Элита Горскейра. Проклятый дар

Глава 18

Мне плохо и душат рыдания. Впервые мне наплевать, что скажут другие. Впервые мне наплевать, что кто-то слышит мои всхлипывания. Потому что хочу плакать и плачу. Сама себе поражаюсь. Мне не больно, никакой трагедии не произошло, но обидно до такой степени, что я полночи рыдаю в подушку, одновременно жалея себя и ненавидя за слабость. Засыпаю только под утро, но зато крепко. Настолько, что истошный визг Энси заставляет меня буквально подпрыгнуть на кровати и испуганно распахнуть глаза, скорчившись от дикой головной боли. Вот знала, что рыдать полночи – не лучшее решение. Перед глазами плывет комната, от непрекращающегося визга Энси кажется, что лопнут виски.

Я даже понять не могу, что произошло. В комнате полумрак, несмотря на то что наступило утро. Шторы все еще задернуты, и луч света пробивается только в пространство между ними. Не сразу понимаю, что довело соседку до истерики. А потом перевожу взгляд с ее испуганного лица и дрожащих, прижатых ко рту рук в сторону стола, и сама испуганно замираю, отказываясь верить.

Оказывается, в комнате мы не одни. И одно это до ужаса пугает. За нашим столом сидит девушка. Ее руки лежат на столе. Бледные худые пальцы, ногти без лака и длинные, спускающиеся ниже поясницы волосы, завитые крупными локонами. Посиневшие губы и остановившийся взгляд. Я ее не знаю, но в колледже я учусь недавно, и многие лица мне незнакомы. На девушке кукольное платье. Нежно-розовое, с рукавами-фонариками и рюшами по подолу. Она мертва. Абсолютно и безнадежно. Издалека выглядит как очень реалистичная восковая кукла, однако едва различимый, но такой знакомый запах смерти, от которого все холодеет внутри, не спутаешь ни с каким другим. Я изучила его очень хорошо.

– Каро! – воет Энси. – Скажи, что это кукла! Пожалуйста, это ведь кукла?

– Кукла… – сглотнув, соглашаюсь я, пытаясь остановить головокружение. – Теперь это просто кукла. Мертвая кукла.

– Ну, Каро… что это?

– Не знаю, – отзываюсь я дрожащим голосом и осторожно поднимаюсь с кровати, чтобы на негнущихся ногах сделать шаг вперед.

Не хочу, но привыкла смотреть в глаза своим кошмарам. Я должна убедиться в своих догадках. Вдруг я ошибаюсь? Вдруг это и правда кукла? Или девушка жива и ей нужна помощь?

Такие простые мысли заставляют дышать и что-то делать. Если я расслаблюсь, тоже впаду в истерику. Я близка к ней. Странно, но мертвые пугают меня меньше, чем замкнутые помещения. Возможно, потому что мертвые никогда не делали мне зла? А в шкафу меня запирал тот, кто принес в мою жизнь кошмар. И этот кошмар снова вырвался на свободу.

– Ты что, хочешь к ней подойти? – в ужасе уточняет Энси. – Как она тут оказалась?

– Представления не имею!

– Почему она так одета?

Игнорирую вопрос соседки. Осторожно подхожу и прикасаюсь к холодной руке. Нет. Это совершенно точно не кукла и не живой человек. Я не ошиблась. На столе перед девушкой записка, содержание которой мне очень знакомо. Мне даже не нужно в нее заглядывать, чтобы узнать содержимое: «Поиграй со мной». Я видела такие не раз. Все как раньше, только девочка взрослая. Но и я выросла. Раньше он приводил ко мне мертвых подружек моего возраста. И сейчас не изменил себе. Мой детский кошмар вернулся. Но как? Как он сюда ее притащил, что ни я, ни Энси не проснулись? Это пугает даже больше, чем труп за моим столом.

Мутит, боль пульсирует в висках, перед глазами туман, а руки трясутся. Я отступаю к стене, чтобы не упасть, и медленно сползаю по ней, всхлипывая и бормоча:

– Нет. Этого не может быть…

– Каро… почему на ней платье, похожее на то, которое подарили тебе? Ты тогда еще очень испугалась? – шепчет Энси.

