Влечение: эротическая сага. Современная сага о сексуальном влечении

– А причём здесь я? Я подам на развод. Я к вам для этого и пришла, что мне больше дел других нет?

– Понимаю, как вам сейчас трудно.

– Ничего мне не трудно. Я уже всё решила, и мужу сказала, что пойду к психологу.

– Полагаю, Рита, в вашей ситуации тогда лучше обратиться в юридическую консультацию? Если вы всё решили, и других вопросов ко мне у вас нет, наш сеанс можно считать законченным. Всего доброго. До свидания.

Замочек дамского ридикюля неожиданно для его хозяйки нервно щелкнул вместе с потертыми набойками её каблучков. Жалобщица вихрем летела по коридору, уверенная в правильной рекомендации психолога и в верности своего убеждения.

– Вот я и говорила, нужно идти прямо к юристу!

Хозяйка парика изумлённо взглянула на выскочившую клиентку, лениво поднялась со своего места, выпрямилась, демонстративно лёгким прикосновением ухоженных пальцев, поправила самые соблазнительные рыжие завитушки головы, скрылась за дверью.

Пару с дивана пригласили в соседний кабинет. Вслед за этим, влажная тряпка уборщицы смахнула суету человеческих проблем в пустом коридоре.

Мила присела на освободившееся кресло, поджала свои острые коленки, свернулась в тревожный комочек. Непривычное состояние: прийти к подруге на работу, а оказаться в зале клиентов. «А ведь я и пришла за помощью к психологу», – неожиданно для себя подумала женщина. А голос изнутри чётко добавил: «Да, мы все себе психологи».

Давнее «девичье» общение подруг уже проверилось временем и стало доверительным и необходимым. Именно это они и ценили в своей дружбе: помогали, как могли, верили друг другу.

Мила крепко спрятала правый кулачок в ладонь левой руки, немного нарушая правило волейболиста для приема подачи. Семья, социумом переучили природную левшу, при этом, не отобрав у неё навыков творчества и незащищённой душевной щедрости. Ей вспомнилась встреча с Мартой. Она в первый раз за всё это время подумала о том, как помогла подруге с кабинетом. Это было несколько лет назад. Марта долго ухаживала за больным отцом и была вынуждена оставить практику и научной работу в лаборатории института. Вот тогда Мила посоветовала подруге частную клинику. Зная и восхищаясь её профессионализмом, как ведущего семейного психолога города, ей предоставили кабинет. И самое главное – поверили. Психолог в то время был даже не экзотикой, он просто раздражал неухоженную действительность девяностых.

«Собственно, не так много изменилось с тех пор. – Улыбка от приятных воспоминаний скользнула по лицу красивой немолодой женщины, на несколько секунд заставила забыть о своей грусти, спрятавшейся в морщинках у глаз. – Боже, да мы знакомы целую жизнь…». Ни Мила, ни подруга, которую с той поры все почтительно называли Мартой Ароновной, никогда и нечего не делили меж собой. Они давно были замужем, обзавелись детьми, подумывали о внуках. Встречались не часто, но при этом теплоту встреч ценили больше всего.

Дверь кабинета распахнулась, и она услышала мягкий голос подруги, заставивший отвлечься от мыслей и воспоминаний.

– Удачи вам! – Марта проводила посетительницу к двери и вернулась в кабинет. На столе звенел телефон.

Рыжая покинула кабинет и плавно плыла по холлу, как явление, как буёк на воде, всем видом указывая: до неё не заплывать.

– Слушаю Вас, – Марта подняла трубку, ее голос был спокойным и уверенным. «Тебе бы на телевидении или радио вещать о важных мировых новостях, – смеялись над ней друзья. Все бы за правду шло, а главное с позитивным настроем». – Проблемы с эрекцией?.. А сколько вам лет?.. 76 – хороший возраст… С женой не живете… А с другими женщинами? Так. Заболеваний серьезных у вас не было?

Марта включила микрофон для записи, усилила звук, чтобы лучше слышать клиента. Потом вышла в приемную и махнула рукой подруге, приглашая в кабинет.

В комнате раздавался голос мужчины:

– Лежал в онкологическом отделении. С легкими проблемы были. Проходил курс химиотерапии. И вот когда ввели химию, поднялось давление до 240, и, всё…, сами понимаете, стояло! А с тех пор, – он замялся, – практически ничего и нет. Был у врачей, обследовался. Они мне, не скрывая, намекнули на годы. Можно мне как-то помочь? Доктор?

– Думаю, да. Вы очень достойно переживаете свой инволюционный возраст. И очень хорошо, что думаете о сексуальном здоровье. Если хотите, то приезжайте, в нашу клинику, будем обследоваться. Порассуждаем. – Марта поцеловала подругу. – Милочка, рада тебя видеть. Присаживайся.

Опять раздался телефонный звонок, она взяла трубку и жестом указала подруге на кресло за её рабочим столом. Уголок с компьютером был завален книгами, папками, рабочими бумагами, журналами с закладками и завёрнутыми листами в разных научных изданиях по психологии, культуре и медицине. На столе в беспорядке научного творчества лежали цветные карандаши, стояла любимая кофейная чашка с изящной серебряной ложечкой. Глядя на весь беспорядок, Мила сразу поняла: «Подруга опять в научном поиске. И это здорово!»

Заголовок первой страницы крупным шрифтом заявлял: «Влияние аномальной жары на сексуальное влечение». Женщина с некоторым изумлением улыбнулась и подумала: «Интересно. Вот как дорогая моя Марточка Ароновна борется с жарой…». От Марты, как от наблюдательного человека и опытного психолога не ускользнула улыбка недоумения на лице подруги. Она прикрыла рукой телефонную трубку, шепотом произнесла: «Пробегись по моим буковкам, (так она всегда называла свои научные и художественные работы) мне интересно твоё мнение», отключив громкую связь, продолжила консультацию по телефону.

