Не безнадежен

Порой Гард подозревал, что кухарка считает его тюфяком. Но выяснять подробности необходимым не считал. Главное, что прислуга в доме его слушается, остальное пока не существенно.

В общем, прежде на открытый бунт Агата не решалась. Выходит, случилось что-то из ряда вон… Придется выслушать.

– Вы как знаете, а я под дудку этой ведьмы плясать отказываюсь! Это издевательство над трапезой!

Гард мысленно застонал. Разнимать Ма ри и Агату ему приходилось уже раза два или три. Граф подозревал, что ему было известно не обо всех стычках двух женщин, которые отчего-то решили превратить кухню в поле боя.

Ма ри то критиковала излишнюю жирность пищи, то указывала на копоть, которой окорок покрыт сверх меры. Насчет того, что тот конкретный окорок жевался с трудом, Гард был, кстати, согласен. Однако Агата и слышать ничего не хотела. Как только Ма ри предложила разнообразить овощи, они исчезли с графского стола. Когда Ма ри предложила графу чай из цветочных лепестков, кухарка случайно забыла на видном месте увесистую книгу рецептов по борьбе со сглазом и приворотами. В книге были сделаны закладки на тех страницах, где указывалось, для каких заклинаний обычно используются какие растения и если несчастная жертва обнаружила, что ее заставляют принимать сомнительное зелье, то предлагались действия по борьбе, так сказать, с вражескими действиями… Надо думать, Агата решила, что Ма ри применяет против Гарда колдовство. Граф против чая ничего не имел, но книгу полистал и внезапно для себя увлекся чтением. Слишком уж интригующе выглядели некоторые «волшебные рецепты». Оказывается, вой на луну в центре самого темного леса, если сидеть на пятой ветке снизу, обращенной строго на юго-восток, можно избавиться от мешков под глазами. А падение в муравейник – если, конечно, в тот момент в муравейнике будет ровно три тысячи двести пятьдесят четыре муравья, помогает излечиться от подагры и боязни ветряных мельниц…

Только на кофе кухарка пока не покушалась, хотя Ма ри и утверждала, что он вкусней со сливками и заграничными пряностями, а также что-то пыталась втолковать Агате по поводу помола зерен…

– А ежели вы возьметесь питаться так, как она говорит – умрете в самом скором времени! – посулила кухарка. – Боюсь, того самого она и добивается!

– Что за глупости, Агата? – оборвал Гард, испытывая внутреннее беспокойство. Еще не хватало, чтобы кухарка разболтала кумушкам в городе о своих догадках, а те – растрезвонили по окрестностям…

– Я правду говорю, Ваше сиятельство! А вы совсем ослепли, ежели не замечаете…

– Агата, я сам разберусь. И чтобы больше ни слова про ведьм. Четко и по существу. Что у вас с Ма ри случилось сегодня?

– Она требует какую-то «музю»!

– Что, прости?

– Да демоны ее знают, ве… э-э, гостью вашу! Говорит, тертых овощей к завтраку нам с графом подай хоть раз в жизни. В кружках, говорит, чтобы пить было можно! Полезно, видите ли… Огород, говорит, здоровый, отгрохали, а пользы никакой – на стол подать нечего! Да как у нее только язык повернулся… Одно слово – ведьма!

Гард в очередной раз тяжело вздохнул. Сейчас он был солидарен с кухаркой – поутру хотелось яичницы со шкварками, а не загадочную «музю». Но поддерживать военные действия, которые разворачивались в его собственном доме, не собирался.

– Ма ри издалека, я говорил тебе. В ее стране свои традиции. Если она так скучает по этой своей «музе» – тебе жалко уважить гостью?

Агата поворчала что-то себе под нос, но когда поняла, что граф не горит желанием поддерживать «полезное» питание, слегка успокоилась. Видимо, сделала вывод, что ведьма пока не заполучила Гарда в полное подчинение.

– Вот еще, отдельно на нее готовить! – бурчала женщина, уходя, и граф поймал себя на мысли, что не до конца избавился от плохого предчувствия.

После завтрака он пошел искать Ма ри. Девушка предсказуемо обнаружилась в оранжерее. Там она обустроила себе мастерскую. «Не могу же я совсем ничего не делать, дожидаясь, пока ваш апокалиптец, наконец, начнется!» – заявила она как-то с таким видом, будто возмущена отсутствием этого самого «апокалиптеца».

Ма ри решила, что будет делать букеты. Только они у девушки выходили очень уж странные, невольно заставлявшие задуматься о том, что автор – ведьма, вот точно, без вариантов. В ход шло все, что попадалось Ма ри под руку: сухостой, облупившаяся с деревьев кора, птичьи перья… И ладно бы, Ма ри развлекалась, не предавая свои увлечения огласке. Как-то раз просто сказала Гарду: «Будем продавать!.. У вас тут такого точно еще не изобрели!» И пока Гард размышлял, как будет объяснять горожанам, по какой такой причине его дорогая гостья вынуждена зарабатывать себе на кусок хлеба… девушка с гордым видом притащила ему «нечто», назвав его какой-то «экой баной». Нечто топорщилось ветвями и явно полежалыми в сырой земле шишками.

Удивительное дело, «экая бана» была продана буквально на следующий же день и Ма ри получила еще несколько заказов…

Вот и сейчас, войдя в оранжерею, Гард предчувствовал, что увидит очередной шедевр. Ма ри явно увлеклась. А иначе не пропустила бы завтрак, даже несмотря на отсутствие «музи».

Предчувствия не подвели.

– Что это? – в сомнении спросил граф, увидев новое творение Ма ри. Девушка одарила его сияющим взглядом творца за работой. В длинном платье василькового цвета она была чудо, как хороша. Гард даже смутился, как будто вторгся во что-то личное… Хотя сама Ма ри намного опередила его в «неуместностях». Особенно, если вспомнить тот случай, когда Гард застал девушку подглядывающей за ним, купающимся в озере. Нет, Гарда смутило не то, что она видела его неодетым, а то, что Ма ри именно подглядывала – по всем правилам, из кустов, прикрывшись сверху парой лопухов для пущего эффекта. «Ты же боевой офицер! – убеждала она потом, нисколько не смущенная, – У тебя должны быть шрамы! А где я еще потом увижу мужика в шрамах? А?!»

Вот и что на такое ответить?

– Композиция «Летний переполох», – сказала Ма ри, придирчиво оглядывая результат своей работы. Означенный результат пестрел крашеными перьями, веточками, колосками и даже трупиком мухи, приклеенной к высохшему бутону чертополоха… Переполох – это, пожалуй, даже мягко, решил Гард. Хорошо, что разозленная Агата не видела этого букета.

– У тебя в распоряжении целая оранжерея, – заметил граф, – почему ты всегда делаешь букеты только из мертвых цветов?

Ма ри фыркнула.

– Зачем я буду мучить живые? У тебя тут такая красота, жаль срывать! Да ты погляди, и без них здорово получилось!

Гард уселся на плетеный стул. Взгляд его возвращался к девушке. Ни оранжерея, ни причудливый букет не привлекали столько внимания…