Особаченные

На госслужбе ты – часть мощного энергопотока, где идёт защита человеческих ценностей: безопасность и борьба с несправедливостью. Ты как песчинка в море, которое имеет огромную власть и силу, и это море было до тебя и будет после. Составляя единое целое, воды творят великое дело, и ты непрерывно плывёшь в общем потоке.

Каждому важно исполнить свою миссию, реализовать потребность быть полезным.

Я с детства чувствовала потребность сделать что-то важное для этого мира и выбрала для себя путь борьбы за справедливость. И лучшее для этого место – полиция. Ведь сама идея полиции – это миссия по защите людей от преступности. И так бывает, что мы живём, получаем опыт, меняемся, и в какой-то момент то дело, ради которого ты морально был готов даже пожертвовать жизнью – перестаёт приносить тебе удовольствие. Наступает разочарование. Ты уже не чувствуешь, что делаешь великое дело, и не ощущаешь значимости своих усилий.

Возможно ли, что я завершила миссию, и настало время уйти из полиции? А как это сделать? Если служба – это твоя жизнь и другой ты не знал? Но когда на чаше весов осознание, что ты изменишь себе, если ничего не предпримешь, то встаёшь перед самым сложным выбором: смириться и предать себя или шагнуть вперёд в неизвестность.

Когда я задумалась об увольнении, то вернулась к осмыслению того, почему я вообще решила пойти в полицию? Что меня, хрупкую девчонку маленького роста с наивным взглядом на жизнь, могло заставить пойти служить в силовые структуры, в полицию? Заставить изучать боевые искусства, рваться на лёгкой атлетике, учиться стрелять из пистолета, обретать навык отжимания и подтягивания, то есть тренировать силу и выносливость тела. Учить весь 11-й класс нелюбимые предметы, так необходимые для вступительных экзаменов. Месяцами обходить круги медицинского ада. Целый год упорной подготовки ушёл у меня на то, чтобы поступить на службу в милицию. И по иронии судьбы-шутницы, год потребовался мне для того, чтобы принять взвешенное решение уволиться. Мечта имеет начало, мечта имеет конец. Про такое я раньше не слышала. Я была воспитана на том, что мечта – это на всю жизнь. И профессия – это выбор на всю жизнь. Но, оказывается, бывает иначе.

Только после увольнения ко мне пришло осознание того момента, конкретного дня и обстановки, когда мной было принято решение стать полицейским (в те годы – милиционером).

После увольнения со службы я впервые в жизни записалась на приём к остеопату. Даже идя туда, до конца не понимала, кто такой остеопат и что со мной будут делать. Во время работы с телом остеопат надолго остановилась у моей головы и спросила: «Какие травмы головы у тебя были?» Сразу я не вспомнила, сказала, что ничего не было. Опять же, сработала привычка так отвечать, потому что во время службы в полиции травмы головы сотрудников под особым контролем. И однажды ответив, что в детстве травм не было, я не могла себе позволить стать честной и признаться в том, что когда-то соврала. Но остеопат продолжила работать с моей головой, а мне стали приходить картинки. Я вспомнила подавленное психикой или умышленно подавленное разумом воспоминание.

Мне было около 14—15 лет. Мы жили в малосемейке – это тип жилья из пяти жилых комнат с общим коридором, общей кухней и санузлом. Обычно в такое коммунальное жильё заселялись неблагополучные люди, среди которых было много наркоманов, алкоголиков, недавно освободившихся из мест лишения свободы. Или просто бедные люди, кому не по карману отдельное жильё. В один из обычных дней мама пришла с работы, и с соседями произошёл конфликт. Я выбежала из своей комнаты в тот момент, когда сосед повалил мою маму на пол и стал жестоко избивать её. А его жена, услышав мои крики о помощи, набросилась и избила меня. Приезжала милиция, разбиралась, даже заявление от меня и мамы было написано по всем правилам. Но в тот же день и мы, и соседи-дебоширы вернулись в то же жильё. Скажу наперёд, никаких последствий для соседей не было. Бумаги благополучно затерялись где-то в отделе милиции, никакого уголовного дела не возбудили. Соседи остались безнаказанными. Две недели я лежала в своей комнате с головной болью и тошнотой от сотрясения мозга. Прислушивалась к шагам за дверью, за которой те самые соседи ходили как ни в чём не бывало. Благо, через несколько недель мама смогла найти нам другое жильё, и мы переехали в более безопасное место. Но именно тогда я прочувствовала на себе, как никто другой, что означает состояние несправедливости, беспомощности и отсутствия защиты.

