Трудно допросить собственную душу

– Что? – удивился Олег. – Почему из-за тебя?

– Ты слишком много на меня тратишь…

– Дурочка! Иди спать… Я еще побуду тут…

Она страшно расстроилась, но ей тогда в голову не пришло, что это было началом конца. Второй кредитор вывел Олега из себя. Он оделся и куда-то ушел. Вернулся только наутро. Она не решилась устроить ему сцену, стояла молча, смотрела, как он снимает пальто.

– Ну что ты уставилась? – сказал он.

Лиза отвернулась и ушла в свою комнату. Он не пришел, не извинился, ничего не объяснил. Она тоже ни словом не напомнила ему об этой ночи. Жаловаться было некому, разве что самой себе. В ту зиму они вдруг стали чужими людьми. Лиза удивлялась, как легко произошло это… Удивлялась тогда, но не теперь. «Мы всегда были совершенно чужими, – говорила она себе. – Но я и той зимой не желала этого признать! Надо было уйти первой, не дожидаясь, когда он меня выгонит…»

Весна не принесла с собой ничего хорошего. Каждый визит кредиторов – Лиза никак не могла понять, сколько их всего, – приводил Олега в бешенство.

– Это не дом, а проходной двор! – кричал он. – Они не имеют права приходить сюда! Это они страху нагоняют! Твари! Узнали мой адрес!

– Они тебе угрожают? – спросила как-то Лиза.

Он махнул рукой и провел ребром ладони себе по горлу. Она прикусила губу.

Гости к ним больше не приходили. Лиза робко спросила, не стоит ли им продать квартиру и купить что-нибудь поскромнее. Он назвал ее идиоткой и велел не распоряжаться его квартирой. Она спрашивала, откуда у него столько долгов, сколько он должен… Он просто выходил из комнаты или просил выйти ее. Она часто плакала, запершись у себя, и больше не задавала вопросов, чтоб не сделать еще хуже.

И в мае, в солнечном мае он велел ей убираться. Простыми словами, буквально в двух фразах. Не комментируя. Лиза вытрясла из него все, что смогла, и поняла наконец, что он решил жениться. Да еще на женщине старше себя, с ребенком, которая пока еще замужем, но от него без ума! На женщине без денег, без полезных связей… Но с немецкой фамилией. Лиза тогда не задумывалась над этим фактом, но теперь он представлялся ей в новом свете. Олег решил уехать, эмигрировать. Не платить долгов, деньги за квартиру взять только себе. Жена с немецкой фамилией, со знанием немецкого, с родней в Германии была ему просто необходима. Кроме того, у нее была работа, связанная с торговлей между Германией и Россией. Ее фирма собиралась открыть филиал в Кельне.

– Ну что ж… – сказала Лиза этим утром, лежа на диване и глядя в потолок. – Ты затеял скверную игру с этой женщиной. Но не со мной! Ты убил… Скольких человек ты убил? Теперь не знаю. Но я жива, и я буду жить. Мне нет дела до тебя. И я никогда тебя больше не увижу.

Глава 3

Женщина в розовом плаще шла по улице. Походка у нее менялась каждые несколько шагов: то она шла уверенно, быстро, торопливо стуча высокими каблуками, то вдруг начинала вилять из стороны в сторону, как будто собиралась повернуть назад, и снова спешила вперед. Прохожие поглядывали на нее, и она, заметив эти взгляды, вся сжималась. «Нет, я не могу, – сказала она себе, оглядывая высокие белые дома вдоль дороги. – Что я делаю? Какой позор…» Но было чувство сильнее стыда, и оно гнало ее все дальше. Она свернула с дороги, прошла между двух домов, оказалась в большом дворе. Здесь было много деревьев, еще совсем зеленых, и они плавно переходили в парк. Пахло травой, землей и свежестью. У женщины вдруг сильно закололо сердце, она снова замедлила шаг, прижала руку к груди: «Только этого мне не хватало!» Вытащила из кармана плаща бумажку с адресом, прочитала его еще раз, огляделась по сторонам и направилась в глубь двора. Вошла в подъезд высокого многоквартирного дома, поднялась на лифте, вышла. Перед ней была серая тамбурная дверь, на косяках – четыре звонка из разных квартир. Она подняла руку, чтобы позвонить, тут же опустила ее. Зачем-то попробовала дверь – она была не заперта. Женщина открыла ее и вошла в тамбур. Здесь было душно, горела слабая оранжевая лампочка, вдоль стен стояла старая мебель, коробки, лежали связки газет. Квартира номер 22 находилась почти напротив нее. Как во сне, она подошла к двери, нажала кнопку звонка. Сердце в этот миг почти перестало биться.

