Необычайное приключение Патрика

Патрик взглянул украдкой на Существо и остолбенел. Оно лежало с широко открытыми глазами и в ужасе таращилось на Додо. Оно явно находилось в сознании и при этом, кажется, было чем-то страшно напугано. Патрику тоже понадобилась минутка, чтобы прийти в себя. А придя, он решил, что с его стороны было бы здравомысленно немного разрядить атмосферу.

– Добрый день, – сказал Патрик как можно мягче и приятней. У него это хорошо получилось – голос Додо был бархатным, в прапрабабушку.

– Зд-др-равствуйте, – сказало Существо и судорожно сглотнуло.

– Хотите кокосового молока с щепоткой корицы? – дружелюбно предложил Патрик.

– Н-н-не от-т-ткажусь, – согласился пришелец и красноречиво подвигал связанными конечностями.

– Минутку, я вас сейчас развяжу, – спохватился Патрик. Он уже понял, что пришельца бояться не стоит. Тот, кто пьет кокосовое молоко с корицей, не может быть так уж опасен.

Стараясь не прикасаться к Существу, Патрик один за другим аккуратно распутал узлы и освободил его. Пришелец благодарно покашлял и принялся разминать затекшие щупальца.

– Никуда не уходите, я сейчас, – сказал Патрик, выходя из каюты и прикрывая за собой дверь.

Пришелец промолчал.

В камбузе Патрик Фицджеральд откупорил свежий кокос, приправил его корицей и вставил внутрь соломинку. Он даже сделал пробный глоток, дабы удостовериться, что молоко не скисло. Патрику почему-то вдруг очень захотелось, чтобы Существу у него понравилось. Чтобы ему захотелось погостить у Патрика подольше. Откуда в голове взялись такие мысли, он затруднился бы ответить. Ведь живя один одинешенек, Патрик и не догадывался, что радушие и гостеприимство у Додо в крови.

В каюте Существа не оказалось. Но ведь Патрик запер его снаружи на два замка! Куда оно могло подеваться? Додо стоял посреди каюты с кокосом в лапе и судорожно озирался. Потом он заглянул в гамак, пошарил за занавесками, залез на антресоли… Все ясно – пришелец забрался в шкаф. Но зачем он это сделал? Ведь Патрик был так с ним любезен!

Минутку поразмыслив, Додо поставил кокос на тумбочку и уселся в гамак. Раз Существу угодно сидеть в шкафу, да будет так. В самом деле, светскую беседу можно вести и из шкафа, почему нет?

– Скажите, пожалуйста, вам там уютно? – осторожно поинтересовался Патрик.

В шкафу что-то скрипнуло, однако Существо не проронило ни звука.

– Прошу, не бойтесь меня. Я не причиню вам никакого вреда. Видите ли, дело в том, что я не ем мяса. Я даже рыбу редко ем, да и то исключительно в вареном виде. Я предпочитаю питаться плодами и сушеными водорослями. Это чрезвычайно полезно для пищеварения и окружающей среды.

Патрик немного помолчал, давая пришельцу шанс что-нибудь ответить. Потом он продолжил.

– Признаюсь, я чертовски рад нашей встрече (тут он хотел добавить «старина», но потом передумал). Мне еще не доводилось видеться и разговаривать с живым человеком. Ведь вы же человек? Хотя что я такое говорю? С мертвым человеком мне тоже еще не доводилось разговаривать, что, впрочем, естественно. Простите, я, кажется, немного запутался. Честно говоря, мне вообще давно не доводилось разговаривать вслух. Обыкновенно я веду безмолвные беседы – с самим собой. Я искренне надеюсь, что вы простите мне мое косноязычие.

Говоря все это, Патрик ужасно нервничал. Ему очень не хотелось еще больше напугать пришельца. Но, кажется, именно это он только что и сделал. Дверцы шкафа заходили ходуном – наверное, еще чуть-чуть и Существо снова лишится чувств.

Патрик посидел немного в тишине, прислушиваясь к биению собственного сердца внутри и шелесту волн снаружи. Он все надеялся, что пришелец вот-вот выберется из шкафа… Но нет.

Через сорок пять минут Патрик Фицджеральд встал и подошел к двери.

– Я сейчас уйду, а вы располагайтесь. Каюта в полном вашем распоряжении. Ужин я подам через иллюминатор в шесть часов тридцать пять минут. Это будет вчерашний суп, надеюсь, вы не против. Часы вы найдете на тумбочке, там же – свежий кокос. Да, если вам понадобится гальюн – он за занавеской. Кстати, в шкафу живет крыса – довольно наглая, будьте осторожны, не наступите ей на хвост. Кажется, это все.

Так сказал Патрик Фицджеральд своему незваному гостю, притаившемуся в шкафу. Выйдя из каюты, Додо не стал запирать дверь на ключ.

Туника из пододеяльника

Еще несколько дней Существо не выходило из шкафа. Однако оно ело, пользовалось туалетом и иногда даже тайком выглядывало из иллюминатора. То есть, в сущности, Существо из шкафа все-таки выходило. Но никогда в присутствии Патрика.

Додо относился к этому с пониманием. На то, чтобы освоится в новом доме, вернее, на корабле, любому понадобится какое-то время. У самого Патрика времени было предостаточно. Ведь вот уже много лет он никуда не спешил. Ему не нужно было ходить на работу, чтобы оплачивать счета. Не нужно было вставать спозаранку, чтобы успеть на электричку (хотя спозаранку он все равно вставал). Ему даже не нужно было следить за временем и ежедневно подводить часы, чтобы никуда не опоздать. Да что часы – настенный календарь за текущий год висел на стенке в гостиной скорее для украшения, нежели для пользы дела.

