Ты – моя нежность

– Мне сказали, что вы не вернётесь сегодня.

– Планы изменились.

– Понятно. А я вот… немного расслабилась, суши заказала…

– Ванну приняла…

– Угу.

– Мой гель для душа использовала.

– А вам жалко?

Влад Романович наконец соизволил оторвать от экрана телевизора взгляд – мимолётный, но такой пронизывающий.

– Я не люблю, когда без спроса трогают мои вещи.

Знал бы ты, что я и костюмы твои щупала.

Выдохнула, когда он снова сосредоточил внимание на экономическом обзоре новостей. Скукота.

– Влад Романович, а может, вы меня отпустите? Я ведь ничего плохого не сделала, правда. Меня обвиняют в совершенно немыслимых вещах.

– Знаю.

– В смысле, вы мне верите? – с надеждой спросила.

– Верю.

– Тогда я могу идти? – Вскочила на ноги от переизбытка нахлынувших эмоций.

– Сядь, – устало ответил он. – Никуда ты не уйдёшь.

– Почему? Вы же сами сказали, что верите мне.

– Когда мой безопасник решит тебя отпустить, тогда и покинешь номер.

Безразличие в низком голосе задело. Возмущение барабанной дробью ударило по перепонкам. Кажется, давление поднялось.

– Знаете что… Вы меня силой здесь удерживаете. Вы в курсе? А это преступление. Вы, наверное, думаете, раз человек полы моет, значит, можно с ним так поступать?

– А как мы с тобой поступаем, девочка? – вкрадчивым голосом спросил он, отчего я вся напряглась, будто опасность невидимую почувствовала. – Ты провела довольно насыщенный вечер: поплескалась в джакузи, суши поела, фильм… м-м интересный посмотрела. Что не так?

– Я домой хочу. Или по крайней мере не с вами в одном номере ночевать. Мне сказали, вы не вернётесь.

Влад Романович устало провёл рукой по лицу.

– В гостинице нет свободных мест. Но если тебя моё присутствие напрягает, могу к ребятам из охраны заселить.

– Издеваетесь, да?

– Думаешь, мне приятна эта ситуация? – Он протяжно выдохнул и выключил телевизор. Создавалось ощущение, будто ему надоел этот разговор, и я рядом истерившая тоже надоела. – Будь моя воля, я бы давно тебя отпустил, но не лезу в работу своего начальника службы безопасности. У него есть веские причины временно тебя изолировать. Послушай, Настя, – или как тебя зовут, – уверен, завтра тебя отпустят, более того – я готов заплатить за предоставленные неудобства.

Хм. Даже так?

– Просто не взыскивайте с меня деньги за ремонт вашего макбука, пожалуйста. И мы будем в расчёте.

Мужчина внимательно с прищуром смотрел на меня. На глубине серых… эм синих… нет, всё-таки серых глаз мелькнуло любопытство.

– По рукам? – несмело, но всё же произнесла, протягивая руку.

Он слабо улыбнулся.

– По рукам, Настя.

Тёплые пальцы, стальной хваткой обхватили мою ладонь. Мужчина продолжительное время её не отпускал. Впрочем, как и мой взгляд. Будто заворожил, вынуждая прирасти к полу и не двигаться. Сейчас черты его лица смягчились, и он больше не был похож на сурового бизнесмена. Лёгкая улыбка, коснувшаяся чётко очерченных губ, размыла строгость взгляда, и он словно помолодел на несколько лет.

– Поздно уже, – хрипло произнёс он, резко отпуская мою ладонь. – Иди спать, Настя.

Вот так просто?

Взглянула на него исподлобья. Предполагаю, мой взгляд выражал сейчас всю степень недоверия и насторожённости, потому что следующие его слова заменили дозу успокоительного, в котором я сейчас так остро нуждалась.

– Я тебя не трону. Тебе нечего боятся.

– А вы где будете спать?

– Останусь здесь, на диване. Спальня в полном твоём распоряжении.

– Спасибо. – Неуверенно потопталась на месте. – Тогда я пойду?

– Иди.

– Спокойной ночи.

– Спокойной, Настя, ночи.

Под одеялом было прохладно. Укуталась в него, словно в кокон, один лишь нос наружу высунула. Грелась долго и усердно, подрагивая всем телом. К тому же мокрые волосы, которые я так и не решилась высушить феном, чтобы не шуметь лишний раз, доставляли ощутимый дискомфорт.

Сколько себя помнила, всегда мёрзла, даже летом предпочитала закрытую обувь вместо босоножек. Из-за вечно холодных ног папа называл меня лягушонком и часто просил нашу соседку тётю Люсю вязать для меня шерстяные носки. Носки были из настоящей козьей шерсти, колючие, и хорошо справлялись со своей миссией. Признаться, сейчас мне их очень не хватало, ведь я всё никак не могла согреться.

Я бы могла увеличить температуру отопления, но термостат находился в гостиной. А в гостиной находился Влад Романович – мужчина, присутствие которого невыносимо нервировало. Уверена, моё вынужденное соседство через стену его тоже раздражало, даже если эти эмоции нельзя распознать на суровом лице. Там вообще с трудом можно было что-то распознать, одну лишь усталость и какую-то неизбежную смиренность, что ли… Поперёк горла встала ему бредовая ситуация, заложниками которой мы оба оказались.

Сон медленно окутывал и постепенно расслаблял напряжённое тело. Заснула, надеясь, что завтрашнее утро принесёт хорошие вести и неприятное недоразумение обернётся приключением, о котором в скором времени я и вовсе забуду.

Глава 5

Тепло… Я неумолимо тянулась к нему, и оно нежно обволакивало. От него исходили долгожданные покой и умиротворение – редкость, которой мне отчаянно не хватало в последнее время. Сейчас я чувствовала необъяснимую лёгкость, все проблемы будто растворились. Они исчезли, растаяли, как снежинки, которых коснулось то самое тепло. И это было так странно и непривычно. Казалось… точнее, я была уверена, что, прикоснувшись к источнику тепла, сотворю чудо. А я так безумно в нём нуждалась, как никогда прежде. Напропалую стремилась к нему, преодолевая нелепые преграды в виде хм… подушек и одеяла, пока наконец пальцами не дотронулась до гладкой поверхности, атласной и горячей. Под ладонью что-то ритмично стучало. Бух-бух-бух… Потом ритм участился, а поверхность дрогнула, будто лёгкая волна по ней прошлась… Мне было мало тепла, я хотела больше. Жаждала не только рукой его ощущать, но и всем телом. Будь моя воля, навсегда бы в нём растворилась, ведь я не любила холод. Холод – это одиночество, а его я опасалась, пожалуй, больше всего на свете. Но сейчас я чувствовала себя уютно и безопасно. Я не одинока. Я не одна.