Птичий коллапс

Особых надежд на это, однако, не было, и он начал осматриваться вокруг, чтобы как-то скоротать это время.

Раньше до мутации животных Александр часто бывал на официальных судах, хотя сейчас это нельзя было назвать судом, но что-то напоминающее суд из себя это представляло. Ему было немного приятно вспомнить свою прежнюю работу полицейского.

– Судя по виду, – сказал он про себя, – тот мужчина в рясе судит.

В рясе, кстати, был мэр, так как он никому не доверял процесс осуждения в это тяжёлое для человечества время. Тем не менее мэр чувствовал себя не слишком уверенно, но это был единственный способ поддержать порядок в условиях катастрофы.

«Это места для присяжных, – подумал Александр. – А эта толпа спорящих и кричащих, видно, и есть присяжные. Я искренне хочу верить, что присяжные здесь есть. Не совсем же они обезумили?»

Последнюю фразу он повторил про себя раза три или четыре – его очень волновало единоличие во власти, так как он понимал, что это значит. Впрочем, неадекватно кричащую толпу называть здесь присяжными тоже было безумием.

Присяжные спустя десять минут затихли и принялись что-то писать ручками на бумаге.

Александр заметил, что Сова наблюдает за процессом в окно и вышел задать немного вопросов, так как он плохо понимал, в чём здесь заключается суд. Он не общался всё это время с официальными лицами города, а новости молчали.

Когда он вышел из мэрии, Сова сама подлетела к нему, и он спросил:

– Ты знаешь, что они пишут? Ведь это судом назвать нельзя…

– Они записывают присутствующих и процесс разбирательства для архива изгнанных, – сказала Сова тихонько в ответ. – Боятся забыть тех, кого отправили на смерть.

– Вот лицемеры! – громко произнёс Александр негодующим тоном, но в ту же минуту Максим вышел за ним:

– Возвращайся в зал Суда!

Хоть он назвал это залом Суда, этот зал был кабинетом мэра до текущих обстоятельств. Просто люди там собрались и устроили официальное осуждение изгоняемых. Мужчина с тубусом не был первым – всех там судили по очереди.

Александр прошёл с ним обратно. А мэр надел очки и с тревогой оглядел присутствующих в зале; видно, хотел проверить, вернулся ли Александр. Александр тихо сел на свободное место и замолчал.

Со своего места он видел всё так ясно, словно стоял у них за плечами, – люди, выполняющие роль присяжных, продолжали писать: «Вот уроды!» Он даже заметил, как кто-то из них пустил слёзы и громко сказал, что ему жалко смертников на съедение.

«Воображаю, что они там понапишут до конца суда!» – подумал бледный от злости Александр.

У одного из присяжных ручка всё время падала на пол. Этого, конечно, Александр не мог вынести: он подошёл и встал у него за спиной; улучив удобный момент он забрал у него ручку и что-то похожее на шпаргалки. Всё это он проделал так быстро, что бедный присяжный (Александр прочитал на листе подпись. Его звали Арман) не понял, что произошло; поискав, он достал ещё шпаргалки, запасную ручку и продолжил писать. Только толку от этого не было никого и Александра возмутило, что они, творя такое зверство, записывают процесс. Он даже нашёл что-то консервативное в этом новшестве.

– Максим, читай обвинение! – сказал мэр.

Максим три раза изъявил почтение мэру, положил тубус на стол, взял обеими руками бумаги и начал читать:

– Обстоятельства дела следующие. Подсудимый предоставил транспортные чертежи 3 мая 2020 года. Задача подсудимого заключалась в обеспечении безопасности отправляемого транспортного груза в город Москва. Впоследствии из-за ошибки инженера транспорт настигли мимо пролетающие чайки и весь экипаж был убит.

– Обдумайте своё решение! – сказал Мэр присяжным.

– Нет, нет, – торопливо прервал его Максим. – Ещё рано. Необходимо всё сделать в соответствии с государственными документами.

– Вызвать первого свидетеля, – приказал мэр.

Максим трижды объявил Имя свидетеля и только на четвёртый тот соизволил выйти.

– Первый свидетель. – Объяснил радостно мэру Максим.

Первым свидетелем оказался Невольник. Он подошёл к столу мэра, держа в одной руке миску с каким-то пророком, а в другой какие-то изношенные запчасти.

– Прошу прощения, Уважаемый мэр, – начал он, – что я явился с запчастями и порошковой смазкой. Но я как раз ремонтировал машину, когда за мной пришли. Не успел закончить…

– Мог бы и успеть, – сказал мэр. – Разве тебя не уведомили о времени необходимости явиться на процесс?

Невольник взглянул на Артёма, который шёл за ним следом рука об руку с Айгерим.

– Меня проинформировали об этом в два часа дня по телефону, кажется, – проговорил он.

– И в три часа дня перезвонили, – сказал Артём.

– И в четыре, – пробормотала Айгерим.

– Запишите опоздание, – велел мэр присяжным, и они быстро записали все аспекты появления Невольника и его спутников в зале суда, после чего послышался стук ручек по столам.

Александр через открытое окно увидел шатающегося по улице безглавого, но промолчал. Его появлению никто не удивился, так как многие люди уже могли остаться на всю жизнь без головы живыми, однако их считали живыми трупами. Только Александр и семья Азалии знали, что они по-прежнему живы в этом состоянии, не считая некоторых животных, решившись выбрать сосуществование с людьми, потерявшими над ними власть.

– Сними косынку в помещении, – сказал мэр Невольнику.

– Она не моя, – ответил Невольник.

– Запишите ещё одно административное правонарушение на процессе, – закричал мэр с торжеством и повернулся к присяжным, которые тут же взялись за ручки.

– Я буду продавать машину, – объяснил Невольник. – У меня не осталось денег на жизнь, ведь я аудитор.

Тут Азалия надела очки и в упор посмотрела на Невольника – тот даже побледнел, переступив с ноги на ногу.

– Давай показания, – сказал мэр, – и не копошись, а не то я велю прострелить тебе голову и отпустить ходить так по городу.

Это не очень-то подбодрило Невольника: он затоптался на месте, испуганно поглядывая на Азалию, и в смятении уронил миску с порошком на чистые полы.

В этот миг Александр почувствовал себя как-то странно. Он никак не мог понять, что с ним происходит, но наконец-то его осенило: побочный эффект от выпитой из озера воды! Сначала он хотел встать и уйти из зала, в котором устроили суд, но, поразмыслив, решил остаться и сидеть до тех пор, пока не начнёт падать до бессознательности.

– Что с тобой? Ты какой-то бледный… – спросила сидевшая рядом с ним Айгерим. – Кажется, ты едва дышишь.

– Ничего не могу поделать. – сказал Александр. – Мне правда нехорошо.

– Не имеешь права сейчас заболеть, – заметила Айгерим.

– Ерунда, – отвечал, осмелев, Александр. – Любой может заболеть.

– Да, но я предпочитаю болеть дома, – возразила Айгерим, – не то что некоторые… Это же просто смешно больным идти на суд! Тебя могут без сознания положить в автобус с изгнанными, которых уже осудили и всё.

Он всё понял, встал и пошёл на другую сторону зала.

А Азалия меж тем смотрела в упор на Невольника, и не успела Айгерим сесть, как Азалия нахмурилась и приказала: