Бюро расследований «Агата»

Невероятно.

Агата забылась коротким тревожным сном и открыла глаза с рассветом.

В столовой на первом этаже уже собралось все бюро вокруг обеденного стола и обсуждало последние новости. Вернее, полное их отсутствие. Эдвин метался как дикий зверь в клетке, то садился на стул, то резко вскакивал и кругами бродил по столовой, Палмер держался немногим лучше его. Эмерсон был как всегда равнодушен и холоден. Один только Арчи наслаждался ситуацией. Молодой человек деловито поправлял очки на тонкой переносице и читал свежие газеты.

Именно он первым поприветствовал Агату, едва она показалась в дверях.

– Доброе утро, Джон. Как спалось?

Агате чудом удалось сдержаться и не скривиться от его жизнерадостного тона.

– Неважно, – ответила девушка, принимая из рук служанки чашку с кофе. Именно эта девчушка недавно помогала ей одеваться на прием. Интересно, о чем она думала? Удивлена? Шокирована? По её лицу невозможно было понять.

– Мы с Палмером вообще не ложились, – кисло поведал Эдвин, и тут же добавил, – а Эмерсон только что пришел. И не говорит, где ночевал.

Агата ощутила не совсем здоровое любопытство и постаралась не встречаться с Нэдом взглядом, чтобы не выдать себя.

– Я был у родителей, – тут же ответил хозяин дома.

Агата сделала большой глоток, старательно пряча улыбку.

Его предупредительность не знала границ.

– Я получил записку от Адама. Он пишет, что чувствует себя гораздо лучше и хочет продолжить лечение здесь. Разумеется, под наблюдением лекаря, – сказал Нэд, обращаясь главным образом к Агате.

– Не думаю, что это хорошая идея, – отозвался Палмер. – Перевозка сейчас это неоправданный риск.

Агата никак не могла решить, хочет ли она, чтобы брат был рядом? С одной стороны, да, конечно. Здесь, в окружении друзей и охраны он окажется в большей безопасности, чем в госпитале с людьми лорда Брока.

Но как ей поступить? Уйти? Рана, образовавшаяся после его ухода, снова начнет кровоточить и боли ей не избежать. Боль от воспоминаний из прошлого.

Взвешивая оба мнения, она, впрочем, не сомневалась ни секунды, когда отвечала Нэду на его молчаливый вопрос.

– Это возможно? Как это провернуть?

– Никаких проблем, Джон! Ни-ка-ких! – с энтузиазмом заявил Эдвин, подскакивая со стула как ужаленный. – Лучше ночью. С охраной. И оружием. Оружия побольше.

– Это опасно! Вы обнаружите наше местонахождение и подставите под удар Адама! – возмутился Арчи. Ему всеобщее оживление не понравилось.

– Пустяки, – махнул рукой Эдвин, поворачиваясь к Нэду. – Сколько у нас есть людей?

– Около двадцати. Больше, думаю, не потребуется. Людей Брока использовать не будем. Они могли примелькаться в госпитале.

– Согласен. Во сколько выдвигаемся?

***

В планировании Агата участвовала только в качестве слушателя, а на саму «операцию», как окрестил сие мероприятие Эдвин, её вовсе не взяли.

Палмер неожиданно категорично указал ей на софу в гостиной, где уже смиренно восседал Арчи, а Нэд его молчаливо поддержал.

Едва три кареты без опознавательных знаков растаяли в сумерках, Агата принялась мерить шагами комнату точно так же, как недавно Эдвин. Тревога смешивалась напополам с нетерпением и не давала усидеть на месте.

Арчи, как назло, уткнулся носом в свой объемный блокнот и не выказывал желания начать беседу.

Агата пробежалась взглядом по комнате. Простые светлые местами потертые обои, непритязательная, как и в остальных комнатах, мебель, пара чахлых растений в чересчур громоздких напольных вазах, высокий, но узкий книжный шкаф плотно забитый книгами. На полках теснились, напирая друг на друга, справочники в вишневых кожаных обложках, несколько религиозных и философских трудов знаменитых авторов, приключенческая литература с изрядно потрепанными корешками, и в самом низу несколько десятков бульварных детективных романов. Агата присела на корточки, провела пальцем по книжному ряду, наугад вытащила потрепанную книжку в мягкой обложке с изображением ворона на титульном листе. Не самый удачный выбор.