– Потому что мой кошмар вернулся… – отвечаю я коротко. Из-за взрывающейся головы сложно даже дышать. – И если это не Викс…

Договорить не успеваю, так как на наши крики сбегается персонал. Первой в дверях появляется немолодая женщина-вахтер, которая сначала гневно вопрошает:

– Вы что раскричались, полоумные?

Потом она натыкается взглядом на труп девушки и начинает медленно оседать, схватившись за сердце. А я даже подбежать к ней не могу. Меня трясет. Я сама на грани истерики и обморока.

Следом за ней заходят какие-то люди. Кто-то тормошит меня за плечо, я честно пытаюсь говорить, но не могу. Ступор. Мне нужно отсюда уйти и отдышаться, нужно чуть-чуть тишины и личного пространства, чтобы прийти в себя.

Залетевший в комнату Кит сразу кидается ко мне и подхватывает на руки. Видимо, поняв мое состояние, выносит в коридор.

– Каро, что произошло? – подскакивает к нему Ильяс, с которым меня не связывает ничего, кроме пары пересечений в столовой.

Сейчас не до него ни мне, ни Киту.

– Каро? – повторяет парень. – Ты можешь объяснить, что у вас произошло? Откуда в вашей комнате труп? Это все он? Твой преследователь?

Но рассказать я не могу, так как уплываю в обморок. Тихо и позорно. Хотелось бы сказать – от стресса, но мне думается, причина в другом. Мы не могли не слышать, как кто-то шастает в нашей комнате. А значит, нас должны были усыпить. Интересно, Энси так же плохо, как и мне?

Прихожу в себя в незнакомой комнате и сначала испытываю страх, поэтому стараюсь не выдать себя. Сейчас нужно разобраться в обстановке. Легкий запах дорогих духов с горчинкой, серебристые шторы и солнечные зайчики на белоснежном одеяле. Вполне милая и безопасная обстановка. Странно, голова почти не болит.

– О! Проснулась!

Поворачиваюсь и вижу Мару. Она в красном атласном халатике и розовых тапочках с пушистыми помпонами. Сидит в кресле, подогнув под себя ногу, и читает.

– Где я? – Стараюсь сесть на кровати осторожно, не делая резких движений. Неприятных ощущений нет, поэтому подтягиваю себя увереннее и опираюсь на мягкую спинку. В нашей комнате кровати однозначно попроще, да и живем мы вдвоем.

– У меня в комнате. – Девушка пожимает плечами и откладывает книгу.

– И что я тут делаю?

Хотелось бы сказать, что я не помню сегодняшнее утро, но я помню, и очень хорошо. А вот потом провал, и мне нужно его заполнить.

– Ты потеряла сознание. Тебя хотели оставить в лазарете, но мы с Китом решили, что здесь тебе будет комфортнее.

– Этот обморок… – Тру ладонями виски, вспоминая, как сильно болела голова. – Не понимаю… Я даже в детстве в обморок не падала, когда увидела подобную картину в первый раз…

Мара смотрит на меня с сочувствием.

– Вас с Энси отравили ночью. Выпустили какое-то газообразное зелье, чтобы вы не проснулись, пока этот урод усаживал Лилу… – Она украдкой утирает мелькнувшую в уголке глаза слезу, но быстро берет себя в руки.

– Лилу?

– Убитую девушку, которую он посадил за ваш стол. Ее тоже, кстати, отравили. Видимо, чтобы на теле не осталось никаких повреждений. Какой же урод это сделал?! Она училась в колледже на третьем курсе. Симпатичная, талантливая… Я общалась с ней еще до того, как уехала учиться за границу. Хорошая девочка, за что он с ней так?

– За то, что красивая… – тихо отвечаю я. – Он показывает, что сделает со мной, когда до меня доберется.

– Он мог добраться до тебя вчера… – осторожно замечает Мара, словно боится, что после этих слов я впаду в истерику.

– Знаю, но так ему неинтересно. Ему хочется, чтобы я боялась. Я не понимаю, почему этот кошмар начался только сейчас? Кому это нужно?

– Урод. Ты у него провела несколько лет?

– Два года, – отвечаю через силу и прикрываю глаза. Не хочу верить, что кошмар вернулся. И слабо представляю, что на такое способен Викс.

– Прости, Кит рассказал.

Мара не так воспринимает затянувшуюся паузу. Я не злюсь на Кита. Произошло убийство, в котором, пусть и косвенно, виновата я. Глупо пытаться скрыть своих демонов. Все равно все узнают.

