Рожденная без тела

– Грета, Грета, – повторяла Альбина, не переставая, – где мой ребенок? Что вы с ним сделали?

Вдруг обезумевшие от горя, страха и отчаянья глаза Альбины остановились на полотенце, в котором профессор носил ее ребенка. Женщина вспомнила, как он вынес младенца в полотенце на кухню, как она спросила у Греты, почему малыш не кричит и как та ответила, что все в порядке, скоро закричит. Слезы хлынули горячей волной.

–Грета, где моя дочь?! – зарыдала женщина, уткнувшись в пустое полотенце лицом. Не соглашаясь признавать, что в квартире нет ни Греты, ни ребенка, ни профессора, Альбина умоляла пустоту вокруг вернуть дитя.

Через десять минут снова сильно затошнило, и она потеряла сознание.

Когда женщина пришла в себя, ей очень хотелось пить, и все так же ныл низ живота. Альбина с трудом поднялась с пола, дотянулась до раковины на кухне, включила кран и, черпая ладошкой воду, попила и ополоснула лицо.

Холодная вода вернула женщине ясность мысли.

– Надо что-то делать, – подумала она и, медленно дойдя до журнального столика, снова проверила контакты в телефоне.

– Нет, это не ошибка, телефонов нет. Значит, они похитили моего ребенка.

Ужасная мысль сдавила грудь так сильно, что женщина с трудом сделала следующий вдох.

– Почему они так поступили со мной? Я пойду в клинику и верну свою малышку, – решила она.

Альбину трясло. Со стеклянными глазами, не замечая окружающих людей и машин, женщина подошла к маленькому серому зданию, внутри которого было всего три кабинета.

В одном ей делали УЗИ, в другом проходили осмотры врача и ее последнее ЭКО, а в третьем часто сидел профессор с незнакомым молчаливым мужчиной. От пристального взгляда того мужчины у Альбины всегда по спине бегали мурашки. Женщину трясло еще сильнее, дыхание то и дело перехватывало и ей пришлось остановиться, чтобы сделать глубокий вдох, прежде чем открыть дверь клиники.

Альбина дернула тяжелую дверь на себя. Глаза женщины округлились от ужаса. Она дернула еще сильнее, но дверь не открылась. Повторив попытку несколько раз, Альбина отпустила холодную ручку, вытерла слезы и пошла вокруг здания к ближайшему окну. Света во всем здании не было. В порыве отчаянии женщина начала трясти решетку на окне:

– Откройте, откройте! Мне нужно поговорить с доктором! Никто не отвечал.Через пятнадцать минут безуспешных попыток попасть в клинику Альбина села на лавочку. Рядом с этим зданием она еще совсем недавно гладила свой живот, размышляя, стоит ли покупать новорожденной дочери ажурное розовое платьице, или пока подождать.

Дул сильный ветер, заставляя уставшее тело Альбины дрожать. Мысли носились с бешеной скоростью, и ни одну из них женщина не могла поймать, чтобы решить, что делать дальше.

Она не замечала, что прохожие косились на нее. Со стороны ее поведение выглядело безумно. Также она не заметила, что кто-то из прохожих вызвал полицию, вероятно, заподозрив, что дама в расстегнутом пальто, надетом на ночную рубашку, скорее всего, пьяна или не в себе.

Полиция

– Добрый день, ваши документы, – неожиданно раздался грубый голос над ухом Альбины.

Женщина оторвала взгляд от входной двери клиники и медленно перевела его на мужчину в форме, незаметно оказавшегося рядом.

– Они украли моего малыша, – тихо сказала она и посмотрела прямо в глаза мужчине. – Арестуйте их, пожалуйста. Помогите мне. Найдите моего ребенка, – забормотала Альбина и вцепилась в рукав полицейского.

– О чем вы говорите? – серьезным тоном продолжил полицейский. – Можно ваши документы?

– Какие документы?! – заорала Альбина и вскочила со скамейки. Вы слышите, что я говорю? У меня украли ребенка! А вы просите какие-то документы?!

Глаза женщины сверкали, она трясла полицейского за рукав, а из глаз катились крупные слезы.

– Похоже, она не в себе, – сказал второй полицейский, подоспевший на помощь первому.

– Сейчас мы проедем в отделение, там во всем разберемся, – ласковым голосом сказал он и взял Альбину под руку.

– Вы поможете мне? – умоляющим голосом протянула женщина и заглянула ему в глаза.

– Мы всем поможем, всех найдем, – так же ласково ответил полицейский и, взяв Альбину под руку, повел к полицейской машине.