Говорят, что часто хорошими психологами становятся люди, сами пережившие личную травму. У них появляется уникальная эмпатия и способность точно и адресно понимать, что чувствует их пациент и чем ему действительно помочь. Возможно, это и для меня оказался поворотный момент. Тогда я решила, что должна суметь защищать не только себя, но и таких же, кто несправедливо пострадал и кого нужно защитить. Моё повышенное чувство справедливости сложилось с перенесённой личной травмой в понимание профессии, в которой я смогу обрести эти навыки. Вот так я и решила пойти в милицию. Изучать юриспруденцию, как инструмент защиты, но уже на правовом поле.

Возможно, я действительно исполнила свою задачу. И должна была найти новое направление и понять, в чём ещё моё предназначение. Вселенная (или Господь, или Высшие силы – кто во что верит) всегда направит человека в нужном направлении. Иногда человек сам понимает, куда ему следует идти, чем заниматься и как именно реализовать свое предназначение. Иногда, чтобы человек пошел по пути своего предназначения, с ним происходят не самые приятные события. Эти события – как поворотные точки.

Я верю, что судьба человека взаимосвязана с природными силами и Космосом. Описание астрологического понятия «Возвращение Сатурна» помогло понять, почему долгие годы службы я была счастлива и удовлетворена своей жизнью. Но настал момент, когда привычные вещи открылись с другой стороны, и даже люди повернулись ко мне другой гранью своей личности. В астрологии планета Сатурн отвечает за порядок, социальный статус, структуру. Цикл обращения Сатурна вокруг Солнца составляет около 30 лет. То есть, каждые 27—30 лет он возвращается в то положение на небе, которое было при рождении человека. Отчасти поэтому многие именно в период между 27 и 30 годами испытывают первый во взрослом возрасте кризис. Человек переосмысливает ценности, согласно которым жил до этого, качество отношений – с собой и окружающими, свои желания, мечты и, в целом, направление жизни. Кто-то в этот момент уходит с работы, меняет место жительства, круг общения, решает искать новую любовь. В этот период, если человек сбился с пути, Сатурн поможет нащупать нужный вектор. А если человек находится в ситуации, когда что-то мешает дышать полной грудью или руки-ноги стянуты невидимыми оковами, этот астрологический период только усилит проблему, заставив обратить на неё внимание.

Сейчас мне 33 года. Уже 3 года прошло с того времени, как я уволилась со службы в полиции. И за этот срок прошло принятие и переосмысление всего, что было в моём прошлом. Сейчас я понимаю, что с 28 лет у меня начались первые шаги к кризису и поиску выхода из него. В 27 лет я получила звание майора полиции, а это очень почётное звание. Чтобы получить звание майора, нужно было работать на такой должности, на которой «потолок званий» не ниже майорского. В тот же год я стала начальником отдела дознания. Самым молодым начальником в истории отдела дознания того органа полиции, где я служила. И самым молодым сотрудником в отделе дознания в том числе: все мои подчиненные были старше меня по возрасту. Когда мне исполнилось 28 лет, мою жизнь начало трясти. Все чаще стали появляться мысли в голове, чего же я хочу от жизни в целом? Но Вселенная, слыша наши вопросы, не говорит что мы должны делать. Так нарушается свобода воли человека, данная Богом. Вселенная может подать ненавязчивый знак к той двери, в которую следует зайти и явно закрыть те двери, куда нам точно идти не следует. Тогда впервые ко мне пришло предложение вышестоящей должности – стать начальником следственного отдела полиции, но в другом городе. И я отказалась.

Я карьеристка, мне хотелось расти в должности. Мне была интересна более тяжелая служба, где другие трудности. Но тогда у меня была ложная мотивация: «Как же я оставлю своих дознавателей?» Мне казалось, что я обязана несколько лет работать начальником отдела дознания и быть наставницей тех дознавателей, с которыми работала. Я поставила на чашу весов свои интересы и придуманную ответственность. И проиграла.

