просто смешно. Не захочешь – ничего не будет.

– Ничего и не будет! – в свою очередь резко ответила Маша. – Невероятно, какое самомнение!

Илья не ответил и, отойдя к бровке тротуара, в минуту поймал машину. Усевшись на заднее сиденье, Маша по привычке поставила сумку на колени. Илья сел рядом. Девушка назвала адрес и, отвернувшись к окну, сделала вид, что поглощена созерцанием улицы. Ее спутник сидел молча и так неподвижно, что в какой-то момент ей почудилось, будто рядом никого нет. Покосившись на Илью, Маша обнаружила, что он тоже смотрит в окно. Руки он скрестил на груди, и татуированная птичка оказалась совсем близко от Машиных глаз. Она хотела было спросить, что означает эта татуировка, но не решилась нарушить молчание. Ей показалось, что Илья обиделся. «Я веду себя, как настоящая старая дева! Он симпатичный мужик, веселый, нежадный… Женщины на таких вешаются, он сам сказал, проблем с этим нет. Если он сидит сейчас рядом со мной, это что-то вроде приза, подарка судьбы! Последний раз со мной флиртовал практикант из маминой больницы. Звал выпить пива в баре за углом… Даже обручального кольца не снял, бледная немочь… Мне казалось, такие как Илья только с красавицами встречаются, а оказалось, у меня тоже есть шанс… Так что я делаю, спрашивается?! Зачем ему хамлю?!»

Наконец Илья нарушил молчание, но только затем, чтобы красочно поведать таксисту, как этим утром его машину увез эвакуатор и что он по этому поводу думает. Маша прислушивалась, но в разговоре не участвовала, неожиданно ощутив себя третьей лишней на этом пиру мужской солидарности.

* * *

Когда машина въехала во двор, давно уже стемнело, и оттого Маша сразу заметила, что в ее квартире освещены все окна. Она невольно подалась ближе к Илье, пытаясь рассмотреть, вставлено ли стекло в окне на кухне. Тот, поймав ее встревоженный взгляд, немедленно спросил:

– Что не так?

– У меня в квартире кто-то есть… – пробормотала Маша и тут же пояснила: – Брат приехал стекло вставлять. Ночью кто-то кирпичом разбил.

– Кто-то? – переспросил он. – То есть ты никого конкретного не подозреваешь?

– Подозревала бы, не ходила бы по театрам и ресторанам, – усмехнулась девушка. – Разбиралась бы с этим кем-то. Да это просто пьяный прохожий.

Ей вспомнилась коралловая подвеска с ключиком, но Маша предпочла умолчать о своей версии случившегося прошлой ночью. Ее больше занимало то, как она будет объясняться с братом. «Опять получается, что он отзывчивый, порядочный человек, хозяин своего слова. А я где-то шляюсь в поисках приключений!» Девушка с надеждой взглянула на Илью, расплачивавшегося с таксистом:

– Проводишь меня?

Она надеялась, что при нем Андрей не станет начинать новый скандал. Маша решила, что совсем необязательно сообщать брату, что с этим мужчиной она познакомилась только что. «Обойдем этот вопрос молчанием. После выдам за старого приятеля!»

– Еще бы. – Илья распахнул дверцу и, уже выходя из машины, добавил: – Если уж тебе неведомо кто окна бьет.

Они вошли в темный подъезд, и Маша мгновенно забыла все, что успела придумать для брата в свое оправдание. Во-первых, она тут же увидела Андрея – тот стоял на пороге квартиры, его силуэт четко вырисовывался на фоне освещенной прихожей. Соседская дверь тоже была распахнута, и там ее ожидала картина куда более динамичная. Василий, не то пьяный, не то страшно возбужденный, порывался пересечь площадку и тянул руки к Андрею с явным намерением начать драку. Мужа еле сдерживала плачущая Анжела в разорванном халате, падающем с одного плеча, так что все желающие могли убедиться, что нижнего белья под ним нет. На заднем плане, в глубине коридора, визжали дети и оглушительно гремело телевизионное ток-шоу.

– Вась, не надо! Умоляю, не надо! – Она ловила мужа за руки, которые тот немедленно вырывал, грозясь Андрею, стоявшему совершенно неподвижно. – Это не он, говорю тебе! Не он!

– Кто моя жена, ты сказал? – ревел мужчина, легко стряхивая с себя Анжелу, несмотря на то, что она была на голову его выше. – Повтори, ты!

Маша в ужасе разглядывала всех троих, не в силах осознать происходящее. Ей казалось, что она видит дурной сон. Василий и Андрей не только никогда не ссорились прежде, они едва замечали друг друга и очень редко встречались, особенно в последнее время. Андрей молча презирал Анжелу и как будто брезговал ею, но своей неприязни открыто ей не выражал. У Маши мелькнула мысль, что кто-то из соседей слышал отголоски ее утренней ссоры с братом, в частности, оскорбления, которыми тот поливал Анжелу. Она поспешила вмешаться и одним махом взлетела по ступенькам на площадку:

– В чем дело? Андрей, иди в квартиру, закрой дверь. Что случилось, Анжел?