– Сколько я спала?

– Всего пару часов. Академия полна следователей, все стоят на ушах. Это еще одна причина, почему мы забрали тебя из лазарета. Чтобы тебя не дергали раньше времени. В комнату к дочке мэра не полезут без веских оснований.

– А Энси?

Я волнуюсь за подругу. Она-то совсем не виновата в случившемся! Мне не хочется, чтобы она пострадала из-за меня. Впрочем, она уже пострадала. И мне из-за этого стыдно. Вроде бы я и не виновата, но все равно испытываю угрызения совести из-за того, что пришлось пережить моей соседке.

– Не переживай, у нее свои защитники, – успокаивает меня Мара. – И еще Кит вызвал Лестрата. Он всех тут построил. Ни тебя, ни Энси теперь никто не посмеет допрашивать без него.

– Ты тоже его знаешь?

– Его все знают, Каро. Человек с таким даром не может остаться в Горскейре незамеченным. И кстати, Викса забрали… – добавляет она.

– Значит, все же он?

Мара пожимает плечами и отворачивается к окну.

– Не знаю. Кит просто передал свои подозрения Лестрату. Тут же выяснилось, что Викс – племянник Ирии лэ Эдельс, она заведует архивом. Там хранятся личные дела студентов.

– То есть он мог узнать все мои фобии?

– Все, что есть в твоем личном деле. Ирия сказала, что Викс действительно приходил в хранилище и копался в личных делах студентов. Со слов Кита, Дар видел его у твоего шкафчика, а на вчерашнюю ночь у Викса нет алиби. Он говорит, что напился и спал, но его сосед по комнате сказал, что Викс не приходил. А еще в его комнате нашли ключ от кладовки в кабинете мирса Чамблена. Этого оказалось достаточно, чтобы его забрали, но пока ничего не ясно.

– А что мне делать?

– Отдыхать. Позже приедет твой шэх, и тебя вызовут к директору. Там же будет Лестрат, поговорить с ними все же придется. Ты, как и Энси, важный свидетель. Да и воздействовать явно хотели на тебя. Не переживай, все знают, что вы с Энси ни в чем не виноваты. Виноват этот свернутый придурок.

– Я не понимаю, зачем это надо Виксу… правда. Одно дело мелкая месть – столкнуть в бассейн, запереть нас с Даром в кладовке, зная о моей фобии, – но убивать ни в чем не повинную девушку…

– Чужая душа – потемки, – отвечает Мара. – Среди элиты Горскейра есть куча поехавших кукушкой идиотов, которые очень хорошо маскируются под нормальных людей. Более того, скажу, что мы все поехавшие кукушкой идиоты. К счастью, убивают не все.

– Даже ты?

– О! Я в первых рядах. – Она усмехается. – Никогда не свяжу свою жизнь с кем-то из наших. Шизик в семье должен быть только один.

– А с кем свяжешь?

– С кем-то более нормальным, – отзывается она. – Моих денег хватит на несколько нормальных парней. Еще понять бы, где этих нормальных взять. Точно не в высшем колледже магии Горскейра.

– Я тоже планирую связать жизнь с кем-то более нормальным, – признаюсь я. – Не таким сломанным, как я.

– Ну, у тебя, подруга, я бы сказала, такого шанса уже нет! – хмыкает она и подходит к шкафу, чтобы достать из него темно-синюю юбку и блузку на два тона светлее – униформу колледжа. – Пойду скажу, что ты проснулась, – сообщает она, я остаюсь думать над ее словами.

Мара скрывается за дверью, а я откидываюсь на подушки. Мне просто нужно переварить случившееся. Это непросто. Требуется время. У меня до сих пор дрожат руки, а перед глазами мертвая девушка. А следом – образы тех, других, моих мертвых подружек из прошлого. Я думала, что забыла их, но нет. Они все же со мной.

Долго оставаться одной мне не суждено. Приходит Кит.

– Ты как? – спрашивает он и присаживается на кровать.

А я иррационально злюсь, что пришел он, а не Дар. Дара видеть я не хочу, но, пожалуй, хочу, чтобы он беспокоился обо мне. Вот такая я с утра неопределившаяся. Впрочем, ждать беспокойства от Дара глупо, он вчера очень точно обозначил свою позицию. Так почему же мне недостает этого ядовитого парня, который стремится посильнее меня обидеть?