Именно тогда обстановка вокруг стала портиться непонятным мне образом. Я до сих пор не знаю, с чего всё началось. Просто в один миг поняла, что подруга, работавшая моим замом, ведёт за моей спиной двойную игру. Может, это был её план самой стать начальником. Или же у неё не было плана, но так сложились обстоятельства. Не знаю. Все подковёрные игры длились месяцами. На службе в полиции и ежедневных трудностей хватает. А тут добавились кулуарные интриги, разборки с которыми тоже требовали моральных сил и времени. В какой-то момент я оказалась в противоречивой ситуации: показатели работы росли в сравнении с другими подразделениями дознания, но именно в мой отдел зачастили проверяющие. Личные отношения «в лицо» с сотрудниками были нормальными. Но атмосфера в дознании ухудшалась. Ко всему прочему, начальник отдела по поводу и без стал придираться ко мне, убеждённый кем-то, будто я ничего не делаю. Мне это было непонятно. В тот же период Вселенная послала мне ещё несколько знаков в виде звонков с предложением перейти на вышестоящую должность. Но я отказывалась принять привлекательные предложения о переводе, оправдывая отказ тем, что не могу бросить отдел дознания. Особенно сейчас, когда обстановка в отделе дознания и мои отношения с бывшей подругой и начальником отдела ухудшаются. Не может же руководитель думать о своей карьере, когда в подразделении проблемы. Или может?

А потом случилось так, что я попала в госпиталь МВД. На больничной койке под капельницей два раза в день ничего не остаётся, как думать и смотреть на свою жизнь со стороны. В больнице я лежала всего один раз – в далёком детстве. И даже не помню, как лежала там. Знаю об этом по рассказам мамы. Больше я не могла участвовать в работе отдела дознания. Больше я не могла влиять на интриги, развернувшиеся в полную силу за моей спиной. Мне оставалось только одно – смириться с тем, что я ничего не могу поделать. Именно в течение двух недель нахождения в госпитале мне пришло понимание того, чего же я на самом деле хочу. А я хотела носить погоны подполковника – для этого нужно было согласиться на вышестоящую должность. И я хотела понять, люблю ли ещё службу в полиции или мне пора уходить и со службы тоже? По выходу из госпиталя я приняла решение перевестись на должность замначальника следствия. И тогда у меня возникла идея, как можно разобраться в своих истинных мотивах и желаниях. Я стала вести дневник.

После увольнения ко мне обращались несколько людей и спрашивали о том, как я решилась уволиться? Их волновали те же вопросы, которые задавала себе я. Страшно потерять стабильную зарплату и социальные гарантии, оплачиваемые больничные, перелёты к месту проведения отпуска и обратно. Страшно потерять статус госслужащего. Обращались ко мне и знакомые, чьи дети размышляли о том, не пойти ли им служить в полицию. Ведь это важный выбор – выбор будущей профессии. А у меня есть не просто личный опыт, но и записи. И я решила опубликовать свой дневник практически в неизменном виде. Искажены только фамилии реальных людей. Мой дневник позволит читателю взглянуть изнутри на службу в полиции. С позиции руководителя увидеть взаимоотношения в коллективе. Шаг за шагом пройти осмысление того, какое место служба в полиции занимает в жизни человека и чем приходится жертвовать. Увидеть все мысли без прикрас: заблуждения и озарения, низменность суждений и мудрость.

Когда думала над названием книги, то хотелось в одном-двух словах донести до читателей смысл всей книги. И чтобы оно было звучным и запоминающимся. Рабочее название было «Дневник пенсионера: 400 дней до пенсии или 11 дней по Эльбрусу». Такое название мне показалось длинным и способным ввести в заблуждение относительно содержания книги. Ведь слово пенсия ассоциируется с людьми преклонного возраста. Но никак не с пенсионерами МВД, которым может быть 30—40 лет от роду. Плюс в книге описан наш с Антоном поход на гору Эльбрус. Но это не пособие по альпинизму и не горные мемуары.

Идея названия книги пришла моему мужу Антону. Мы обсуждали то, что не так давно полицейские ассоциировались с достойным прозвищем «легавые». Мне стало интересно, почему? Покопавшись в истории, узнала, что появилось такое выражение с 1866 года, когда в Петербурге и в Москве при канцелярии обер-полицмейстера была учреждена сыскная полиция. Сотрудники сыска в большинстве своём работали конспиративно, находясь на службе в самой обычной одежде. Вместо современных удостоверений имели номерные жетоны, которые носили не открыто, а за отворотом пиджака. И так повелось, что его закрутку с наружной стороны маскировали значками популярного в те времена общества охотников с изображением идущей по следу легавой собаки. Так сыщиков начали называть легавыми. Когда обществу об этой хитрости стало известно, значки исчезли, а прозвище осталось на многие годы.

Очень логичная ассоциация – охотничья легавая собака идет по следу дичи, и полицейские по следам находят преступников. И такое прозвище не воспринимается обидно, скорее льстит.

