Сережкино лето

– Вот это класс!.. – донёсся из темноты его голос.

– Мам, а как ты думаешь, мы сейчас здесь одни? – спросил Серёжа, озираясь вокруг себя в поисках огромной и страшной твари.

– Конечно, одни, – ответила мама, – а хочешь, поплаваем вместе?

Серёжка радостно выдохнул.

Он не спеша вошёл в нагретую солнцем воду и с блаженством окунулся. Вода показалась горячей по сравнению с воздухом, который уже остыл после жаркого дня, стал прохладным и влажным. Поэтому, вынырнув, Серёжка снова погрузился в тёплые воды. Только голова торчала из воды.

– Ну, как? – спросила мама, – нравится?

– Очень.

– Мы с папой каждую ночь ходим купаться на море.

– А я?

– А ты крепко спишь, и мы стараемся тебя не разбудить.

Серёжка лёг на спину и увидел ночное небо. Оно было прекрасно. Огромные яркие звёзды рассыпались по небосводу. А между ними растёкся Млечный Путь. Так близко и так чётко мальчик не видел его никогда. Звёзды мерцали, словно хотели что-то рассказать. Конечно, ведь они живут вечно. Огромная Луна светила тёплым медовым светом на Землю, и по воде бежала Лунная дорожка. Оказавшись в ней, Серёжкин страх отступил.

– Знаешь, что такое Млечный Путь? – спросила мама, подплывая к мальчику по светящейся дорожке.

– Знаю, – ответил он, – это огромная Галактика, в которой находятся миллиарды звёзд и наша Земля. – Я прочитал об этом в моей книге. В ней очень красивые картинки и фотографии разных комет, созвездий и просто звёзд. Жаль, я не взял эту книгу с собой.

– А там написана легенда, как появился Млечный путь?

– Нет.

Мама легла на спину, повернувшись к звёздному небу, и мечтательно проговорила:

– Я когда-то читала, что это Тропа Богов, по которой они спускаются на Землю и проверяют, чем занимаются люди и звери. Была другая легенда, там Млечный Путь называют «Небесная Белая Река», в ней живут прозрачные рыбы с прекрасными глазами – звёздами. – А ещё третья легенда. Она рассказывает о том, что это разлитое молоко одной из богинь Греции. Поэтому и называется Млечный Путь, то есть «Молочный». Но мне больше нравится украинское предание. Говорят, когда-то давно чумаки – это люди, которые занимались закупкой соли, перевозя её от соляных приисков на Азовском и Чёрном морях на базары для продажи, так вот, они везли на волах, запряжённых в большие телеги, соль. И один мешок от тряски развязался. Идёт себе вол по небосводу, не торопится, а соль понемногу сыпется. Вот так и появился Млечный Путь.

– Мам, а где папа? – спросил Серёжка и встал на ноги.

– Не знаю…

Вдруг кто-то очень осторожно коснулся ноги мальчика. Серёжка поднял её и во все глаза начал смотреть в чёрную воду. Этот КТО-ТО коснулся другой ноги. И Серёжка подскочил на месте, а потом прыгнул на маму, которая лежала на воде, мечтательно смотрела на Луну и тихо покачивалась на волнах.

– А, – вскрикнула мама от неожиданности и пошла на дно вместе с Серёжкой.

– Что у вас случилось? – спросил откуда-то вынырнувший папа.

– Меня трогал осьминог! – закричал напуганный мальчишка. – Ты даже не представляешь, какие у него огромные и скользкие щупальца!

– Неужели, огромные и скользкие? – проговорил папа и внимательно посмотрел на свои руки. – Да, у страха глаза велики.

– Нет здесь осьминогов, – рассердилась всплывшая мама. – А вот меня ты чуть не утопил! Сынок, в Азовском море не живут страшные рыбы или океанические чудовища. А сейчас, давай-ка поплаваем наперегонки. Кто первый доплывёт до пристани, тот и выиграл!

Серёжка тут же включил обороты и понёсся к причалу. А мама повернулась к папе и спросила:

– Зачем ты его трогал? Он и так с трудом зашёл в море.

– Я не трогал.

– А кто?