– Нормально. Спасибо, что помог.

– Мне несложно, – тихо говорит Кит и случайно задевает пальцами мою руку. Впрочем, сразу же их отдергивает и опускает глаза. – Я переживал. Но Викса взяли, так что кошмар прекратился. Все будет хорошо, Каро. Ты не заслужила этого. Ни тогда, ни сейчас.

– Не понимаю, зачем ему это? – признаюсь я. – Бред…

– Думаю, магследователи выяснят. Какая разница, почему у человека съехала кукушка? Главное, чтобы все закончилось. Зачем это нужно было тому, кто тебя мучил раньше?

– Не знаю… Говорят, такие патологии родом из прошлого. Но я никогда не читала его дело. Вычеркнула и забыла.

Ловлю взгляд Кита, пронзительный, от которого сердце совершает кульбит. Встретившись со мной глазами, парень тут же отворачивается. Какое-то время мы молчим, но недосказанность чувствуется слишком остро.

Я не выдерживаю первая:

– Кит… тот поцелуй…

– Был ошибкой, – отрезает парень резко, и я вижу его потемневшие глаза и плотно сжатые губы. – Я знаю. Но не смог удержаться. Ты мне правда очень нравишься, Каро. Но Дар… У Дара от тебя сносит крышу, поэтому я буду держаться подальше.

– Вот так просто? – Я хмыкаю. Мне реально больно за Кита, хотя мое сердце молчит. Он не привлекает меня как мужчина. Хотя, казалось бы, они с Даром похожи друг на друга как две капли воды. – Нет, пойми меня. Я тоже считаю тот поцелуй ошибкой. Впрочем, поцелуи с Даром я считаю не меньшей ошибкой, и если бы надо было выбирать, я бы выбрала тебя.

– Потому что, как говорит мой брат, я несломанная его копия? – Кит прищуривается, явно настроенный поругаться. А вот я ссориться не хочу, слишком устала, поэтому пытаюсь объяснить:

– Ты знаешь, что нет. Экзоскелет ни при чем. Я сама сломанная, мне нужен якорь в этом мире. Стабильная величина. Тот, на кого я смогу положиться. И Дару нужен якорь, который удержит его от безумств. Совершенно точно мы с ним не подходим на эту роль. И я это понимаю, и он это понимает… Мы не будем вместе. А все, что происходит между нами, это… – Я сглатываю. – Не знаю что. Точно не то, что стоит продолжать.

– Знаю… – Кит кивает. – Но… у него рвет от тебя крышу. Ему больно. И ему больно, когда рядом с тобой я, хотя я бы хотел…

– Тебе нужно научиться думать о себе, Кит. Нельзя всю жизнь прожить в тени неуравновешенного брата. Ты жертвуешь ради него слишком многим. Собой, индивидуальностью. Ты не хочешь быть лучше, лишь бы не задеть его. Это неверно.

– Я иначе не умею, – отзывается Кит. – Возможно, хотел бы. Но не могу. Мы завязаны друг на друге. Слишком близки.

– Ты завязан на нем. Дар… Он идет своей дорогой. И ты идешь его. Подумай об этом?

– Если я буду думать об этом, то поцелую тебя прямо сейчас, – с тоской признается он, а я замираю. От его откровенности сжимается сердце.

Но нет. Мне не нужен Кит, увы. Он это понимает и с грустной улыбкой выходит, бросив:

– Тебя ждут в кабинете директора. Там Лестрат и твой шэх.

От Лестрата ничего нового не слышу, как и от директора. Директор вообще в панике, поэтому и разговор не складывается. Его больше волнуют не угрозы в мой адрес, а огласка. Он пытается замять дело по мере сил. Получается плохо. Слишком много шума было сегодня с утра. Поэтому мирс Костан переходит к поиску виноватых, почему-то решив, что я отличная кандидатура на роль причины всех неприятностей в колледже.

Истерику директора шэх прекращает одной емкой фразой:

– Вы пытаетесь обвинить в чем-то мою воспитанницу? Тогда, когда безопасность в вашем колледже такова, что одну студентку убивают прямо на территории кампуса, а двух других травят? И что теперь вы пытаетесь сделать?

– Просто когда мы брали ее учиться, не знали, что девочка проблемная… – немного стушевавшись, продолжает гнуть свою линию директор.

– Я проблемная?

Голос дрожит. Каким удивительным образом люди умудряются перекладывать вину с больной головы на здоровую! Оказывается, виноват не подражатель, а я!

– Ну, из-за тебя же…

– Мирс Костан, – тихо говорит Лестрат с холодной улыбкой. – Советую вам думать о том, что говорите. Особенно в присутствии представителей закона. Ваши слова могут быть использованы против вас.

– Вы некромант, но не смогли понять, от чего умерла девушка! – огрызается мирс Костан. – Что вы за специалист?! Если вы лучший, то неудивительно, что так много преступлений остаются нераскрытыми!

– К моему приезду она была мертва как минимум двенадцать часов, – с ленцой отвечает Лестрат, и от его тяжелого, неприятного взгляда директор начинает нервничать сильнее. – Мертва она была в вашем колледже, а вы об этом даже не знали. Маньяк обретается в ваших стенах, а вы пытаетесь сделать виноватой девочку, которую пугает какой-то извращенец?

– Она уже была жертвой маньяка, и он пришел за ней в мой колледж, – кипятится мирс Костан, а мне становится противно.

Даже тошнота подкатывает. Я уже сталкивалась с подобной реакцией. Оказывается, многие считают, что если с кем-то произошло нечто страшное, значит, жертва виновата сама. С хорошими девочками не происходят плохие вещи. Потребовалось много времени, чтобы привыкнуть к этому.

– Тот маньяк мертв, – припечатываю я. – Он не мог прийти за мной. И до поступления в колледж проблем у меня не было.

– Каро ни в чем не виновата! – поддерживает меня шэх.

Я вижу, что он зол. А еще выглядит уставшим.

– У вас ученик беспрепятственно взял дело другого ученика в архиве, это подтвердили свидетели, – добивает директора Лестрат. – Он же без труда украл ключ от подсобки. И он мог убить девушку. Или вы перестаете обвинять жертв и начинаете вести себя правильно, помогаете следствию, или вы просто можете лишиться своей должности. Попытка избежать огласки не сработает, слишком много шума было с утра. Ваша стратегия – сделать все, чтобы подобного в ваших стенах не повторилось. А сейчас позвольте откланяться. Меня ждет работа.

– Я заберу Каро на несколько дней, – говорит шэх. – Ей нужно прийти в себя. Думаю, здесь это сделать проблематично.

Директор машет на нас рукой, и мы выходим. Я чувствую себя как выжатый лимон. Разговор оказался на редкость неприятным. Снова начинает болеть голова. Просто не день, а какое-то дерьмо! И ночь была не лучше. И вчера тоже.

– Это все же сделал Викс? – спрашиваю я у Лестрата, но тот пожимает плечами.

Как ни странно, несмотря на тяжелый флер некромантской магии, рядом с ним я чувствую себя уверенно и спокойно. Возможно, потому что меня пугают совершенно другие вещи. А возможно, я привыкла к такой же магии у шэха, и она не кажется мне подавляющей, тяжелой или пугающей.

– Не знаю. У Викса была такая возможность, а вот делал он или нет, пока не ясно. С ним работают магследователи. В основном менталисты. Ты сама не чувствовала в нем ничего такого? Ты же менталист?

– Она разрушитель, – отмахивается шэх. – Каро никогда не пытается залезть в голову к человеку.

– Почему?

– Потому что лучше всего у нее получается взрывать головы. Для ювелирной работы с воспоминаниями и эмоциями она не годится. Вот вырубить противника силой мысли – это да, к ней.

Мы прощаемся с Лестратом перед колледжем. Его ждет служебный магмобиль с водителем, а мы идем к транспорту шэха.

– Мы в зал? – устало спрашиваю я, усаживаясь на переднее сиденье. Я знаю, что у шэха сегодня тренировки. Кажется, и сейчас какая-то идет.

– Нет. Отвезу тебя к себе. Поживешь несколько дней, придешь в себя. Заодно будет понятно, виноват тот парень или нет.

– Тогда мне стоило зайти в комнату за вещами.

– А разве у меня не осталось ничего твоего? Мне кажется, что-то было? – задумчиво тянет шэх, пока мы плавно огибаем припаркованные магмобли.

Я закатываю глаза. Даже самые заботливые и чуткие мужчины все равно остаются мужчинами.