Но если соотносить современное положение дел в полиции, то уже давно не возникает таких гордых ассоциаций. Мусора, менты, шакалы. Не самые лестные ассоциации. И мой многолетний опыт службы показывает, что всё-таки между полицейскими и собаками есть общие характеристики.

Когда-то, занимаясь воспитанием собственной собаки, дворняжки Джерри, читала пособие по дрессировке. Мне запомнился рассказ об охотничьих гончих. При охоте на зверя гончая молча идёт по следу. Только когда зверь близко, собака подаёт голос и преследует его, а охотник по звуку лая находит свою гончую и зверя. Но в любой породе есть выбраковка, когда появляются слабоголосые, то есть преждевременно лающие и упускающие зверя собаки, и пустобрехи – лающие на каждый корявый пень.

Подобное описание как нельзя лучше подходит для наглядной картины положения вещей в современной полиции. Да, бесспорно, есть в системе настоящие таланты, которые, как благородная легавая, делают свою работу молча, качественно, собирая доказательства для поиска преступников и привлечения их к уголовной ответственности. Таких сотрудников мало, но на них и держится вся система. А оставшееся большинство занимают такие сотрудники, которые раньше времени «лают» о своих делах, преувеличивая значимость своей работы и создавая иллюзию бурной деятельности. Такие сотрудники о любой своей рутинной части работы сообщают начальству в таком контексте, словно совершили подвиг. «Вспотел – покажись начальнику». Или те сотрудники, которые являются балластом в системе. Но, чтобы продолжить служить, они громко и во всеуслышание брешут на своих коллег по любому поводу, отвлекая внимание начальника от своей бездеятельности.

Полиция – это система, в которой труд одного человека складывается в общую копилку. Приходится бок о бок работать с людьми, от которых зависишь ты и которые зависят от тебя. Профессиональные насмешки, интриги, недоверие – вот реалии службы. Стоит оступиться, и вдогонку пнёт каждый второй из твоих коллег. Есть стереотип, что в полиции существует круговая порука. Да, так оно и есть. Вот только система защищает не всегда. Задача любой системы – сохранить стабильность. Любой ценой. Если твой проступок угрожает стабильности системы, она тебя либо защитит всей своей мощью, либо с той же мощью безжалостно раздавит.

Большинство сотрудников полиции увольняются не из-за тягот службы, не из-за трудной работы. Как ни парадоксально, сама работа многим нравится. Но бегут из-за порочности системы, которая делает людей озлобленными, лающими на своих коллег, готовыми укусить. Есть такое понятие в русском языке – «особачить», то есть приучить лаяться, браниться, кидаться злобно. Именно это и происходит со многими людьми, приходящими служить в полицию. «Особачивание». Пока в системе правоохранительных органов будут преобладать сотрудники-пустобрехи, а возглавляющие «псарню» руководители будут поддерживать порочный порядок, поистине достойные люди продолжат уходить со службы.

И только время покажет нам, кто же заполнит полицию: талантливые кадры или особаченные.

13.12.2018 – 400 дней

Сегодня услышала, что Моську хотят назначить в замы начальника отдела дознания. Как быстро закрутились шестерёнки. Не успела я освободить свою должность, как за моей спиной уже распланировали кадровые перестановки. К моему удивлению, новость не задела моих чувств. Я поняла, что решение перевестись в следствие на должность заместителя начальника – осознанное и верное, не навеянное обстановкой и поступками других людей.

Ожидаемо, что как только я подвинусь с должности начальника отдела дознания, назначат именно Боксу. Она заместитель, второе лицо в отделе дознания. И если говорить объективно, то другой подходящей кандидатуры в начальники нет. И также ожидаемо, что в свои замы Бокса потащит подружку.

Немного беспокоит тот факт, что я разным людям открыто озвучивала своё мнение о конфликтах с Боксой. Я была бы в более выигрышной ситуации, если бы оставила наши конфликты внутри отдела дознания. Но, опять же, я не играю в расчётливые игры. Просто действую по ситуации и искренне делюсь с людьми своими переживаниями.

В душе ощущаю невероятное и приятное спокойствие. Вот бы сохранить его, когда выйду из отпуска.