Она ждала у двери долго, очень долго. По шее скатилась струйка пота, женщина в отчаянии провела по лбу рукой. Она уже хотела сбежать, как вдруг из-за двери послышался высокий девичий голос: «Андрей, это ты?» Женщина онемела, ничего не ответила. Дверь открылась. На пороге стояла девушка в белом махровом халате. Женщина увидела ее как-то странно, как в кошмарном сне – она показалась ей бесплотным призраком. Призрак был высокого роста, на голову выше ее, у него были растрепанные черные волосы, огромные голубые глаза – очень испуганные глаза с кукольными ресницами – и слабая улыбка на губах – неуловимая, как у архаической статуи…

Дольше молчать было невозможно. Девушка ни о чем не спрашивала, только глаза ее стали еще больше и испуганней, а улыбка угасла. Женщина сказала, пытаясь говорить очень спокойно:

– Простите. Вы – Лиза?

– Да, – неожиданно хрипло ответила девушка. – Что вам нужно?

– Я вас беспокою, потому что… Я хотела только узнать – он не у вас?

– Что? – совсем уже без голоса отозвалась девушка. – О чем вы?

– Олег, Олег не у вас? – Женщина вдруг почувствовала такой стыд и такую боль, что резко повернулась и сделала шаг к лестничной площадке. Девушка схватила ее за рукав плаща – это вышло как-то по-детски, но вовсе не грубо, и уж совсем не было похоже на драку. Женщина остановилась, не поворачиваясь к ней. На глазах у нее были слезы.

– Вы хотите сказать, что он пропал? – спросила девушка. – Зайдите, зайдите!

Женщина обернулась. Она совсем не так представляла себе эту встречу. Ожидала чего угодно – насмешек, оскорблений, просто захлопнутой перед носом двери. Но этот охрипший голос, детское лицо, эта рука, которая держала ее за рукав плаща… Когда женщина шла сюда, она дала себе слово, что ни за что не войдет в квартиру, независимо от того, будет там Олег или нет. А сейчас она шагнула и вошла.

Девушка заперла за нею дверь и нерешительно показала на кухню:

– Проходите, в комнате не убрано… Я сейчас.

Женщина прошла на кухню и опустилась на табурет. Мельком отметила дешевые обои, засаленный кухонный столик, посуду вроде той, какую увидишь в школьной столовой. На столе стояла чашка из-под кофе и пепельница со скрюченными окурками. В ванной шумела вода – девушка умывалась. Наконец она вошла – причесанная, порозовевшая, с мокрой челкой. Поставила чайник на плиту, убрала со стола пепельницу, и все это не говоря ни слова. Женщина тоже молчала – у нее просто не осталось сил, чтобы вымолвить хоть слово.

– Вы извините, я закурю, – сказала девушка после короткого молчания. – Хотите?

– Не надо, – прошептала женщина. Она подняла на Лизу глаза и спросила: – Вы ведь сразу поняли, кто я, верно?

– Да, – просто ответила та, затягиваясь сигаретой и открывая окно.

– Разве мы с вами виделись?

– Нет. – Лиза присела на подоконник. – Но он описывал мне вас. Не очень детально, но все же… Вы сердитесь на него за это? Не сердитесь. Это я все вытягивала из него.

Женщина как-то странно засмеялась, пожала плечами:

– Я тоже… Сознаюсь, я тоже заставила его описать вашу внешность. Но он очень плохо это сделал. Вы совсем другая.

– А он вообще не разбирается в людях, – заметила Лиза. – Я, правда, тоже. Так что случилось? Я поняла, что он пропал?

– Да. Вчера утром он ушел по делам и не вернулся. Ни вечером, ни ночью.

– Это с ним часто бывает, – небрежно сказала Лиза, хотя сердце у нее так и заколотилось. Она-то понимала, что могло случиться с водителем, который везет такой груз. – Он найдется. А в милицию вы не сообщали?

– Я пыталась что-то узнать. Думала, попал в аварию. Но данных на такую машину не поступало. Знаете, дайте мне сигарету. – Женщина закурила, неуверенно затянулась и продолжала: – Я нашла его записную книжку, позвонила по всем телефонам. Всех переполошила. Никто ничего не знает.

– Ясно. И вы решили, что он вернулся ко мне? – спросила Лиза. – Этого никогда не будет, не переживайте. После драки кулаками не машут!

– Я глупо сделала, что пришла. – Женщина потушила сигарету и зябко повела плечами.

– Да нет, не так уж глупо, – возразила Лиза. – Простите, вас Анной зовут?

– Да. Я не представилась, простите.

– Это не важно, зачем такие церемонии. Мне кажется, мы с вами достаточно знаем друг о друге. Вы немка?

– Что? – Анна удивленно посмотрела на нее. – Почему вас это интересует?

– Может быть, я вам объясню, – пообещала Лиза. – Вы немка, верно?

– Да. У меня русская мать, но отец немец. Ну и меня записали немкой.

– Олег говорил, что ваши родители уже в Германии?

– Отец уехал вместе со всеми родственниками, – ответила Анна. – А мама умерла несколько лет назад. У меня уже никого здесь не осталось.

– А вы почему до сих пор не уехали? – неожиданно спросила Лиза.

– Я? Но я ведь русская…