Подруги занялись каждая своим делом.

Прошло немного больше получаса. Марта заканчивала консультацию.

– Вот это хорошо. Главное для вас – выйти из депрессии и начать новую жизнь, оставив прошлое в прошлом.

– Ни минуты покоя? – улыбнулась Мила.

– День на день не приходится. Такая вот у меня сексуальная работа.

– Да, и в жару, и в ненастье.

– Ты это о статье?

– И о статье, и о жизни.

Марта любила свой кабинет, как родной дом. Она всегда жила работой. Особенно последнее время, после похорон мужа. Глаза её сияли привычным загадочным взглядом раскосой чаровницы. Мягкая грация, сдержанный проницательный взгляд, белая шапочка до бровей делали её очень привлекательной для своего возраста. Она, медленно поднялась из своего рабочего кресла, подошла к двери кабинета и повернула ключ. Полная, даже несколько тучная в медицинском халате, она очень сильно походила на уточку, симпатично перекатывающуюся с боку на бок. При этом в ней присутствовала царственная изысканность манер, подчёркивающая её непростое происхождение. Каждый жест указывал на то, что в жилах течёт голубая кровь. Многолетний ритуал с ключом точно означал – быть чаепитию под её любимую, ароматную сигариллу. На столе тут же появилась неизменная коробочка восточной похвалы, обожаемая хозяйкой психологического пространства и утверждающей неписаную мудрость, что любая сладость у психолога в кабинете – это гормон удовольствия, не содержащий лишних калорий. Психолог рекомендует: «Предаваться подобному наслаждению в подобном заведении очень полезно».

Закинув ногу на ногу (в этом была вся Марта), она щелкнула зажигалкой, глубоко затянулась. Мила внимательно на неё посматривала, она знала, что эти приготовления часто сопутствуют сдержанному внутреннему переживанию подруги и настраивают на продолжительный непростой разговор. Характер у Марты Ароновны был достаточно строгим, но мягким. Подобный церемониал, когда требовала ситуация, также помогал ей не сдавать своих непреклонных позиций. Гостья налила себе полчашки ароматного напитка – время на сигариллу и чай, как правило, совпадали. Первой, разговор начала хозяйка кабинета:

– Еще раз повторяю для таких вот бестолковых. – Сознательно не давая приятельнице заговорить, зная её природное волнение и беззащитность, Марта спокойно продолжала их вчерашний телефонный разговор, выдыхая дым тонкими кольцами. – Речь идет о тебе и твоем муже. Ты умная девочка и отлично понимаешь, что это всё серьёзно. Я долго размышляла о нашем с тобой разговоре, думала о твоих мыслях по поводу душевной измены, обиды. Давай поступим разумно. Ситуация глупо и неожиданно выходит из-под нормального контроля. Не сердись. Мне хорошо известно, как ты принимаешь решения. Вот поэтому, – она открыла верхний ящик рабочего стола, достала длинный белый конверт без адресата и получателя, вручила билеты. А потом твёрдо сказала подруге: «Пока не придешь в себя, назад не возвращайся!»

– Что я там буду делать в этой Тмутаракани?

– Ты обязана привести себя в порядок. Слышишь меня? О-бя-за-на, – повторила она по слогам. – Милочка, загорай, дыши, хорошей, набирайся сил. Море всегда на тебя действует лучше всяких витаминов.

– Марта, поверь, я так не хочу лететь туда. Мне комфортно дома, на софе…

– Не лги мне! – Как специалист, я настаиваю на необходимости отпуска и прошу тебя, как подругу, – поверь, тебе там станет легче…

Последнюю фразу она произнесла с легкой теплотой в голосе и накрыла своей полной ладонью тонкую и во всём беспомощную кисть руки подруги.

– Повторяю. Тебе просто необходима спокойная атмосфера после эмоционального тупика, в который ты сама себя умело, прости, но уже сознательно втягиваешь. Это путь к затяжной депрессии. Войти в неё легко, а выйти трудно. На это потребуется много сил и времени. А нас ждут великие дела! Помнишь, любимую поговорку Ляльки? Там, ты спокойно поразмышляешь, понаблюдаешь, как ты любишь, посмотришь на людей, вспомнишь самые важные, яркие события своей жизни, особенно за последнее время. Ты когда последний раз заглядывала в свой девичий дневник?

– Шуточку у тебя! Спросила бы, помню ли я свою плюшевую обезьянку… Я чаще в электронные сообщения пишу, да на деловые письма отвечаю!

– Вот и я о том же. А что тебя может порадовать сегодня, не задумывалась?

– Нет.

– Советую тебе, дорогая моя, пиши в блокнот все счастливые события, радостные моменты, которые происходят с тобой каждый день. Воспоминания. Неплохо бы и на интимную тему…

– Зачем?

– Это детский вопрос. Но объясняю. Мне, как твоему психологу, надо знать, что тебя радует, что огорчает.

– Даже сны?

– Пошути, пошути, тебе это сейчас полезно. Поспать ты всегда любила… Все! Езжай и пиши. Можешь по электронной почте что-то отправлять для меня. Главное, не переписывай набело: я тебя знаю.

– Зачем?

– А на этот детский вопрос я отвечу позже, – и посмотрела в сторону двери, как бы намекая на окончание беседы. – Когда вернешься, тогда и поговорим.

Марта затушила сигариллу. Она как-то по особенному внимательно посмотрела на Милу и спокойно спросила: