Элита Горскейра. Проклятый дар

Глава 20

Щеки горят, и сердце бьется так часто, что кажется, сейчас выскочит из грудной клетки. Что это вообще было? И как забыть? Потому что запретное чувство по имени Дар слишком глубоко проникло мне в сердце.

Решаю, что слишком тяжело разобраться в себе прямо сейчас, и снова ложусь спать. Очень надеюсь, ночь позволит привести в порядок мысли. Утром я должна встать и сделать вид, будто мне все равно. Ведь именно это я сказала Дару, когда его целовала. Он мне не нужен. Это объективная реальность.

Мы слишком сломанные оба, чтобы быть вместе. И эта связь – порочная, жаркая – просто убьет нас, если не тормознем. Я всегда считала, что любовь – это про взаимную поддержку. Про гармонию. Нас же с Даром сложно назвать гармоничными. Он вносит в мою жизнь хаос, которого и так слишком много.

С утра просыпаюсь поздно. Честно сказать, ничего не хочется. Просто завернуться в плед и лежать тут, не думая ни о чем. Ни о маньяке, ни о Даре. Но вчера я, кажется, не ела. Начинает сводить желудок от голода, и я понимаю, что прятаться в комнате – не вариант. Нужно узнать, что тут делает Дар, ему же есть где жить! Может быть, парень уже свалил?

Медленно выползаю в столовую. Шэх уже в холле и собирается уходить. Увидев меня, он останавливается и с беспокойством уточняет:

– Ты как, Каро? Пришла в себя?

Я пожимаю плечами, стараясь не смотреть на Дара, который, к сожалению, никуда не делся. Сегодня он снова в одних низко сидящих на бедрах штанах. Не может, что ли, надеть что-то еще? Неужели в доме нет ни одной приличной майки?

– Ну… так… – признаюсь я.

Впрочем, Дар, мерзавец, сумел перебить выходку таинственного маньяка. О поцелуе этой ночью я думала больше, чем о трупе. Или просто два года взаперти у маньяка меня сломали, и возвращение кошмара я воспринимаю как нечто, безусловно, неприятное, но обыденное?

– Что вчера с тобой случилось? – спрашивает Дар, переводя взгляд с шэха на меня и обратно.

– Неужели твой брат не доложил? – фыркаю я. Уверена, что вчера, когда Дар целовал меня на кухне, он прекрасно знал о том, что случилось.

– У меня выключен магфон, – признается Дар и разводит руками, запустив кофемашину. – Мы с Китом… немного не разговариваем.

– Девушку, что ли, не поделили? – фыркает шэх от двери.

– Ну… типа того, – нехотя признается парень и при этом не сводит с меня взгляда.

Я не выдерживаю и опускаю глаза в пол. Черт! Зачем он это? Чтобы всем было понятно, что речь идет обо мне?

Шэх в ответ молчит, и я ему благодарна. Он никогда не лезет во взаимоотношения своих учеников с противоположным полом. Удивительно ценное качество.

– Каро, – обращается он ко мне. – Сегодня еще день приходишь в себя. Завтра возобновляем тренировки. Если Лестрат даст о себе знать… – Шэх задумчиво замолкает и меняет тему: – Впрочем, мне он даст знать тоже. Короче, отдыхай. Дар, с тобой мы все решили. Ты можешь не общаться с братом, но стоит сообщить бабушке, что с тобой все в порядке. Желательно лично.

– Это вы меня так выгоняете?

Шэх усмехается и пожимает плечами.

– Касаемо случившегося вчера с Каро… Если она посчитает нужным, расскажет тебе сама.

Я не считаю нужным вообще говорить с Даром. У нас это не очень получается. Как только исчезнет шэх, между нами вновь повиснет неловкость.

– Что вчера случилось? – спрашивает Дар резко, едва мы остаемся одни. – Почему ты ничего не сказала?

Удивленно смотрю на него. Вот уж не думала, что мне нужно перед кем-то выворачиваться наизнанку. Объективно, мы даже не знаем друг друга. Несколько случайных поцелуев и напряжение – вот и все, что есть между нами.

– Не важно, – отрезаю я из чистого упрямства. – Почему я должна отчитываться перед тобой? Это тебя не касается. Понятно?

Дар замирает с чашкой кофе в руках и недоуменно смотрит на меня, а мне становится неловко за свое хамство. Правда же, на ровном месте огрызнулась. Дар даже сделать мне ничего не успел. И про вчерашнее ни словом не обмолвился. Может, меня это и задело. Впрочем, а чего я хотела? Поцелуй ничего не значил. Если бы Дар как-то намекнул на случившееся.

– Выпей. – Он ставит передо мной на стол чашку обжигающего напитка и выходит из столовой со словами: – Может быть, проснешься – станешь не такой стервой.

– Не дождешься, – шиплю ему вслед, но чашку беру. Кофе и правда хочется, а еще – есть. Но не успеваю сделать и глотка, так как по магфону со мной связывается Лестрат.

Руки дрожат. Я боюсь и жду этого разговора. Но сказанное некромантом все равно оставляет неудовлетворенность. Викс не признался, но есть доказательства. Его вину еще придется доказывать, но против него слишком много улик. Вчера он ушел с убитой девушкой, ее шарф нашли в его комнате. И еще много мелочей, которые я пропускаю мимо ушей.

– Так что расслабься, – говорит Лестрат. – Кошмар теперь остался в прошлом. Викс сказал, что хотел тебя проучить. Понятно, что парень не готов отвечать за убийство, вот и пытается сделать вид, будто просто узнал о твоей фобии и запер вас с Даром в кладовке. Но это не так, все остальное – тоже его рук дело. Он связан с каждым эпизодом. И мы будем копать дальше.

Лестрат отключается, а я закрываю лицо руками. Трясет. Я даже не замечаю, что Дар не ушел, слышал наш разговор.

– Каро, – тихо говорит он, усевшись рядом со мной на диван. – Все же… Что произошло вчера?

Я смотрю на него и борюсь с желанием послать. Дар вызывает во мне слишком много эмоций, которые я не хочу испытывать. Желание его оттолкнуть – это защитная реакция, но я устала. Поэтому рассказываю ему про вчерашнее утро.

– Ты считаешь, что Викс не мог убить ту девушку? – осторожно спрашивает он.

– А ты считаешь, мог? – задаю ему встречный вопрос.

– Убить мог, но все остальное… – Дар задумчиво закидывает руки за голову и откидывается на спинку дивана. – Блин, может, я предвзят, но это какая-то очень тонкая и высокоинтеллектуальная игра. Маньяк явно хочет что-то сказать. Делает какие-то намеки, которые в полной мере понимаете только вы с ним. Викс туповат. Но с другой стороны… я его не знаю. Люди не всегда такие, какими мы их считаем.

– Странно, что этого не видит Лестрат… – задумчиво тяну я. – Ну, то, что Викс вряд ли смог бы до такого додуматься. Это сколько же надо было изучить материала! И самое важное – я не представляю, где он мог эти подробности взять?

– Может, и видит, просто не говорит тебе. Он взял подозреваемого и пытается разобраться. Старается не волновать тебя.

– И что мне делать? Ждать следующего удара? Я так не могу.

– Ну почему же ждать? – Дар очень внимательно смотрит на меня. – Скажи, ты ведь больше всего боишься того, что маньяк жив? Что он не остался в прошлом?

Пожимаю плечами. Я даже вслух об этом сказать не могу.

– Ну так поехали и убедимся, что это не так… – предлагает парень, словно это просто прогулка в соседний ресторан на ужин. – Ты ведь знаешь, где он умер. Или якобы умер. Давай, Каро, убедимся, что хотя бы та глава твоей истории закончилась. Когда ты убедишься, что маньяк мертв, сможешь мыслить более рационально.

Смотрю на парня и не могу переварить его слова. Я бы не рискнула. И никогда бы не попросила никого. Но Дар спокойно и уверенно смотрит на меня, и я понимаю, что он действительно готов проделать этот путь со мной.

– Хорошо, – тихо соглашаюсь я. – Но с одним условием.

– С каким?

– Мы не будем вспоминать то, что вчера было между нами. Хорошо?

– Каро… – Парень качает головой. – Вчерашний поцелуй не дает спокойно спать прежде всего тебе. Я про него тебе не напоминал.

– А на чем мы поедем? На осе очень далеко. И не только тебе… Я тоже не хочу пять часов дороги провести, как на насесте.

– Не переживай, я попрошу магмобиль с водителем. Мы ведь поедем в твой родной город?

– Да.

– Хочешь встретиться с матерью?

– Нет.

Дар очень долго на меня смотрит, но уточняющих вопросов не задает. А я понимаю, что очень сложно будет в этой поездке не рассказать ему все. Возможно, это стоило сделать давно.

