Рерих. Таинственная Россия в творчестве великого художника

Академия и университет

В 1893 году обучение в гимназии завершилось. Николаю предстояло принять судьбоносное решение: какую профессию выбрать, в какое учебное учреждение поступить для получения высшего образования. Сам он писал, что выбор сделал уже будучи шестнадцатилетним юношей, решив стать одновременно художником и ученым-историком, для чего ему предстояло учиться в Академии художеств и на историческом факультете Санкт-Петербургского университета. Не каждый решился бы принять столь кардинальное и ответственное решение. В случае же Николая все осложнялось еще и тем, что отец не одобрил его выбор. Известный петербургский нотариус Константин Федорович Рерих был убежден, что сыну нужна профессия юриста, гораздо более практичная, чем профессия художника.

Н. К. Рерих в студенчестве

Рерих-старший мечтал видеть сына обеспеченным, уверенным в своем будущем человеком, продолжателем его дела и владельцем принадлежавшей ему нотариальной конторы. В те времена воля родителей играла огромную роль в жизни молодых людей; часто она определяла и их будущую профессию. Но Николай не пожелал следовать отцовскому решению. В итоге возник настоящий семейный конфликт, ставший для Рериха-младшего первым серьезным жизненным испытанием. К счастью, отец и сын нашли компромиссное решение. По условию, поставленному Константином Федоровичем, Николай получил право поступать в Академию художеств одновременно с обучением в университете, но не на историческом (как хотел он сам), а на юридическом факультете. Рерих-младший выполнил волю отца, но при этом не отказался и от собственных научных интересов. Он ухитрялся посещать занятия одновременно и на юридическом, и на историческом факультетах. По его собственным воспоминаниям, «семейный гордиев узел был разрешен тем, что вместо исторического факультета я поступлю на юридический, но зато буду держать экзамен и в Академию Художеств. В конце концов получилось, что на юридическом факультете сдавались экзамены, а на историческом слушались лекции»[28 - Рерих Н. К. Университет // Рерих Н. К. Листы дневника. Т. 2. С. 163.].

Императорская Академия художеств. Санкт-Петербург

Научные интересы Николая оказались тесно связанными с его творческими стремлениями. Рериха увлекала историческая живопись, а его излюбленной темой была история и культура Древней Руси. Этой теме были посвящены и первые работы, выполненные во время его обучения в Академии художеств.

Уже с первых шагов в искусстве стало ясно, что подход начинающего художника отличался от традиционных методов выдающихся мастеров той эпохи – В. Сурикова, В. Васнецова, В. Верещагина, А. Рябушкина и других.

Очевидно, потому, что Николай был не только живописцем, но и ученым, исследователем – историком и археологом, – он смог синтезировать в картинах полет фантазии и четкое знание, что не раз потом отмечали художественные критики. Искусствовед Сергей Эрнст одним из первых отметил уникальность исторической живописи Рериха в посвященной его творчеству книге: «Его подход к старине весьма отличен от всех прежних приближений к ней. На полотнах Рериха не видно ни всем известных, увенчанных историей и легендой героев, ни обычной подстроенности сюжета, ни театральности композиции, ни ее неоправданной нарядности, словом, не видно всего того, на что так были падки многие русские исторические живописцы. Художнику открылось не прикрашенное и не ложное лицо старины – открылось во всей своей здоровой, древней и сильной истине»[29 - Эрнст С. Р. Н. К. Рерих // Рерих: жизнь, творчество, миссия. М.: Эксмо, 2007. С. 166–214.].

«Ушкуйник». 1894 г.

В 1893 году, в первый год занятий в Академии, Николай создает эскизы «Плач Ярославны», «Святополк Окаянный», «Пскович», «Избушка пустынная». С 1984 года тема Древней Руси продолжается в новых работах: рисунках «Ушкуйник», «Богатырь» и других, и выполненной маслом композиции «Иван Царевич наезжает на убогую избушку».

«Богатырь». 1895 г.

В 1895 году были написаны эскизы к «Утру богатырства Киевского» и «Вечеру богатырства Киевского», «В греках», а также навеянная оперой Римского-Корсакова работа «Садко у морского царя».

А. И. Куинджи (1841–1910 гг.).

Портрет работы В. М. Васнецова

В том же году, по окончании натурного класса Академии художеств, перед Рерихом встал вопрос: в чью мастерскую перейти, к Репину или к Куинджи? «Труден был выбор между Репиным и Куинджи не только потому, что один был жанристом, а другой пейзажистом, но по самому характеру этих мастеров»[30 - Рерих Н. К. Академия художеств // Рерих Н. К. Листы дневника. Т. 2. С. 158.], – отмечал впоследствии Николай Константинович.