Ведь и особых дел у Патрика не было. По большей части он их себе придумывал сам – чтобы не заскучать. Всем известно, что от скуки в голове заводятся дурные мысли.

Но в последние дни Патрику было не до скуки. Он даже забросил писать – все время уходило на то, чтобы приготовить Существу микстуру, что-нибудь вкусненькое или подобрать ему очередную книгу. Больше всего пришельцу нравились книги про птиц, с красивыми яркими картинками. Именно их он тайком брал в шкафу у Додо под покровом ночи. А рано утром неизменно возвращал на место. С каждым днем Существо становилось смелей и смелей. Теперь оно передвигалось уже по всей «Моцарелле», избегая, однако, случайных встреч с Патриком. Додо не нравилось, что пришелец разгуливает по шхуне в чем мать родила. Он полагал, что даже в самую жаркую погоду джентльмену положено носить по крайней мере шляпу. Поэтому, хорошенько порывшись в сундуке, он подобрал Существу кое-что из одежды и подсунул ему в шкаф.

На следующее утро пришелец, то и дело натыкаясь на углы, продефелировал мимо Патрика – в белой тунике и шляпе с пером. Туника была сделана из старого пододеяльника, а перо Патрик выдернул из собственного хвоста. Оно давно мешало ему ходить. Завидев Патрика, Существо отнюдь не прошмыгнуло мимо, как делало все эти дни. Оно приподняло шляпу и слегка кивнуло головой. Этот произвело на Патрика Фицджеральда неизгладимое впечатление. Его догадки подтверждались: пришелец обладал не только животными инстинктами, но и хорошими манерами. И даже интеллектом! Вполне вероятно, что оно не просто рассматривает в книжках картинки, но и бегло читает на языке Додо! О, это было бы чудесно. Даже в самых смелых своих мечтах Патрик не представлял, что однажды сможет завести с пришельцем живую беседу о том о сем.

Однако именно это вскоре и произошло. А произойдя, перевернуло всю дальнейшую жизнь Патрика Фицджеральда Додо.

С ног на голову.

На языке додо

В то утро Патрик испек оладьи. Он полил их кленовым сиропом и подал пришельцу на серебряном подносе. Вернее, по заведенному обычаю, просунул его в иллюминатор. Когда в ответ на чистом языке Додо послышалось «Доброе утро, Патрик!», Патрик Фицджеральд решил, что ослышался.

– Сегодня отличный денек, не правда ли?

Пришелец высунулся из иллюминатора и теперь широко улыбался. Было заметно, что он изо всех сил старается понравиться Патрику и настроить его на дружелюбный лад. Такие резкие перемены в поведении Существа, признаться, ошеломили Додо. Он не был к ним готов, хотя и в тайне надеялся, что таковые произойдут.

– Ваши оладьи пахнут восхитительно, – сказало Существо и громко понюхало воздух над оладьями. – Не желаете ли составить мне компанию?

– Не откажусь, – тоже очень тепло улыбнулся Патрик. – Минутку, я только захвачу столовые приборы.

Они расположились за столиком, в каюте у Существа. В иллюминатор светило солнце, отражаясь в до блеска отполированном подносе, и заставляя Патрика щуриться. Он ел оладьи вилкой с ножом и то и дело украдкой поглядывал на пришельца. У того оказались отменные манеры: он пил кофе, не забыв при этом вынуть ложку из чашки, и даже ни разу не швыркнул. Правда, он то и дело проносил чашку мимо рта и пытался разрезать вместо оладьи тарелку. Однако жевал он с закрытым ртом.

– Дорогой Патрик! – доев оладьи, церемонно провозгласил пришелец. – Я приношу вам свои глубочайшие извинения!

– За что? – не сразу сообразил Додо.

– За свое непростительное поведение. Я был с вами безбожно груб и бестактен. Я прожил у вас в шкафу целую вечность просто потому, что я вас жутко боялся. Я был не в себе – это все из-за кораблекрушения. Оно сыграло с моим разумом злую шутку.

– Это ничего, – пожал плечами До-до. – Такое случается.

– Патрик, вы – благородный человек. Вы спасли мне жизнь, и я отблагодарю вас ровно тем же. Вернее, я хотел сказать, что обязательно чем-нибудь вас отблагодарю! Всенепременно! Даю вам честное благородное слово!

– А откуда вы знаете, как меня зовут?

– Я прочел это в ваших книгах. Они же у вас все подписаны – в правом верхнем углу, на второй странице. Крупным разборчивым почерком!

«Так, так. Значит, он все-таки умеет читать», – занес в свой мысленный блокнот Патрик.

– А как ваше имя? – спросил он, делая маленький глоток кофе.

– Ах да! Я же забыл представиться! Меня зовут Спагетти. Теодор Спагетти – к вашим услугам.

– Мне очень приятно, господин Спагетти, – Патрик протянул Теодору крыло, и тот с превеликим удовольствием его пожал. – Вы что-то упомянули о кораблекрушении…

– О, Патрик, это было ужасно! Нас болтало в океане целых пять дней! А потом, в ту жуткую ночь – как вспомню о ней, так вздрогну – нас накрыло гигантской волной и перевернуло. Буквально вверх тормашками! Всех смыло за борт, включая юнгу и кока. И только ваш покорный слуга сумел уцепиться за шлюпку – это его, в конечном итоге, спасло.

– Кого? – не понял Патрик.