Серая мать

И какого черта эта сумасшедшая поперлась за ним?

Оказавшись в оклеенной светлыми обоями прихожей наедине с незнакомой рыжей девушкой, Семен почувствовал себя лучше. Что на него нашло? Взгляд заскользил вокруг, выхватывая детали: чисто вымытый пол, резиновый поддон для обуви, тонкий геометрический орнамент на стенах, какие-то картинки в рамках… Уютная, обжитая квартира. Лучше, чем Ромкина. И гораздо лучше всех тех, где приходилось обитать ему.

Незнакомка прикрыла глаза и потерла переносицу кончиками пальцев, как будто тоже боролась с головной болью, а потом растерянно взглянула на Семена. Скорее всего, она уже жалела, что открыла постороннему человеку.

– Спасибо, что впустили, – еще раз поблагодарил Семен, чувствуя, что пауза затягивается. – Можно я немного подзаряжу у вас телефон? Или позвоню с вашего.

– Можете с моего, – ответила девушка и, убрав с плеча прядь влажных волос, сложила руки перед грудью, явно стесняясь слишком тонкой домашней футболки. – Куда вы хотите позвонить?

Вопрос застал Семена врасплох. Действительно, куда? У него здесь никого нет, кроме Васька. Да и тот… Куда же он делся? Почему ничего не сообщил?

– Скажите, а Вася… Я могу ему позвонить?

– Да. Только…

Договорить девушка не успела: стаскивая натерший плечи рюкзак (и на кой черт, спрашивается? потерпеть не мог?), Семен зацепил шаткую этажерку, смахнув на пол принадлежности для чистки обуви.

Косорукий!

– Извините! – Он принялся неуклюже поднимать вещи, чувствуя себя полным дураком.

Влажноватые пальцы предательски подрагивали.

Едва восстановившееся внутреннее равновесие грозило вновь рухнуть. Хотелось провалиться сквозь землю. Торчок гнилой! Там и останешься – в выгребной яме! – звучал в ушах въедливый голос той старухи. Может, она и права. Прошло столько времени, но иногда Семен по-прежнему ощущал все то же отвращение к себе, от которого было лишь одно лекарство.

– Ничего страшного, – рыжая незнакомка тоже наклонилась, помогая собирать рассыпавшиеся по полу предметы.

Потянувшись к одной и той же щетке, они едва не стукнулись головами, и Семен уловил свежий, слегка мыльный запах ее волос.

Последний раз он находился так близко к девушке больше четырех лет назад. Это была Ленка. Первая и единственная. А потом случился метадон. И однажды Семен проснулся, а Ленка – нет. Она захлебнулась, когда ее вырвало во сне, а он даже не понял. Не услышал. А после все было уже поздно – и неумелое искусственное дыхание, и скорая…

С тех пор… Нет, он пытался, правда пытался. В отличие от большинства Семену повезло: гепатиты и ВИЧ, преданные спутники исколотых вен, каким-то чудом обошли его стороной. У него был шанс на нормальную жизнь, на нормальную любовь, но дальше нескольких поцелуев дело не заходило. Он целовал кого-то другого, а губы все равно чувствовали холодную Ленкину кожу.

Метадон оставил ему здоровье, но отнял все остальное.

Ты сам отнял у себя все.

Жестокая мысль ужалила изнутри, пока хозяйка квартиры ходила за телефоном. Выдернув из кармана зажигалку, Семен успел сделать пару успокоительных щелчков, прежде чем девушка вернулась.

– Только скажите сразу, кто вы, чтобы он не подумал, что это я звоню, – предупредила она.

Чужой смартфон в ярком чехле неудобно лег в руку. Нужный номер уже был на экране. Первые два звонка Васек сбросил, в третий раз просто не взял трубку. Снова скрестив на груди руки и привалившись плечом к стене, девушка наблюдала за попытками Семена дозвониться.

– Мы сегодня расстались, – наконец произнесла она, – так что вряд ли он рад звонкам с моего номера.

Телефон в руке Семена вдруг ожил. На экране высветилось фото Васи, и он поспешил смахнуть в сторону кружок с зеленой трубкой.

– Васек, это…

– И че ты теперь названиваешь, сука? – полузнакомый смазанный голос бурлил злостью. – Решила на коленях ко мне приползти?

– Вась, это…

– Да пошла ты!..

Не дослушав поток матерщины, Семен отключился. Он слишком хорошо знал эти истерические интонации, эту смазанную торопливость речи. Васек был под кайфом. Теперь все встало на свои места.

Все это время Семен звонил ему, писал, ждал этой встречи в надежде на нечто гораздо большее, чем формальное Ромкино гостеприимство, а он…

А она, эта девушка с рыжими волосами? Понимает ли она, что происходит?

– Как вас зовут? – Семен встретился с ней взглядом.

– Олеся.

– Олеся, лучше заблокируйте его номер. И не общайтесь с ним больше. Никогда. Он…

– Наркоман. Я знаю, – губы Олеси сжались, словно эти короткие фразы были горькими на вкус.

– Из-за этого вы и расстались?

– Да, – ответила Олеся и, помедлив секунду, добавила: – Надо было раньше.

Возможно, она ответила бы и на другие вопросы. С незнакомцами всегда легче говорить о таких вещах. Но тогда и Семену, вероятно, пришлось бы рассказать, откуда он знает Васька. И о себе. А этого, вдруг ясно осознал Семен, ему совершенно не хотелось.

– Жаль, что так вышло, – выдавил он.

Подобных фраз ему не приходилось произносить уже очень давно, со времен групповых занятий в Центре, когда нужно было давать обратную связь на рассказы других.

Психолог долбаный, тоже мне…

Олеся, похоже, не заметила, насколько глупо это прозвучало.

– Ну, для меня худшее уже позади, – она самую малость улыбнулась, и на щеках с бледными веснушками обозначились две ямочки. Семен, опасаясь спугнуть этот хрупкий момент просветления, так же осторожно улыбнулся в ответ.

Было жаль уходить, но что еще оставалось? Спросить телефон, пригласить куда-нибудь? А смысл? Ему все равно уезжать. Особенно теперь, когда с Васьком все стало ясно. Да и в любом случае… не получилось бы ничего. Как всегда.

Тишину нарушил раздавшийся в подъезде шум лифта: сначала мерное гудение поднимающейся кабины, затем стук разошедшихся в стороны створок.

Семен вспомнил про смартфон, который так и держал в полусогнутой руке. Может, ну ее, эту гостиницу? Теперь уже без разницы. Лучше сразу на вокзал и первым же поездом – до Питера. А там можно будет и отдохнуть.

– Я тогда такси вызову, – сообщил он свое решение. – Не подскажете номер?

Олеся никак не отреагировала. Она смотрела на дверь, прислушиваясь к доносящимся снаружи звукам.

5

Шарканье шагов стихло у порога.