Ворон, нарисованный не очень талантливым художником, широко раскрыл клюв и поднял его к небу, будто ожидая подачки с Небес. Его глаза-бусинки неправдоподобно выпучились, а перья блестели словно напомаженные.

– Не читай это, – резко сказал Арчи за спиной Агаты, заставив её вздрогнуть и отшатнуться. – Жуткая дрянь.

Агата прочистила горло, убрала книгу на место и оглянулась на коллегу.

– Ты читал?

– Ага. Это моя книга. Думал, Эмерсон её сжег давным – давно, а он сохранил.

– Не заберешь себе?

– Еще чего! – фыркнул парень, – Я её случайно купил. Уже не помню когда. Какая-то муть о предопределении и прочей ерунде.

– Не веришь в судьбу? – спросила Агата, довольная, что он оторвался от своих заметок. Разговор помогал ей отвлечься от переживаний.

– Нет. Не верю. Не верю, что человеческая жизнь прописана заранее. Уж слишком много в ней переменных факторов.

– Что насчет моей встречи с Адамом? Я действительно не знал, что он работал на Палмера. Может, это была судьба?

– Слишком все это легко просчитать. Ты приехал в столицу на поиски брата. Логично, что ты устроился на работу в бюро расследований, ведь мы имеем практически неограниченный доступ в полицейские и судебные архивы, а благодаря связи Палмера с начальником окружной полиции, можем войти почти в любую дверь. Насколько знаю, в городе четыре заведения подобных нашему. Одно давно дышит на ладан, собирая по помойкам потерянных кошек и собак, второе специализируется на судебных аппеляциях. Остается два бюро и оба в то время искали сотрудников. Условия, предлагаемые Палмером куда лучше, да и расположение в центре города сыграло свою роль, не так ли?

Агата не нашла, что возразить, поэтому с улыбкой кивнула.

Арчи приосанился и добавил:

– Ну и где здесь ты увидел блаженное провидение Небес? Череда человеческих поступков, которые легко можно проследить с помощью логики, только и всего.

После недолгой паузы, когда Арчи снова потянулся к своим записям, Агате вспомнился один из её разговоров с Эдвином. В то время они работали над делом леди Фейт и нечасто сталкивались, но тем ценнее была каждая, даже краткая встреча. Эдвин сразу принял Джона Трэнта за своего, в его манерах и общении не было осторожности и сдержанности, которые иногда мелькали у Арчи или даже у Палмера.

Эдвин Марч любил устроиться на мягком диване в комнате отдыха с чашечкой кофе и приятным собеседником. К таковым его добрая душа относила всех без исключения сотрудников бюро. Только вот Палмер был вечно занят, Арчи предпочитал общество букв и цифр живому общению, а Эмерсон никогда не снисходил до простого трепа. В лице Джона Трэнта Эдвин нашел родственную душу. Агата любила и умела слушать. В нужных местах она удивленно приподнимала брови или смеялась, а иногда испуганно вздрагивала.

Темы для бесед Эдвин брал прямо из воздуха. Разумеется, они никогда не касались сложных философских вопросов, проблем социума или политики. Нет, все это вовсе не интересовало Эдвина. Зато пространные рассказы о его бытности в регулярной армии, обучении боевым искусствам, знакомству с бюро, работе оперативника – все это являлось источником бесконечных монологов Эдвина, и неиссякаемого интереса Агаты.

Ей нравился его неспешный голос, уютная обстановка комнаты, аромат кофе, голоса Арчи и Эмерсона за дверью, частые окрики Палмера. Ей нравилось быть частью этого мира, нравилось, что она не одна.

В один из вечеров в бюро, когда они собрались вместе, а Эмерсон опять подтрунивал над эмоциональностью Арчи, Эдвин поманил её за собой в комнату отдыха.

– Жаль Арчи, – со вздохом сказала тогда Агата, принимая из рук Эдвина кофе. – Почему Эмерсон просто не оставит его в покое?

– Не согласен с тобой, – парень покачал головой, с наслаждением глотнул ароматный напиток и продолжил, – в некотором роде, Эмерсон оказывает ему услугу, вызывая подобные вспышки гнева. Иначе наш ботаник пропадет, а он должен уметь постоять за себя. Если не кулаками, то языком.