Мы выезжаем буквально через час, правда Дар все же отсылает водителя и сам садится за кристалл управления. Я растеряна, мы собрались очень спонтанно. Я совершенно не готова к этой поездке. Не хочу оставаться с Даром так надолго, не хочу возвращаться в город, в котором не была больше года. Там все причиняет боль. Не хочу идти туда, где по дорожкам и коридорам ходил мой мучитель. Туда, где могу с ним столкнуться, если мать в своем письме соврала мне. Снова.

– Не хочу, чтобы кто-то знал, куда мы едем, – поясняет Дар, отправив водителя домой на осе.

Я согласно киваю. Магмобиль, который нам подогнали, черный и большой. Внутри я чувствую себя не очень уютно – утопаю в мягком кожаном кресле. Под ногами есть подставка, выдвигается столик, а в баре все – от кофе в неостывающих стаканчиках и до покрытой инеем бутылки шампанского.

– Хочешь что-то? – спрашивает Дар, плавно выруливая от дома шэха.

Дар на магмобиле и Дар на осе – это словно два разных человека. На магмобиле Дар словно замедляется, его движения плавные и медленные. Он аккуратен и нетороплив. Я рассматриваю его руки на кристалле – длинные тонкие пальцы, в каждый сустав впиваются проволоки экзоскелета.

Мы выезжаем за пределы оживленных улиц, ближе к окраинам города, где в небо одна за другой взмывают под управлением воздушников медузы. Там магмобиль набирает приличную скорость, но все равно остается монументально неторопливым. Перед нами расступаются другие магмобили, а Дар летит над дорожным полотном, не сбавляя скорости – невозмутимо и уверенно. А я забываю, о чем идет речь, любуясь парнем. Наверное, глупо врать себе, что Дар мне безразличен. Совсем нет. Только вот ему я об этом не скажу.

– Даже не знаю, – подумав, отвечаю я на вопрос парня, понимая, что пауза затянулась. – Никогда не воспринимала магмобиль как кофейню…

– Почему ты говоришь это таким тоном, что мне хочется извиниться? – хмыкает Дар, не поворачивая головы. Смотрит не на меня, а на дорогу. От этого я чувствую себя чуть раскованнее.

Пожимаю плечами и, чтобы сгладить неловкость, беру стаканчик, на котором написано «латте». Второй такой же протягиваю Дару.

– Не извиняйся, будем наслаждаться тем, что у нас есть. Пожалуй, мне нравится. Если бы мне пришлось ехать общественным транспортом, это было бы дольше и значительно менее комфортно.

– Расскажешь подробнее, куда мы едем? – интересуется парень. – Пока я представляю только направление.

– Лечебница святого Иосифа, – уверенно говорю я и представляю высокий забор, вишневые кусты и белое здание, утопающее в зелени.

Я приходила туда не раз. Казалось жутко несправедливым, что я два года провела в темноте в шкафу, с мертвецами, а он заперт почти в доме отдыха. Да, он уже не мог никому навредить, но мне все равно хотелось, чтобы остаток дней вокруг него были темнота и страх, а не вишневые деревья и сиделки. Но мир несправедлив, я поняла это очень давно.

Я не понимаю, что я хочу там увидеть. Не понимаю, чего страшусь. Ведь я приезжала сюда довольно часто, я видела все, что хотела. Убедилась, что он не способен причинить мне вред, даже если его выпустить. Кошмар вернулся, и вместе с ним вернулись сомнения. И вот я снова мчусь туда, где остались воспоминания о пережитом ужасе. Это какой-то особый сорт мазохизма.

Когда мы выезжали, я думала, что долгая дорога с Даром будет мучительна. Он, я, замкнутое пространство магмобиля – это все слишком тяжело. Но мы, обменявшись парой коротких реплик в начале пути, всю оставшуюся дорогу молчим. Дар заговаривает, только когда мы тормозим у ворот лечебницы.

– Почему его поместили сюда, а не в тюрьму? – возмущенно спрашивает парень, разглядывая открытую калитку и ухоженный двор за ней.

– Потому что он мог только пускать слюни и смотреть в стену… – отстраненно произношу я. Еще один секрет, который знают немногие.

– Но…

– Что «но»? – спрашиваю я, с вызовом вздернув бровь.

– Когда маньяк держал тебя в плену, он же не был сумасшедшим.

Слова Дара смешны. Я хмыкаю и качаю головой.

– Он был сумасшедшим. Точнее, он был опасным сумасшедшим, а стал неопасным, но таким же сумасшедшим. И если ты хочешь спросить, есть ли в этом моя вина, то да, Дар. Он первый, на ком я испытала пробудившийся ментальный дар. Именно после этого случая мне категорически запрещено лезть другим людям в голову. Это не мой конек – такое вмешательство заканчивается плачевно. Я могу только взрывать мозг. Осуждаешь?