– Я был рядом с вами и слушал твой рассказ о Млечном Пути.

Мама напряглась и тоже начала смотреть в глубину. Вдруг она почувствовала, что кто-то тронул её за щиколотку. Так нежно, словно погладил. Потом за коленку…

Выше…

А ведь муж находится рядом, что-то говорит про щупальца и хохочет во всё горло.

– Осьминог?! – то ли спросила, то ли прокричала мама и кинулась вплавь за сыном.

– Да что с вами? – произнёс папа, – какой осьминог?

Он начал осторожно водить руками по воде в том месте, где несколько минут назад стояла мама. И вдруг натолкнулся на какое-то холодное и скользкое существо. Он постарался поднять его на поверхность, чтобы рассмотреть в лунном свете.

– Ого, – произнёс папа. – Плывите назад, посмотрите на вашего осьминога.

В свете Луны, словно пришедшая с другого мира, плавала большая медуза. Она шевелила своими толстыми и длинными щупальцами, а её тело напоминало прозрачный купол. Вдруг она повернулась, раздулась, как большой шар, потом выдохнула из себя воду и поплыла обратно в море.

– Вот вам и осьминог, – с улыбкой сказал папа, – главное, что вы не обожглись об её щупальца.

Они торопливо вышли на берег. Какая бы ни была тёплая вода, но надо идти спать. Песок совсем остыл и стал влажным. Ветерок уже не ласкал кожу прохладой, он стал холодным и колючим. Серёжка тут же покрылся гусиной кожей и посильнее закутался в полотенце.

– А это что? – спросил мальчик.

Он оторвался от разглядывания песка под ногами и показал на горизонт, туда, где чернота моря слилась с чернотой неба. Яркие вспышки чего-то неизвестного резали ночь. Но звуков не было слышно, и от этого становилось ещё хуже.

– Мама, это война? – спросил мальчик и остановился.

Его глаза наполнились тревогой и страхом. Серёжка очень любил читать книжки про войну, про подвиги советских лётчиков, про партизан и подпольщиков и про Победу. Ещё ему нравилось слушать ветеранов Великой Отечественной войны, которые приходили к ним в школу и много рассказывали о боях, в которых участвовали. О своих военных друзьях и их подвигах. А ещё у него в школе №2 был музей замученной фашистами Зои Космодемьянской – восемнадцатилетней девочки, которая в составе диверсионных групп выполняла задания в тылу врага: минировала дороги, подрывала мосты и переправы. Но была схвачена фашистами. Её зверски пытали, но она не выдала цели своего задания и имена своих сослуживцев. Смелую девочку повесили на площади, в деревне Петрищево (Московская область, Рузский район). Серёжка видел фотографии, что весят на стенах в музее. Страшные…

А мама посмотрела на сына и туда, куда, не отрывая глаз, смотрел её мальчик. Она вдруг представила то, что было страшнее всего. Рассказы бабушек и мамы об ужасах войны ожили. Рёв самолётов, рвущиеся бомбы, скрежет металла и крики раненных людей. Нет, конечно, она знала, что войны сейчас нет. Что она свернулась где-то раненным зверем и зализывает свои раны. Знала и то, что прошло только тридцать пять лет, как последний Советский солдат вернулся домой, а в мире опять не спокойно.

Война…

Что может быть ужаснее?

Женщина стояла и смотрела на линию горизонта. Ужас застыл в её глазах. Холодный ветер дул в лицо, но, казалось, что она ничего не замечает.

– Эй, ты что? – спросил муж, с тревогой посмотрел на жену и коснулся её похолодевшей руки.

– Этого не будет никогда, – тихо прошептал он, – обещаю. – Серёжка, это проблески дальней грозы, их называют зарницами, – обратился он к сыну. Сейчас где-то в Краснодарском крае идут дожди, мерцают молнии и грохочет гром. А у нас ещё тихо. Помнишь, какой закат был красный? Это на ветер. А зарницы – очень красивое явление природы. Некоторые люди прожили жизнь, а зарниц не увидели. Представляешь, как нам повезло? Если хочешь, мы можем подняться к домику и ещё немного полюбоваться ими. В городе их не видно, мешают дома.