Собственность Харуга

Харуг посмотрел на Милабеллу и удивился тому, как она защищает пса. «Интересно, с чем связано такое проявление чувств: Милабелла дорожит моим подарком или просто-напросто питает слабость к этому животному?». Почему-то ему хотелось, чтобы девушка испытывала к нему такие же теплые чувства.

– Что касается еды, то я расскажу о своих предпочтениях и в следующий раз кухарка приготовит то, что мне нравится, – протараторила Милабелла.

Харуг посмотрел на женщину, она дрожала и обнимала себя руками, желая сквозь землю провалиться. Он отпустил руку Милабеллы и подошел к поварихе.

– Харуг, прошу тебя, это не страшно… – умоляла девушка.

Но Харуг не слышал свою невесту. Он встал напротив женщины, прожигая ее взглядом, питаясь страхом смерти, что напоминало на вкус сладкий нектар. Поданная служанкой еда тоже казалась ему пресной, а вот эта паника, тревога, эти восхитительные эмоции наполняли его всего… Да, это ни с чем не сравнится!

Он щелкнул пальцами и послышался такой громкий хруст, что Милабелла зажмурилась и резко присела на корточки, сжавшись в комочек и стараясь не раздавить Бимбо.

Когда она открыла глаза, все также прижимая к себе скулящего и вырывающегося из рук пса, то зажала рот свободной рукой, а потом кое-как выпрямилась, развернулась и рванула прочь. Ее жених убил повариху за невкусно приготовленную еду, а точнее – за то, что ей еда не понравилась!

Слезы размывали обзор, но девушка неслась вместе со щенком, взлетела вверх по лестнице и даже не поняла, как оказалась в своих покоях, закрыв за собой дверь. Милабелла тут же выпустила из рук щенка и легла на кровать лицом вниз, всхлипывая и приходя в себя после случившего. В этом виновата она!

Глава 5

– Там, откуда я родом, все знают этот язык. Нам его преподают во всех заведениях, – сказал Мимбр Камбарре, глянув на строки книги.

– Где же, интересно, ты жил? Я ведь тоже маг, но никогда не изучала этот язык. Это кингуийский?

Мимбр кивнул и сказал:

– Я родом из Риби.

Камбарра посмотрела на Мимбра так, словно он превратился в гигантского оскаленного волка, который вот-вот сожрет ее.

– Ты шутишь?

– Никак нет. Зачем мне это? – безразлично пожал плечами Мимбр.

– Тогда объясни мне, почему ты сбежал из уединенного городка, охраняемого десятком стражников, где для магов созданы лучшие условия для жизни: школы, учебные заведения, учителя, врачеватели? Там же огромная перспектива! – задыхалась Камбарра. – Да это удача родиться и жить в Риби! Мое предложение учиться у вас отклонили пять раз!

– Есть на то причины.

– Надеюсь, причины и правда веские, иначе ты сумасшедший!

Мимбр никак не отреагировал на ее слова. Вместо того, чтобы вступать с Камбаррой в словесную перебранку, мужчина сосредоточился на тексте вокруг изображения змеи, читал про себя, а потом нахмурился, переварил прочитанное и пересказал текст:

– Это метка Харуга. Когда маг достаточно обучен магии и его сил достаточно, чтобы напитать нижний мир, Харуг насылает эту метку. Она поглощает силу и превращает мага в обращенного, а сила впитывается в стены. – Он прищурился и задумался. – Ага, вот. Есть еще и другой способ обращения. Все произойдет быстрее. Есть специальное заклинание, которое усилит эффект, и тогда маг обращается быстрее.

– Постой, здесь так все и написано?

– Именно, – сказал маг.

– Это ловушка, – прошептала Камбарра.

– В смысле? – нахмурился Мимбр.

– Сам подумай. Все складывается как-то слишком просто, даже нереально, понимаешь? Почему книга со всеми разгадками находится в библиотеке? Разве Харуг оставит ее на видном месте? Как-то уж слишком легко ее нашла Милабелла. На его месте я бы уничтожила эту книгу!

– А что если Харуг даже не знает об этой книге? Да я и книгой-то это не назову. Это больше дневник или что-то в этом роде.

Камбарра удивленно посмотрела на мужчину.

– У меня есть предположение, что все это написал тот, кто хотел остановить Харуга. Посуди сама, текст написан чернилами. Рисунки правдоподобные и нарисованы умелым мастером, но явно не художником. Скорее всего, это человек, который обожал рисовать.

– Та служанка в маске? – предположила Камбарра.

– Или ее муж. Давай читать дальше. На какой странице, говоришь, изображена брошь?

Камбарра полистала страницы и нашла нужную.

Мимбр прочитал текст и помрачнел.

– Что там такое? – Вытянула шею Камбарра.

– Это могущественный артефакт, своего рода защита от зла. Тому, кто владеет ею, ничего не угрожает. Ему не могут навредить ни физически, ни ментально.

– Милабелла говорила, что Харуг не может к ней прикоснуться, да я и сама стала тому свидетелем… – задумалась она. – Только мы решили, что это из-за брачной татуировки.

– Нет, – покачал он головой. – Здесь и про татуировку эту тоже есть. Вот, смотри, – он ткнул пальцем на текст на следующей странице. – Татуировка «Една-Лавиотта» скрепляет души. Ооо, – Мимбр почесал затылок.

– Что там еще? – рявкнула Камбарра. Ее терпение иссякало.

– Она способна уравновешивать друг друга.

– Ну и что это значит? – нахмурилась женщина.

– А то, что если кто-то один из пары чист душой, а второй – полная ему противоположность, они обмениваются своими качествами.

Камбарра открыла рот.

– То есть ты хочешь сказать, что Милабелла в скором времени станет такой же невозможной заразой, как и Харуг?

– Я тебе ничего не хочу сказать. Здесь так написано. Но да, смысл в том, что они уравновешивают друг друга. К тому же, Милабелла показалась мне хорошей девушкой, есть шанс, что она изменит этого психопата к лучшему.

– И сама станет психопаткой, – вздохнула Камбарра. – Теперь я, кажется, понимаю…

– Что?

– Милабелла рассказала мне о своих испытаниях на Тропе. Они мне показались довольно странными. Ей зачем-то понадобилось избавиться от обиды на свою семью и простить их всех. Это своего рода очищение. А значит, Харуг уже давным-давно задумал найти себе новую королеву, ведь Графна теряла свои силы.

– Да, все сходится, – кивнул Мимбр.

– А как можно избавиться от этой татуировки здесь не написано?

Мимбр внимательно вчитался в текст, перевернул страницу, затем вторую, третью и листал их, бегло осознавая, что на них написано. От усилий он даже сел на кровать и продолжил поиски. Спустя двадцать минут он наконец-то устало ответил, что больше нет ни слова о татуировке.