Женщина покорно села на заднее сиденье и тоскливо взглянула на серую дверь клиники, которую через минуту уже не было видно.

Через три часа

– Значит, вы утверждаете, что у вас украли новорожденного ребенка профессор и его помощница, у которых вы наблюдались всю беременность? – спросил следователь Альбину, уставившуюся в одну точку.

– Да, – чуть слышно ответила она, не отводя взгляда от окна, – зачем вы сто раз спрашиваете одно и то же?

– Потому что здесь кое-что не сходится, моя дорогая. Мы проверили это здание, и оказалось, что оно шесть месяцев на ремонте. Владелец здания представил все необходимые документы. Скоро там откроется бизнес-центр, а клиники никогда не было, и быть не могло. Кроме того, мы осмотрели здание изнутри, никакого медицинского оборудования, а уж тем более такого сложного, как для ЭКО, там нет.

– Как это не было? Вы что-то путаете. А кто, по-вашему, мне делал ЭКО?

– Хороший вопрос. Я надеялся, вы ответите на него. А еще расскажите, наконец, где ваш ребенок. Врач, осмотревший вас, утверждает, что вы недавно родили. Так может быть хватит ломать комедию с похищением? Где ребенок?

–– Я еще раз повторяю, – раскачиваясь на стуле, монотонно произнесла женщина. – У меня начались схватки раньше времени. Грета, помощница профессора, позвонила ему. Он приехал на роды. Я родила ребенка. Потом мне что-то вкололи, и я уснула, а когда проснулась, никого рядом не было. Тогда я пошла в клинику, где наблюдалась всю беременность.

– А как вы связывались с Гретой и профессором?

– Я им звонила. Они сказали, можно звонить в любое время, даже ночью.

– Значит, у вас есть их телефоны. Верно?

– Верно. Точнее были их телефоны. Когда я очнулась, в телефонной книге их номеров почему-то не было.

– Послушайте, дорогуша, – следователь вскочил со стула и ударил ладонями по столу, – вы издеваетесь надо мной?– Послушайте сами себя. Что за чушь несёте? Вы утверждаете, что наблюдались в несуществующей клинике, у профессора, который принимал роды. Телефона и адреса этого профессора и его помощницы у вас нет. Новорождённого тоже нет. – А может все было по-другому? Вы в одиночестве родили ребенка, а потом избавились от него? А теперь пытаетесь замести следы, придумывая несуществующих профессоров? – с бордовым лицом и вздутыми желваками следователь орал на Альбину, которая не сводила глаз с окна, молчала и покачивалась на стуле.

Вдруг дверь открылась, и громко шаркая ногами, в кабинет зашел молоденький сержант.

– Вызывай психиатрическую бригаду, – раздраженно процедил ему сквозь зубы следователь и вышел из кабинета.

Через 12 часов

– Классический случай, коллега, – говорил врач Иван Михайлович, в белоснежном наглаженном халате, своему приятелю-следователю с вздутыми желваками и густыми нависшими бровями. – Дамочка родила ребенка и избавилась от него, а потом, желая скрыть свою вину, инсценировала все эти поиски пропавшего младенца. Другого объяснения исчезновению ребенка я не нахожу. Что стало причиной пока сказать сложно. Возможно, стресс и послеродовая депрессия, а может быть просто нежелание иметь детей. В любом случае это наш клиент. Будем присматривать, если узнаем что-то новое от пациентки, я сообщу.

– Хорошо. Рассчитываю на тебя. Очень не нравится мне эта история. Чуйка подсказывает, что дело очень темное.

Иван Михайлович пожал мозолистую руку следователю и пошел к палате. В ней на холодной кровати в позе эмбриона с застывшим безумным взглядом лежала Альбина.

Понаблюдав за пациенткой через приоткрытую дверь и убедившись, что в успокоительных она сейчас не нуждается, он пробормотал:

– Ничего, ничего, вылечим, – затем развернулся и направился в сторону своего кабинета.

В это время в пустой и холодной квартире на полотенце лежал младенец и громко плакал. Никто не подходил, никто не слышал, никто не видел этого ребенка. Полицейские, сотню раз проходившие мимо него, даже не подозревали, что или кто скрывается в квартире женщины.

Только Альбина судорожно вздрагивала и прислушивалась каждый раз, когда крик младенца становился особенно отчаянным. Потом врачи называли это шизофренией, а соседи по палате с удовольствием рассказывали, как у них тоже в голове появляются голоса далеких и близких родственников.