Святой равноапостольный Николай Японский

К сожалению, торжества подкосили и без того слабое здоровье святителя. Нервное напряжение и переутомление обострили сердечную астму, которой страдал владыка. Силы его стали быстро таять. Но, несмотря на просьбы сотрудников, архиепископ Николай не оставлял своих обычных трудов. В результате, к концу года его здоровье было расстроено окончательно.

Весь декабрь 1911 года болезнь сильно мучила святителя. По ночам он не спал от страданий, но сидел в кресле, и только днем старался дополнить свой сон.

С января 1912 года болезнь приняла угрожающее течение. В последний раз архиепископ Николай служил в первый день Рождества Христова 1912 года. Затем владыку поместили в госпиталь. Здесь сильнодействующими средствами поддерживали жизнь святителя. Ежедневно служились утром литургии о его здравии, а вечером молебны. Сам святитель, несмотря на страдания от болезни, до последней минуты стремился еще и еще поработать над переводом священных книг. 5 февраля владыка, спешивший закончить свои дела, настоял на том, чтобы его доставили обратно на Суругадай, и вновь вернулся к переводческой работе.

Равноапостольный святитель Николай скончался 3 февраля 1912 года в 12 часов дня.

Похороны святого Николая стали своеобразным Торжеством Православия в Японии. Десятки тысяч японцев – христиан и язычников – провожали его, а перед гробом несли Смоленскую икону Божией Матери «Одигитрии», которую он благоговейно хранил всю жизнь. Венок на гроб святого прислал сам император Японии.

Преемник святителя – епископ Сергий (Тихомиров) – писал Святейшему Синоду: «Все, что есть в Японской Церкви доброго, до последнего христианина в храмах, до последнего кирпича в постройках, до последней буквы в переводах богослужебных книг, есть дело его христиански просвещенного ума, широкого сердца и твердой, как скала, воли, соделавших его избранным сосудом благодати Христовой». [34]

Почитание

Почитание равноапостольного Николая (Касаткина) началось еще при его жизни. Как писал протоиерей Иоанн Восторгов, посетивший Японию: «Не было человека в Японии, после императора, который пользовался бы в стране такою известностью. В столице Японии не нужно было спрашивать, где русская православная миссия, довольно было сказать одно слово «Николай», и буквально каждый рикша сразу знал, куда нужно было доставить гостя миссии. И православный храм назывался «Николай» и место миссии также «Николай», даже само Православие называлось именем «Николай». Путешествуя по стране в одежде русского священника, мы всегда и всюду встречали ласковые взоры, и в словах привета и разговора по поводу нас мы улавливали слухом среди непонятных слов и выражений незнакомого языка одно знакомое и дорогое: «Николай». [1, с. 4]

После кончины святого 3 февраля 1912 года его тело было погребено с особой торжественностью. Согласно воспоминаниям владыки Сергия (Тихомирова), православные со всей Японии собрались на погребение святого Николая. На деньги, пожертвованные А. П. Синельниковой, был куплен небольшой участок земли на кладбище Янака.

22 февраля и было совершено погребение святого архиерея. С утра на четырех престолах были отслужены четыре литургии об упокоении души архиепископа Николая. В 11 часов в соборе Воскресения Христова началось отпевание, совершавшееся, главным образом, по-японски. Среди множества венков, присланных на погребение святителя, выделялся венок, присланный самим японским императором. Согласно японским традициям, иностранцы редко удостаивались подобной чести. После отпевания гроб был обнесен вокруг собора и установлен на колесницу. Похоронная процессия растянулась на десять километров.

После кончины архиепископа Николая прошли годы, но Япония не забыла его – православного подвижника чтили и христиане и язычники. Пятьдесят восемь лет спустя, когда во время канонизации православные хотели перенести мощи равноапостольного святителя в собор, им это не разрешили, сказав, что святой Николай принадлежит всему японскому народу, независимо от вероисповедания, и останки его должны остаться на народном кладбище.

Мощи святого равноапостольного Николая по-прежнему находятся на кладбище Янака. Однако, представители Японской Православной Церкви, с разрешения властей, все-таки извлекли некоторые частицы мощей святого. В настоящее время эти частицы находятся: в Токийском

Воскресенском соборе, в храме Воскресения в Хакодате. В 2003 году митрополит Токийский Даниил передал частичку мощей равноапостольного святителя храму во имя святителя Николая Японского, построенного на его родине. 17 сентября 2008 года частица мощей святого была передана во Владивостокский Успенский храм. В первых числах февраля 2012 года епископ Сендайский Серафим передал частицу мощей святителя для будущего храма в Минске. Частица мощей святителя также находится в Никольском митрополичьем соборе Православной Церкви в Америке в Вашингтоне.

В каждом храме Японской Церкви за каждой литургией поется тропарь равноапостолу, в отпусте поминается его имя, а также имеется икона или фреска святого покровителя этой земли.

Первым храмом, освященным во имя равноапостольного Николая, стал правый придел Токийского Воскресенского собора. Освящение собора произошло в 1970 году.

Есть здесь и несколько храмов, освященных во имя просветителя Японии: часовня на территории Воскресенского собора в Токио, преобразованная в 2005 году в православный монастырь, один из приделов самого Токийского кафедрального собора, храм святителя Николая в Маэбаси.