«Иван Царевич наезжает на убогую избушку». 1894 г. (Не сохранилась)

Он сделал выбор в пользу Куинджи и в будущем ни разу не пожалел. Мудрые советы и афористичные высказывания наставника не раз вспоминались молодому художнику в трудных жизненных ситуациях. «Стал Архип Иванович учителем не только живописи, но и всей жизни[31 - Рерих Н. К. Академия // Там же.], – писал Рерих. – “Философия жизни” Куинджи и его взгляды относительно того, каким должен быть художник, были просты, довольно суровы, но всегда справедливы: “Хоть в тюрьму посади, а все же художник художником станет”, – говаривал мой учитель Куинджи. Но зато он же восклицал: “Если вас под стеклянным колпаком держать нужно, то и пропадайте скорей! Жизнь в недотрогах не нуждается!” Он-то понимал значение жизненной битвы, борьбы Света со тьмою»[32 - Рерих Н. К. Твердыня пламенная // Рерих Н. К. Врата в будущее (сборник). М.: Эксмо, 2010. С. 535–536.].

Научные увлечения

В университете юноша не только слушал лекции на историческом факультете и сдавал экзамены на юридическом. Он еще и продолжал занятия любимым делом – археологией. Разрешение на проведение самостоятельных раскопок Николай получил еще будучи гимназистом, в 1892 году.

С 1892 года сначала гимназист, а затем студент Рерих проводил раскопки в Петербургской, Псковской, Новгородской, Ярославской, Тверской, Смоленской областях, составив при этом весьма солидную коллекцию найденных им находок. Позднее он вместе с князем Путятиным занимался теми же работами на Валдае.

Уже в зрелые годы художник свидетельствовал: «Ничто и никаким способом не приблизит так к ощущению древнего мира, как собственноручная раскопка и прикасание, именно первое непосредственное касание к предмету большой древности. Никакое книжное изучение, никакие воспроизведения не дадут ту благодетельно зажигающую искру, которая зарождается от первых непосредственных прикасаний. Это не сентиментальность, не самоубеждение, ибо живет очарование старинных предметов, украшенных и замечательных в форме и соотношениях. Когда же предметы эти особенно близки с теми историческими обликами, которые как-то самосильно вошли и поселились в сознании, тогда все становится еще ближе и неотрывно убедительнее. <…>

Много очарования было в непосредственном прикосновении к предметам большой древности. Много непередаваемой словами прелести заключалось в бронзовых позеленелых браслетах, фибулах, перстнях, в заржавелых мечах и боевых топорах, полных трепета веков давних. Около курганов сплетались старинные легенды. Ночью там проходить страшились. Увлекательно молчали курганные поля, обугрившиеся сотнями насыпей»[33 - Рерих Н. К. Полвека // Рерих Н. К. Листы дневника. Т. 3. М.: Эксмо, 1996. С. 148.].

Пытливого студента интересовала история не только Древней Руси, но и Востока.

Н. К. Рерих в юности

«Кроме славянского отделения, я посещал и заседания Восточного отдела…»[34 - Там же.], – писал он о своих научных интересах.

В Восточном отделе Русского археологического общества Николай познакомился с выдающимся египтологом Б. А. Тураевым. Впоследствии тот стал первым наставником в востоковедении для старшего сына Рерихов Юрия, с гимназических лет увлеченного историей и культурой Востока.

Будучи студентом, Николай дружил с выдающимся российским литературным, художественным и музыкальным критиком, исследователем и популяризатором русской национальной культуры Владимиром Васильевичем Стасовым. Он, без сомнения, был незаурядной личностью. Страстный патриот России, он вел исследовательскую работу в Публичной библиотеке, писал статьи по истории русской культуры, изучал русское, восточное и западноевропейское искусство, а при этом успевал еще и заниматься активной общественной деятельностью.

Через много лет, находясь в далекой Маньчжурии, в одном из писем художник вспоминал о Стасове: «Ведь он, так сказать, впервые ввел меня в хранилища Публичной библиотеки. Он допустил меня к сокровищам этого хранилища и поддержал в моих первых зовах о России. Помню нашу переписку с ним. Всегда я ему писал в виде старинных русских грамот, и он всегда радовался, если слог и образность были исконными. Иногда он отвечал мне тем же истинным слогом. А иногда добродушно подсмеивался, говоря: “Хотя Ваша пожелтелая грамота и припахивала свежим кофием[35 - Чтобы придать бумаге вид старого пергамента, Рерих смачивал ее раствором кофе, придававшем ей нужный цвет. – Прим. авт.], но дух-то ее оставался русским, настоящим русским”.

Помню его фельетон о моей картине “Поход”, в котором он понял желанное мне основное устремление. У Курбатова была фотография наша, снятая у его знаменитого отягченного книгами стола в Публичной библиотеке. Когда Вы приводите стасовские цитаты, мне так живо рисуется и Публичная библиотека, и все те хорошие, замечательные люди, приходившие к его радушному столу. Он же, Стасов, свез меня и познакомил со Львом Толстым после моей картины “Гонец”. <…>

Вы правильно поминаете и нападки на все национальное. Между тем именно этим-то национальным, русским, искусство России было так оценено на Западе. Казалось бы, этот яркий, всем известный пример должен быть достаточным укором для всех тех, кто пытался свернуть мощную реку русского творчества в чуждое ей русло. Правильно Вы поминаете слова Стасова: “Всякий народ должен иметь свое собственное национальное искусство, а не плестись в хвосте других по проторенным колеям, по чьей-либо указке”. В этих словах вовсе не было осуждения иноземного творчества. Для этого Стасов был достаточно культурный человек; но как чуткий критик он понимал, что русская сущность будет оценена тем глубже, если она выявится в своих прекрасных образах»[36 - Рерих Н. К. Россия // Рерих Н. К. Листы дневника. Т. 1. С. 379.].

