Комедия масок

Да какого черта!

Героическим усилием воли я заставил себя откинуть одеяло и упасть с кровати в студеный холод спальни. Обогреватель сломался, а отопление в старом доме, как всегда, барахлило. Температура здесь была немногим выше, чем на улице.

Я бросил взгляд в окно: серое небо, рыхлое, словно легкие курильщика, сочилось дождем. Он размывал очертания домов, превращая мир в смазанный карандашный набросок. Воздух был сырой и прогорклый. Запах мокрой брусчатки, плесени и разлитого бензина смешивался с ароматом свежих булочек из пекарни и сквозь открытую форточку проникал в комнату.

Меня трясло. Дрожащими руками я снял со спинки кресла растянутый свитер, надел поверх футболки.

Путешествие к входной двери было долгим, очень долгим, несмотря на небольшое расстояние до прихожей. По пути меня пару раз чуть не вывернуло наизнанку.

– Мистер Эридан, полиция Эдинбурга! – в мою квартиру уже откровенно ломились.

Я открыл дверь и едва не упал на седовласого детектива.

– Сэр, мы пришли задать пару вопросов о Ванессе Уайт, – скороговоркой начал он, но осекся. – Сэр, с вами все в порядке? – голос констебля доносился издалека.

– Да все шикарно, – прохрипел я. Я смотрел сквозь него и видел гранитные блоки стены, покрытые плесенью. Древние камни истекали кровью. По ним ползали отвратительные черно-зеленые многоножки, с лоснящимися, тускло блестевшими спинами и длинными раздвоенными хвостами. Другой мир проступал через привычную реальность, проявлялся, как сделанная на «Полароид» фотография.

Что это? Галлюцинации? Еще один побочный эффект от работы с «Виатором»?

В глаза словно насыпали сухого песка. Я вцепился рукой в дверной косяк, чтобы не упасть. Коллега детектива – молодой констебль в полицейской форме – подхватил меня под локоть и повел на кухню.

– Давно вы в таком состоянии? – спросил седовласый. – Почему не обратились в больницу?

– Со вчерашнего дня, – ответил я. Молодой констебль по-хозяйски включил чайник.

Я опустился на стул, пытаясь справиться с предательской дрожью в коленях. Давненько мне не было настолько плохо.

– Вы живете один? Почему не позвонили врачу или кому-то из друзей? Родителям? – продолжил детектив.

Сколько вопросов одновременно.

Хозяйственный констебль тем временем нашел кружку, кинул туда чайный пакетик и сахар, перемешал. Протянул это пойло мне, исполненный чувства гордости.

– Живу один. Вчера вечером пришел со смены, упал в кровать и сразу же отключился. А с утра мне было слишком плохо, чтобы звонить кому-то.

Я медленно пил чай, боясь обжечься. С каждым глотком ко мне постепенно возвращалось чувство реальности.

Головная боль отошла на второй план и стала звучать фоном, словно радио в машине.

– Так что там с Ванессой Уайт? Сэр? – спросил я.

– Детектив-сержант Картрайт, – наконец соизволил представиться полицейский с седыми волосами. – Девушка пропала два дня назад, мистер Эридан, 16-го утром о ее пропаже заявили родители.

Я усиленно пытался вспомнить. Ванесса. Кажется, она работала у нас в офисе Aurora Aerospace. Чем же она занималась? То ли секретарша, то ли интерн…

– Она была интерном доктора Флауэрса, – сержант Картрайт освежил мою память, показав фотографию девушки.

Да, точно, была такая. Низенькая блондинка с носом-кнопкой. Она приносила мне кофе и каждый раз улыбалась. Даже пыталась шутить. Милая девушка. А вот теперь она бесследно пропала.

Меня опять затошнило.

– Так вы узнаете ее, – подсказал констебль.

Я медленно кивнул.

– Есть подозрение, что ее похитил Наблюдатель. Ванесса могла стать одной из его жертв, и если мы не успеем… – начал было юный констебль, но сержант бросил на него испепеляющий взгляд и жестом заставил замолчать.

– Вы найдете ее труп с вырезанными глазами. Да. Я в курсе новостей, – я коснулся висков, словно это могло помочь прогнать боль. – Так при чем тут я?

– Мы опрашиваем всех, с кем она контактировала в последний день на работе, – объяснил Картрайт, – вы с ней работали вместе?

Я поднял на детектива взгляд и мрачно усмехнулся.

– Она приносила мне документы на подпись и кофе. Это считается?

– Вполне. Какие отношения вас связывали?

– Хм. Нейтральные? В смысле, я вообще с трудом различаю всех работающих у нас интернов.

Детектив Картрайт сделал пометку в блокноте. Смайлик там нарисовал, что ли?

– Вы заметили что-нибудь странное в поведении девушки? – продолжил Картрайт, буравя меня взглядом. До чего же неприятный тип. А еще его отвратительный шотландский акцент просто резал слух.

– Ну, кофе был недостаточно горяч, а молочная пенка плохо взбита.

– Это очень важная информация, мистер Эридан, – криво улыбнулся детектив. – Чем вы занимались 15—го и 16—го сентября? – взгляд Картрайта был холодным и колючим.

– 15-го вечером после работы я поехал к сестре и был у нее дома до утра. А 16-го я закончил в десять вечера, закрыл офис и сразу отправился домой. Плохо себя чувствовал, – спокойно объяснил я. – Можете пообщаться с моими коллегами и родными, они подтвердят. Ну и камеры проверьте.

Картрайт поджал губы.

– Спасибо за подробную инструкцию, мистер Эридан, – с сарказмом произнес детектив, – больше ничего не можете вспомнить? Ванесса с кем-нибудь конфликтовала на работе?

– Нет, она очень приятная, общительная девушка, очень хорошо ладит с нашим научным руководителем, профессором Флауэрсом.

– Понятно. Ну, что ж, я свяжусь с вами, если у меня возникнут вопросы, – Картрайт поднялся со стула, констебль поднялся вслед за ним.

– Всегда пожалуйста, – безразличным тоном отозвался я.

Полицейские ушли; я закрыл за ними дверь, вернулся на кухню. Этот допрос окончательно меня вымотал. Достал из кармана спортивных штанов телефон.

– Черт, – простонал я в пустоту кухни, – сегодня же встреча…

Профессор Флауэрс попросил меня встретить сотрудника из лондонского офиса Aurora Aerospace. Нужно было провести ему экскурсию по лаборатории, обсудить кучу рабочих вопросов, а под вечер познакомить с мистером Флауэрсом. Я не горел желанием заниматься подобной работой, но Флауэрс настоял. С шефом не поспоришь.

К обеду нужно было как-то привести себя в порядок.

Я бросил в чашку пару ложек растворимого кофе и залил кипятком. Ничего не имею против кофейного суррогата – мне нравится вкус, и к тому же сваренный в турке кофе у меня всегда получается на редкость отвратительным. Плеснул в кружку молока, достал из вазочки засохшее печенье и с огромным трудом заставил себя съесть его. Прихлебывая кофе, я смотрел в окно: дождь усилился, оба яруса улицы были абсолютно пустынны.