В России, на Родине равноапостольного святителя Николая, после его прославления было написано множество изображающих его лик фресок и икон. Также в России уже освящено несколько храмов его имени, в частности, на родине святого, и нижний храм церкви в честь Собора Московских святых в Бибирево.

На месте родного дома святителя в Березе в 1998 году был поставлен поклонный крест и памятный камень. Музей святителя, созданный на основе материалов, которые собрали на его малой родине, был устроен в поселке Оленино Тверской области.

Миссионера чтут и во многих других странах. Так, святитель Николай в православной истории Китая связан с первым китайским иереем и святым, священномучеником Митрофаном, которого владыка Николай рукоположил во пресвитера в 1882 году. В Корее вспоминают его миссионерскую помощь и обучение корейских православных пастырей в Токийской духовной семинарии под началом святителя. В Финляндии и Болгарии написаны свои образы святого. В Йоханнесбурге (Южная Африка) в 1987 году было создано общество имени святителя Николая Японского, впоследствии ставшее приходом Александрийского Патриархата. Святитель почитается и в Америке, где издан исторический сборник, посвященный ему, а в 2004 году в Плимуте (штат Калифорния), образовался приход Американской Православной Церкви во имя равноапостольного Николая Японского.

Воспоминания

Епископ Сергий (Тихомиров)

Памяти высокопреосвященного Николая, архиепископа Японского

I

Кончина высокопреосвященного Николая, архиепископа Японского, была в России для многих большой неожиданностью: о болезни приснопамятного архиепископа в печати сведений почти не появлялось. Но печальная катастрофа казалась быстро надвигающейся для тех, кто имел случай более или менее часто быть в общении с покойным владыкою в последний год. Итак, с какого времени началась болезнь владыки, постепенно приведшая его к могиле?

Разумеется, точную дату сего печального события установить невозможно. Но с точностью можно сказать, когда сам владыка узнал о своей болезни. Так, еще 12 (25) декабря 1910 года вот что он писал в своем дневнике: «Опять усиливающаяся болезнь горла заставила позвать доктора Ясосима, который, выслушивая грудь мою неожиданно заявил: «Да у вас сердце расстроено, надо принимать меры». Что сердце у меня в последний год не в порядке, это я знаю давно. Но теперь не до того, а хоть бы кашель поскорее остановить, – надоел смерть».

Ровно через три дня тот же Ясосима прибыл к владыке с врачом-специалистом. Это было 15 (28) декабря 1910 года. Кроме докторов в комнату владыки набилось народу нужного и ненужного множество. Не желая дополнять собою количество любопытных, я предпочел после от самого владыки услышать, что нашли доктора… «Сердце слабовато. Но ничего особенного, для жизни опасного нет», – вот, что мне сказал владыка. А в своем дневнике записал следующее: «Доктор Ясосима привел с собою другого доктора, который внимательно осмотрел мою грудь и сказал, что сердце далеко не в порядке; надо не ходить скоро, не брать горячей ванны, не употреблять ничего горячительного: перца, горчицы, вина, что я и без того не делаю, и проч. Буду все соблюдать по возможности. Ужели от сердца придется умереть?.. Впрочем, меня на том свете давно ищут, и от какой бы ни было причины, а скоро придется отправиться»…

К сожалению, я не мог в начале болезни высокопреосвященного архиепископа Николая быть ему чем-нибудь полезным по той простой причине, что с 29 декабря 1910 года я уехал в путешествие по южным церквам Японии, из какового возвратился лишь через сто дней, 8 апреля 1911 года. Владыка вообще не любил писать о своем нездоровье. Однако, видимо, его болезнь временами ухудшалась настолько, что он изменял себе и кое-что о себе мне писал. Так, 26 февраля (11 марта) он сообщает мне: «Сегодня здесь какая халепа на дворе! Дождь со снегом и снег с дождем! Всю ночь тоже шел дождь, и не оттого ли мне ночью было очень скверно. Не мог спать ни на одном боку, ни на другом – удушье; всю ночь просидел и проходил. Жду доктора. Должно быть, грудная жаба, которая во всякую минуту может задушить… Прескверное состояние, когда чувствуешь, что дышать почти нечем; выходил наружу и открывал рот во всю ширину, глотая воздух до дна легких, как рыба, которая задыхается в воде, лишенной воздуха. Но, конечно, бороться с болезнью буду всеми средствами, какие дает медицина»… Вот он несколько ниже продолжает мне: «Во всяком случае вам полным хозяином придется быть скоро. На днях получил телеграмму, что мой брат помер, а я на три года старше его. Пора и мне, хотя очень хотелось бы докончить перевод главных богослужебных книг; а о Ветхом Завете, по-видимому, надо перестать думать, – это будет ваш труд»… А несколько ниже, уже совсем к грустном тоне, продолжает: «Если еще вместе поживем хотя бы и лет пять, я во всяком случае буду блекнуть и опускаться, как вянущий лист; и дело мое будет исключительно переводческое. А вы, возрастая из силы в силу, будете возращать Японскую Церковь; ваше дело будет прогрессивно жизненное – таков закон природы. Во всем же да будет воля Божия, которой покорно будем подчиняться».