Брак по расчету

Первым голос подает Рус. Вернее, родной братец присвистнул.

Открываю глаза.

Мама бледная, держится за сердце. Хорошая актриса получилась бы. Такой талант.

Нотариус молчит, продолжая изучать бумаги.

– Я не помню этих пунктов. Александр Владимирович видимо не так давно внес изменения, – будто оправдывается мужик.

– Может, поддельные документы? – спрашивает мать, явно надеясь на это.

– Нет, что вы, это исключено!

– Тогда объясните нам, чье имя вы только что озвучили, – поднимается с диванчика и проходится по кабинету, постукивая каблуками.

– То, что указано в завещании. Больше мне вам нечего сказать, – говорит с каким-то нажимом.

– Нет-нет, – поднимается с кресла Рус, – я не ослышался, ведь когда вы называли… Имя мудреное, отчество и фамилия наши. Это кто вообще?

– Судя по документам, что прилагаются к завещанию, ваша сестра. Лия Александровна.

Звук разорвавшейся гранаты у меня в ушах.

Сестра? Серьезно?

– Это даже не смешно, – фыркает мать. – Старый пень обзавёлся дитем?

– Да что вы, все предельно серьезно. Тут даже имеется копия свидетельства о рождении, – оправдывается будто Петр Андреевич.

– Дайте взглянуть, – поднимаюсь с кресла и в пару шагов достигаю нотариуса.

Он, не препятствуя мне, показывает копию.

Я жадно цепляюсь взглядом за буквы, которые не сразу складываются в нечто читаемое. Но сфокусировавшись зачитываю:

– Лия Александровна Ярцева… судя по дате рождения, ей полтора года?

Отрываю взгляд от бумаги и смотрю на мать.

– Это что получается? – не понимаю.

– А то и получается, – хмыкает она, – что ваш любимый папаша загулял на старости лет.

– Да бред, – все еще отказываюсь верить в происходящее. – Он не мог.

– Но ты же видишь это, – подходит Рус и утыкается взглядом в бумаги. – Вполне себе мог.

Молчу. Возвращаюсь к копии. Там в графе отец действительно вписан он. А вот в графе мать, некая Юлия Сергеевна Синицына.

Новое имя мне ни о чем не говорит. Совершенно. В наших кругах такой фамилии нет.

– Что-то еще есть? – спрашиваю.

– Есть еще часть бумаг. Но этот конверт основной, – отвечает мужчина.

– Есть какая-то информация по этой Синицыной? – влезает Рус.

– У меня пока нет.

– Так нам что, ее еще и искать нужно? – этим фактом явно недоволен братец.

– Думаю, информацию по матери вашей сводной сестры я найду быстро. В оставшихся документах что-то да должно быть.

– Хорошо, – отдаю бумаги нотариусу и подхожу к окну, убрав руки в карманы брюк.

Погода за окном ясная. Через неделю лето. У меня на него грандиозные планы. Были. Теперь придется выяснять, что к чему, и выстраивать новый план действий.

А это не просто, когда одно из новых вводных – человек, которого еще предстоит найти и узнать.

– Охренеть можно, – смеется Рус. – У нас сестра есть.

Смотрит на меня, улыбается своими винирами.

– Ничего смешного не вижу в этом, – влезает мать. – Я тебе, Володя, говорила, что отец еще учудит – и вот, – всплескивает руками. – Не успел помереть, и вот тебе первые проблемы.

– Мам, я все еще надеюсь, что это какая-то ошибка.

– Вот еще вспомнишь мои слова. Не ошибка это. И у нас будут большие проблемы.

***

Домой возвращаюсь с тяжелыми мыслями. Только одна новость о гибели отца, как тут же его завещание.

От мыслей отрывает телефонный звонок:

– Да, – отвечаю, махнув пальцем по экрану мобильного.

– Володь, а ты где? Я заждалась. Уже готова. Ты не забыл? – тараторит Виола.

– Я еду. Напомни, куда мы собирались? – из головы совсем все вылетело.

– Я так и знала, – по голосу слышу, что обиделась. Сейчас надует губы и час не будет разговаривать. – У нас сегодня встреча запланирована с Белецкими.

– А отменить нельзя? – я сейчас совсем не готов вести светские беседы.

– Ты издеваешься? – тут же возмущается. – Я столько времени добивалась с ними встречи! Ты не представляешь, чего это мне стоило!

Хочется заткнуть уши и не слышать этот мышиный бестолковый писк.