Сегодня начала своё лечение. Совсем не забавно начинать лечение на следующий день, как выписали из госпиталя. Интересно, это только в госпитале МВД тебя держат положенное количество дней и выписывают просто по прошествию этого периода? Четырнадцать дней провести на койке, с капельницами два раза в день, уколами. Чтобы через два часа после выписки на приёме у платного гинеколога узнать, что лечение не принесло эффекта. У меня до сих пор настолько сильное и очевидное при обычном осмотре воспаление, что врач просто в шоке оттого, как меня с такими симптомами выписали. Теперь новый курс лечения, но уже в домашних условиях. Целый ворох коробочек с таблетками, свечами, каплями, ампулами для уколов. Потратила более получаса, чтобы расписать себе, в какое время суток, до или после еды, сколько раз в день и что именно пить, и тому подобное.

Провела хороший день вместе с Антоном, ездили во Владивосток по его рабочим делам. Мне комфортно быть целый день рядом с мужем, вместе проводить время. Учусь быть в отношениях женщиной, а не домашним генералом в юбке. Не давать непрошенных советов, например, как ему вести себя за рулем и как лучше ехать. Может не просто так у меня проблемы со здоровьем именно по части женских органов. Включая на работе режим «мужика», мой организм перестраивает работу гормонов, свойственных мужчине, и от этого выключает нормальное функционирование женских органов. Мужикам не нужны яичники, трубы и матка. Пора одуматься и начать следить за балансом мужских и женских энергий в моём теле.

14.12.2018 – 399 дней

Подъем был ранний – в девять минут шестого. Нужно было попасть во Владивосток, в офис к Антону по его работе. Позавтракали на скорую руку варёными яйцами, домашней тушёнкой, хлебом с маслом и сыром – непринуждённый завтрак, но сытный и вкусный.

Когда вышли на улицу, увидели, что за ночь выпал небольшой снежок. Две недели до Нового года, а город серый. Вид голых деревьев и мрачно-коричневой земли не создает новогоднего настроения. До сегодняшнего дня не было ни снежинки. И приятно смотреть, как даже маленький слой снега на земле искрится в свете уличных фонарей. К обеду, конечно, он уже растает. Но сейчас-то смотреть приятно.

Холодно. На улице я быстро замерзала. Хорошо, что в машине печка греет, хоть баню топи. За день с Антоном переделали его рабочие дела. Пообедали в «Репаблике» лапшой с говядиной. Чувствую, что простыла. Нос то заложен, то течёт. Вкус притупился. И спать хотелось уже к обеду. Накануне легла поздно, и ранний подъем задолжал мне сон.

К вечеру вернулись к Антону в офис. Понаблюдала со стороны за трудом обычных работников. Интересно сравнить видимость рабочего процесса обычных людей с работой в полиции. Рабочий день в офисе начинается с девяти часов, но пунктуальность – не конёк работников. Все тянулись до десяти часов. Потом ходили как варёные сосиски пить чай—кофе и в работу включались не быстро. После обеда посмотрела, что в течение двух—трех часов работники в офисе тоже вяло трудились, много отвлекались на соцсети, ходили курить. Пришла к выводу, что со стороны за работой других людей наблюдать бесполезно. Люди кажутся бездельниками. Но не думаю, что это так. Хотя результативность и эффективность этих работников мне неизвестна. Не знаю, как выглядит со стороны мой процесс работы. Но мне кажется, что задач я решаю за единицу времени больше.

Читаю сейчас интересную книгу, Гэри Дженнингса «Ацтек». Книга толстая, но захватила с первых страниц. Давно не позволяла себе читать книги. Все времени не хватало. А в госпитале этого времени было с лихвой, вот и вспомнила вкус чтения.

Сегодня вечером звонили из Хабаровского следственного управления, вроде кто-то в дознании собрался идти в декрет. Кто – не знаю. Надеюсь, старший дознаватель Колли. Она заслуживает счастья материнства. Колли – яркая девушка: высокая, стройная, с гладкими блестящими волосами. Характер у неё сильный. Она из тех, кто смело говорит человеку в глаза то, что думает. Из всех в коллективе дознания у нее самые развитые лидерские и управленческие качества. Но Бокса не потерпит конкурентов, и пока она в дознании, Колли повышения не видать. А если Колли уйдет в декрет, то Бокса и Моська перестанут напрягаться от ощущения конкуренции и, возможно, климат в коллективе станет более спокойным. Мне кажется, Колли в такой обстановке тяжело. Лучше уйти в декрет и заняться личной жизнью. Слушая со стороны доносящиеся до меня новости, наблюдаю за ощущениями. Ничего в душе все эти новости не задевают. Я действительно стала сторонним наблюдателем.