– Нет. – Парень качает головой. – Нет. Ты защищалась, как могла. Он заслужил. И пожалуй, его состояние… это то, что примиряет меня с вылизанными каменными дорожками и подстриженными кустами. Он уже не мог оценить ни умиротворения этого места, ни свалившегося на его голову счастья.

– Знаешь, а меня не примирило, – признаюсь я и вылезаю из магмобиля.

– Ты бывала здесь раньше?

– Да, достаточно часто. Мне нужно было убедиться, что он действительно не придет в себя. Но что-то я, похоже, упустила. Пошли. Возможно, нам покажут, где он похоронен, и я успокоюсь.

Его звали Стивен Эдосртс. Я принципиально никогда не произношу его имя. Не хочу, чтобы помнили. Для меня он навсегда Мой кошмар и Этот человек. Даже сейчас мне не хочется называть его имя, но иначе я не узнаю, жив ли он.

Могилу нам не показывают, но подтверждают, что Стивен Эдосртс умер полгода назад и был кремирован. Прах забрали, и сейчас нам затрудняются ответить, кто именно. Впрочем, мне не нужна эта информация, я и так знаю кто. С большой долей вероятности.

– Вот видишь, – говорит Дар, когда мы оказываемся за воротами, у массивного магмобиля, который смотрится чуждо на окраине небольшого нищего городка. – Это не он, Каро. Ты можешь успокоиться. Викс просто оказался прошаренным придурком, у которого хватило мозгов нарыть достаточно деталей, чтобы тебя напугать. Но Викса взяли, маньяк – мертв. Все закончилось.

Выдыхаю и прикрываю глаза, чувствуя, как меня отпускает. Главное, не разрыдаться, потому что слезы подступают к глазам. Но это слезы облегчения.

– Поехали отсюда, Каро! – передернув плечами, предлагает Дар. – Место какое-то депрессивное. А нам еще возвращаться. Уже вечереет.

– Депрессивное место. А я прожила тут тринадцать лет… – хмыкаю я и мрачно добавляю: – И два года из этих тринадцати – в подвале.

– Ну и нечего сюда возвращаться. Он умер, больше тебя тут ничего не держит. Давай возвращаться в наш светлый и намного более приятный мир! Не хотел бы я тут жить!

– Ты прав, – соглашаюсь я и позволяю увлечь себя в сторону магмобиля.

Должна признаться, мне, пожалуй, нравится общаться с Даром, когда мы не пытаемся друг друга убить и не испытываем нервы на прочность.

Темнеет, народ добирается с работы до дома по центральной улице города, которая петляет и выходит на окраины. Поток тащится медленно, и я, хоть и не хочу, бросаю взгляд в окно, когда мы уже практически выбираемся из города, проехав его насквозь с одной окраины на другую, больше мне знакомую.

Тут магмобилей меньше, и они такие же, как дома вокруг: обшарпанные и, кажется, еще из прошлого века. Невольно бросаю взгляд вправо, чувствуя, как сбивается дыхание и учащается пульс.

Обычный небольшой двухэтажный дом. Три окна внизу, почти утопленные в землю, три на втором этаже – все темные, хотя в домах по соседству уже горит свет. Выдыхаю. Все правильно. Его больше нет, я убедилась в этом окончательно. Уже практически отворачиваюсь и тут замечаю, как вспыхивает окно на первом этаже. Черным силуэтом, подсвеченным тусклым светильником, на окне вырисовывается кукла в пышном платье. Даже силуэта достаточно, чтобы ее узнать. Вскрикиваю и командую Дару:

– Тормози!

– Да что случилось? – спрашивает парень, но покорно притормаживает у обочины.

Я выскакиваю из магмобиля и подбегаю к окну дома. Тут я могу разглядеть куклу во всех подробностях. Черные завитые волосы, синие мертвые глаза и платье с оборками. Это «моя» кукла, та, которая так и не заняла свое место на каминной полке маньяка. Она словно ждет меня на окне в квартирке, которая была моей темницей два года.

– Они соврали нам… – шепчу, чувствуя, как меня начинает трясти. – Они соврали нам, Дар! Он жив!

– Это его окна, да? – напряженно спрашивает парень за моей спиной, и я киваю, чувствуя, как меня поглощают страх и отчаяние. Мой кошмар вернулся. Он ждет меня. Кукла на подоконнике – это знак, понятный лишь нам двоим.