В. В. Стасов оказал значительное влияние на научную и общественно-просветительскую деятельность Рериха, хотя у маститого критика и у молодого художника с самого начала были существенные расхождения во взглядах на искусство.

Н. К. Рерих и В. В. Стасов в Публичной библиотеке

Глава 2

На темы Древней Руси

«Гонец»

В 1895–1896 годах Николай Рерих написал две картины: «Вечер богатырства Киевского» и «Утро богатырства Киевского».

«Утро богатырства Киевского».

(Эскиз фрески). 1896 г.

Тогда же у художника появилась идея создать целую серию произведений, посвященных жизни Древней Руси. Она должна была называться «Начало Руси. Славяне»; художник намеревался отразить в ней наиболее значимые моменты истории. Он писал впоследствии: «1896 год. Академия Художеств. Уже складывается сюита “Славяне”. Задуманы “Гонец: восстал род на род” и “Сходятся старцы”, и “Поход”, и “Город строят”. Читаются летописи. Стасов открывает сокровища Публичной библиотеки»[37 - Рерих Н. К. Три меча // Рерих Н. К. Листы дневника. Т. 2. С. 99.].

Первым в задуманной Рерихом серии стало полотно «Гонец: восстал род на род», 1897 г. (см. на вкладке). Эта картина планировалась как своеобразный пролог. «Гонцу» была суждена особая роль еще и потому, что это произведение стало дипломной работой молодого художника при окончании Академии художеств.

Сергей Эрнст писал, что этой картиной Рерих «громко и ясно заявил о своей уже сложившейся “художнической особи”»: «В «Гонце», написанном широкими густыми мазками (темно-зеленоватая река, темное небо, груда темных приречных построек, ярко-желтый месяц), Рерих выявил первоначальную формулу своего искусства и наметил дальнейший свой путь, – отмечал биограф. – Прежде всего, Рерих – прирожденный живописец, об этом свидетельствует весь красочный наряд “Гонца”, хотя и оставляемый далеко позади последующими открытиями и вдохновениями автора, но для своего времени представлявший интерес первостепенной новизны.

С истинно живописным чувством сопоставлены эти темные, густые колера и таким уместным к ним контрастом звучит золотой кусок молодого месяца.

Свежо найдены и общие очертания построек на берегу и посланцев, плывущих на челноке. Трогает и то лирическое чувство северной природы, что движет все полотно, – художник рассказывает о летней, может быть, близкой к осени, чуть сырой, притаившейся ночи, когда еле-еле журчит речная струя, берега молчаливы и таинственны и вся земля покоится в тишине. Эти ноты сближают картину Рериха с пейзажными холстами Левитана и его школы, в конце века создавших чудесный и единственный гимн скромной прелести русских лугов, рек и лесов. Третьим отличительным признаком “Гонца” будет то непосредственное и свежее чувство прошлого, что так поразило тогдашних зрителей и что вот уже долгие годы воодушевляет все работы художника»[38 - Эрнст С. Р. Н. К. Рерих // Рерих: жизнь, творчество, миссия. С. 166–214.].

Знатокам искусства сразу стало ясно, что живопись Рериха уникальна и неповторима. Как уже говорилось, в его картинах искусство гармонично сочеталось с наукой, фантазия – с подлинными данными истории, археологии, этнографии.

Ученый и художник в одном лице, он отражал жизнь древних славян не просто красиво и эмоционально, но и по научному правдиво.

В ноябре 1987 года состоялась конкурсная выставка работ выпускников Академии художников и торжественное вручение дипломов. На выставке побывал Третьяков, сразу же отметивший «Гонца». Меценат приобрел полотно Рериха для своей знаменитой галереи.

Н. К. Рерих в своей мастерской в Изваре

Служба в Обществе поощрения художеств

В следующем, 1898 году Николай завершил учебу на юридическом факультете Санкт-Петербургского университета. Темой его дипломной работы стало исследование на тему: «Правовое положение художников в Древней Руси». В нем выпускник университета смог объединить с юриспруденцией и особо интересующие его области знаний: историю искусств и историю Древней Руси. Как отмечал Николай, «пригодились и “Русская Правда”, и “Летописи”, и “Стоглав”, и “Акты Археографической Комиссии”»[39 - Рерих Н. К. Университет // Рерих Н. К. Листы дневника. Т. 2. С. 163.]