15.12.2018 – 398 дней

Проснулась с заложенным носом и больным горлом. Но без температуры. Хорошо, что идет лечение антибиотиками. Снился тревожный сон. Этот сон в той или иной форме снится мне уже не первый раз. И обычно я просыпаюсь в слезах. Но в этот раз я проснулась без слез и без кома в горле. То ли действуют на меня витамины от стресса, то ли я стала душевно сильнее. Я ведь сейчас и хочу научиться не реветь по каждому поводу. Слишком тяжело для моего сердца и нервов даются слезы. Иногда поплакать можно и нужно. Но частые слёзы приводят к затяжному стрессу. Я рада, что нахожусь в отпуске. Есть возможность оценить свою жизнь и увидеть, что в ней дорогого есть помимо службы. Сон натолкнул меня на мысль о детской травме. Возможно, в каком-то периоде в детстве есть подавленная травмирующая ситуация. И образовался блок, влияющий на мои отношения с мамой, мешающий мне забеременеть и родить. Возможно, решение текущих проблем наступит после решения проблемы из моего детства. Записалась на понедельник на прием к кинезиологу. Забавное слово – кинезиолог. Раньше такого слова не знала. Как говорится, не знаешь кем быть – придумай себе профессию. Вот и кинезиолог, видно, относится к такому виду профессии. Сегодня моя задача – выздороветь. Чтобы завтра нормально перенести дорогу в Находку на общественном транспорте.

16.12.2018 – 397 дней

Проснулась сегодня сама, без будильников, не считая мяуканья голодной кошки. Встала, покормила своих животных – у меня кошка Несси и собака Джерри.

Не представляю сколько времени. За окном темно. Либо ночь, либо раннее утро. Так приятно в отпуске забывать про телефон, который все время стоит на вибрации и – «Аллилуйа!» – почти не звонит. Посмотрела на часы – семь утра. Нормально. Самочувствие спорное – поэтому сегодня ещё отлежусь, поеду в Находку завтра. Перенесу все мероприятия на попозже. Пока тихое спокойное утро – почитаю «Ацтека» Гэри Дженнингса.

День сегодня прошёл хорошо. Пришло вдохновение – приготовила тортик, мясо. Поделала масочки для лица, маникюр. Через женские дела наполнилась женской энергией, появилось творческое вдохновение.

В отпуске я спокойна, мысли о работе посещают редко. Но все равно есть. В рабочий чат в WhatsApp пришло сообщение от Боксы о необходимости отчитаться о пройденном голосовании на выборах губернатора Приморского края. Каждому проголосовавшему нужно позвонить по телефону дежурной части, по которому ведется запись разговоров, и сообщить, кто проголосовал. И в рабочий чат написать о звонке в дежурную часть. При этом никого не волнует, был ли ты на выборах на самом деле, просто должен соблюсти требование и позвонить туда. Я не хожу на выборы. Это мой выбор, пользоваться своим избирательным правом или нет. И врать я не люблю. Поэтому позвонила в дежурную часть и сказала нейтральную фразу: «Звоню, чтобы Вы меня отметили, как звонившего по выборам». И дежурный прекрасно понимает, что я не ходила голосовать. Но он просто исполняет приказ руководства и ставит галочки в списке сотрудников отдела, которые звонили. Глупое указание, все это понимают. Но я, как руководитель, должна быть примером послушания. К тому же, хоть я не люблю Боксу, но в глазах других дознавателей не хочу проявлять к ней свое неуважение. Она останется их руководителем, и сеять смуту в коллектив не хочу. Первая написала в группу, сообщив, что отзвонилась в дежурную часть. После моего сообщения начали писать все остальные дознаватели. Любопытно всё-таки, кто же из дознавателей беременная? Но я это и так узнаю, когда выйду на работу. Не настолько любопытно, чтобы интересоваться специально.

Завтра поеду в Находку. Смешно, что придется целый ворох лекарств с собой везти. Как бабулька. По другому никак. Уже вечер, завтра рано вставать. Почитаю немного «Ацтека» и спать.

17.12.2018 – 396 дней

19:00. Сегодня день рождения мамы. Проснулась без будильника, в четыре часа пятнадцать минут. Решила сразу встать. А то боюсь, если усну, позже просыпаться будет тяжелее. В раннем пробуждении много плюсов. Не спеша собираешься, размеренно делаешь домашние дела.

Собрала вещи себе в дорогу. «Бабулькин» пакет с лекарствами не забыла. Помогла собраться Антону. Ему сегодня к девяти необходимо быть во Владивостоке. А у меня в восемь двадцать автобус в Находку. Довезет меня до автовокзала.