– Мне тогда было шестнадцать! И было лето! Там несколько топов, шорты и сарафан!

– Ну, ничего страшного. Это всего на пару дней. Тебе надо отдохнуть, а это можно сделать и дома.

– А тренировки?

– Я погоняю тебя в моем спортзале. Не дергайся.

Да я и не дергаюсь. Дом шэха однозначно лучше, чем комната, в которой всю ночь просидел труп. Надо будет набрать Энси и убедиться, что у нее все хорошо.

Шэх высаживает меня перед своим домом и, сказав, что уже опаздывает, уезжает, пообещав вернуться вечером и привезти Волка, если тот будет хорошо себя вести. Я киваю и направляюсь к крыльцу. Мне жизненно необходим отдых.

Глава 19

Сон такой глубокий, что, выныривая из него, я испытываю почти физический дискомфорт. Открываю глаза и понимаю: за окнами уже темнеет. Эх, ничего себе я проспал! Впрочем, неудивительно, если вспомнить мои приключения вчерашней ночью.

С трудом отскребаю себя от кровати, потому что болят все мышцы. Ворочаться получается с трудом, но я превозмогаю. Я прекрасно знал, что наступит расплата, и шел на это осознанно. Боль. Я все свои проблемы решаю через боль. Но вроде бы экзоскелет не пострадал. Уже хорошо. Магия Кита выручила меня в очередной раз. Но с этим пора завязывать.

Встаю и медленно плетусь в душ. Мир перед глазами еще нестабилен. На стуле возле душевой – сложенная стопкой одежда. Спортивные штаны и растянутая майка. То, в чем я приехал к шэху, тоже вполне ничего, я даже нигде не испачкался вчера. Но она явно не домашняя. Желудок сводит от голода, но я решаю, что душ все же важнее. Майку игнорирую, а вот штаны натягиваю на еще влажное тело.

В доме темно и тихо. Включаю свет и спускаюсь на кухню. Она объединена с гостиной. Здесь все лаконично и просто, но достаточно уютно. Зоны разграничивает угловой серый диван. Шарюсь в поисках еды и обнаруживаю, что все надо готовить. Овощи, мясо, яйца – рацион спортсмена. А с готовкой… Ну… даже не могу сказать, что не дружу. Чтобы понять, дружишь или нет, надо хотя бы познакомиться, а я не знаком. Так уж сложилось. У нас даже бабушка никогда не готовила. Она постоянно занята. Совместить хлеб и огурец – мой кулинарный максимум. Решаю, что это лучше, чем вообще не жрать. Кофе еще могу сделать. Наверное. В стаканчиках из кофейни как-то проще. Но тут нет кофейни. Возможно, есть доставка, но кофемашина ближе.

Пока колдую с кофемашиной, пытаясь добыть из нее что-нибудь черное, крепкое и несладкое, чтобы окончательно прочистило мозги, слышу за спиной шаги и возмущенный возглас:

– Что, демоны забери, ты тут делаешь?

Резко разворачиваюсь, едва не опрокинув чашку и выругавшись от боли. У себя за спиной вижу Каро. Сглатываю и хрипло отвечаю:

– Кофе…

Девушка сонная, с покрасневшими от слез глазами, в короткой маечке, которая ей, похоже, мала. И шортах, таких, которые старшее поколение называет трусами. Блин… вот встрял! Думал, смог выкинуть ее из головы, или, по крайней мере, сбежать от соблазнов, но теперь… Как теперь забыть эти длинные ноги, красивую грудь, на которой натянулся тонкий, немного просвечивающий материал, и волосы, падающие гладкой волной до поясницы? Обычно Каро ходит с забранными. Я ни разу не видел ее такой… домашней. Почему она не в колледже? Почему плакала? Из-за меня? Вряд ли…

– Какой, блин, кофе? – возмущенно огрызается она. На щеках появляется румянец, глаза горят. Какая же она красивая!

– Черный… – Разговор двух идиотов, но у меня просто ни одной мысли в голове. Не тогда, когда мы на одной кухне в пустом доме.

– Дар, – угрожающе рычит Каро. – Я последний раз спрашиваю тебя: что ты, демоны забери, делаешь в доме шэха в штанах Волка? Вот правда, ты последний человек, которого я ожидала тут увидеть!