Девушка обращалась к подруге, справедливо полагая, что та одна способна держать себя в руках. Андрей даже не пошевелился, и эта его неподвижность испугала Машу еще больше. Она хорошо знала своего брата и отлично помнила, что если он замирал подобным образом, то это всегда значило – Андрей в ярости.

В очередной раз порывисто всхлипнув, подруга обернулась на голос, ослабив хватку. Этого оказалось достаточно – муж оттолкнул ее, одним прыжком пересек площадку и схватил Андрея за грудки. Их разнял вмешавшийся Илья:

– Так, ребята, спокойней! Не пугайте дам!

Он говорил почти шутливым тоном, но голос звучал твердо. Вглядевшись в его лицо, Василий возмущенно выкрикнул, сорвавшись на визг:

– А ты кто такой?! Ну-к, лапы убери!

– Маш, уточни, который твой брат? – через голову соседа обратился к девушке Илья.

Та молча указала на Андрея.

– Значит, не обижайся! – по-прежнему шутливо заметил Илья и резко заломил Василию руки за спину, скрутив его почти пополам.

Взвыв от боли, тот закачался и едва не упал на колени. Обомлевшая Анжела следила за ними, не вмешиваясь, прикрыв сомкнутыми ладонями нижнюю часть лица. Видны были только ее огромные от ужаса глаза. Маша внимательней взглянула на подругу и вскрикнула – руки Анжелы были вымазаны свежей кровью и покрыты ссадинами.

– Вот негодяй! – срывающимся голосом крикнула она. – Илья, врежь этому гаду хорошенько! Смотри, что он с ней сделал, урод! Анжелка, ты же ранена!

– Это не он! – Очнувшись от оцепенения, вызванного неожиданностью, Анжела бросилась к Илье, еще круче заломившему в этот момент руки своей жертвы. – Пустите, кто вас просит вмешиваться!.. Видишь?! – Это она кричала уже отвоеванному супругу, растиравшему локти и с ненавистью косившемуся на Илью. – Видишь теперь, на кого хочешь можно подумать! Ты – на Андрюху, а Машка вон – на тебя! А я вам говорю – я его не знаю!

– А тут весело, – проговорил Илья, доставая сигареты. – Вы бы хоть руки обработали, схлопочете заражение крови!

– В самом деле, идем ко мне! – Ухватив упирающуюся подругу за локоть, Маша почти силой затащила ее в свою квартиру.

Андрей, стоявший на пороге, едва посторонился, чтобы их пропустить. Все это время он вел себя так, словно не имел никакого отношения к разыгравшемуся скандалу.

Девушки заперлись в ванной, и только там, включив свет над умывальником, Маша увидела, как жестоко изуродованы руки ее старой приятельницы. На них вплоть до самых локтей проступали багровые пятна, будто следы чьих-то пальцев, тут и там виднелись ссадины. Больше всего пострадало запястье правой руки. Царапины оказались такими глубокими, что Маша никак не могла остановить кровь. Она извела уже целую пачку ваты и весь запас перекиси и зеленки. Анжела морщилась, судорожно глотала слезы и только изредка страдальчески шипела, когда боль становилась слишком сильной. Наконец Маша забинтовала ей руки всеми стерильными бинтами, которые отыскались в аптечке, и перевела дух:

– Так, первая помощь… Но, я думаю, тебе стоит поехать в больницу.

– Заживет само, – буркнула та, отчего-то отворачиваясь.

Вообще Маша заметила, что обычно разговорчивая подруга на этот раз не спешила поделиться подробностями своей семейной ссоры. Она как будто чего-то стеснялась или боялась. Девушка нахмурилась:

– Ты мне-то можешь сказать, кто это? Васька? Ведь он?

– Да нет, нет… – неохотно протянула та. – Не поверишь, не знаю кто.

– И не поверю! – отрезала Маша. – Скажи еще, что не сразу заметила, как тебя на лоскуты порвали!

Анжела помедлила и, внезапно повернувшись к подруге, выпалила:

– Ты меня убьешь!

– Да уж кто-то попытался…

Открыв дверь ванной комнаты, Маша вышла и направилась в кухню. Она сразу увидела, что окно не заделано. Приготовленное стекло, завернутое в коричневую бумагу, стояло прислоненным к стене. Девушка включила чайник и, порывшись в холодильнике, достала начатую бутылку водки, из которой уже угощала гостью. Налив полстакана, она повернулась и вручила угощение подоспевшей Анжеле:

– Нехорошо пить каждый день, но уж ладно… Что-то тебе не везет. Вчера обварили, сегодня… Анжел, что это было?

– Просто не знаю, как тебе сказать… – протянула та, пряча взгляд куда-то в угол. На водку гостья даже не взглянула. – Сама бы себя убила… Но кто мог знать… Браслет, Маша.

– Что?!