Затонувшая свобода

Рональд проталкивался сквозь удивленную толпу, смотря на Айви, пожирая ее на расстоянии, словно своим побегом она унизила лично его, а не отца. Его не пускала вода, которая, повинуясь Айви, создавала преграды, становясь плотной, как стена. Он утыкался в нее снова и снова, но уперто искал проход, пытаясь использовать ветви и колючки, которые оплели его кисти, повинуясь магии стихийника земли. Джек выдохнул, водя рукой, и пышный куст папоротника перед верандой вспыхнул, отрезая путь к ступенькам.

Началась паника. Огонь быстро распространялся, пожирая деревянную постройку. Вода кружила, встречалась с пламенем, но не тушила – напротив сильнее разжигала, наплевав на все правила.

Джек схватил Айви и поволок за собой. Она искала Рональда, ожидая, что тот близко, но видела только снующих людей, которые пытались остановить пожар. Джек схватил ее за талию, подсадил на перила, велел перелезать и прыгать. В панике Айви забыла даже испугаться. Джек схватил ее за руку, и вместе они понеслись. Шершавая ладонь дарила надежду и тепло, ноги едва слушались в тяжелых ботинках, платье сковывало движения, но Айви бежала. Бежала так быстро, как только могла. И едва сдерживала смех, рвущийся из груди.

Они свернули, прячась от толпы, бегущей посмотреть на происходящее. Оказались на темной улице, такой узкой, что можно было идти только друг за другом. Джек оглядывался в поисках преследователя. Айви слабо пискнула, едва Джек закрыл ей рот ладошкой, вжимая телом в каменную стену. Кто-то пробежал мимо – Рональд?

– Кажется, он потерял нас, – прошептал Джек, убирая руку. – Ты как?

– Прекрасно.

Айви обхватила руку Джека, зачарованная взволнованным лицом, а тепло растекалось по телу. Он с сомнением посмотрел на Айви, но она улыбнулась, поднялась на носочки, ведомая магией, струящейся в крови, потянулась к нему, чтобы поцеловать, едва помня, что происходило.

– Айви, – тихо сказал Джек, распыляя жар своим дыханием.

Зажмурив глаза, она нервно облизала губы, пытаясь избавиться от наваждения.

– Прости.

Тяжелый вздох, бьющий сильнее любого мужчины. Айви и сама уже не понимала, где была магия от душесвязания, а где – собственное желание. И было ли оно вообще – это собственное желание.

– Надо идти. Торговые суда отходят до рассвета.

Они выбрались на людную улицу и пошли к пирсу. Айви не выпускала руку Джека, боясь потерять его, хоть людей и стало меньше. Остров засыпал, уставший за веселую ночь, мимо сновали самые сильные.

Джек оглядывался, боясь наткнуться на Рональда или других русалов, но до корабля добрались без приключений.

– Почему этот? – шепнула Айви, когда они спрятались в кустах, выглядывая количество людей на выбранной барке.

– Паруса белые, а не черные. Значит, не пираты, а торговая барка, которая с большой вероятностью следует в Марадео.

– А если нет?

– Будем импровизировать.

– А на корабль как попадем?

– Ну, – Джек сощурился, вглядываясь вдаль, – на борту я вижу всего двух матросов. Остальная команда еще где-то на острове. Ты держишь одного своими когтями, я обрабатываю второго, потом первого. Мы прячемся в трюме.

– Ногтями, когтей у меня нет.

– Не важно. Сможешь же? Или водой его оцепи. Ты, оказывается, преграды можешь делать!

Айви смущенно пожала плечами, слыша восхищение в голосе.

– Когда в школе училась, иногда делала преграды из воды, чтобы учителя в класс не могли зайти.

– Как тебя не выперли раньше из Тенебриса, а?

Айви и сама всегда пыталась понять, почему ее терпели. В итоге пришла к выводу, что отец ее все же немного, но любил, а потому ей многое спускали с рук.

– Идем, бунтарка. Скоро все вернутся, и будет сложнее попасть на борт.

Джек выбрался из укрытия и потащил ее за собой. Айви вдруг догадалась, что Джек и сам справился бы с захватом корабля – даже будь там десяток матросов – ведь вспомнила огненные наручники, но решил дать ей возможность вновь показать себя. И страшнее было то, что ей это нравилось. Джек прав, она – бунтарка, которую не смогли перевоспитать бабушка, отец, сотни выговоров и недели взаперти за очередную выходку. После пятнадцати она стала спокойнее, смирилась, научилась испытывать стыд за все, что творила, а главное – не высовываться (ну, почти). И как же приятно было вновь стать собой и позволить себе веселиться, наплевав на правила.

Два паренька подскочили и уставились на чужаков, едва те оказались на палубе. Не давая времени подумать и сообразить, что вообще надо делать, Джек схватил за горло одного, а Айви приставила выросший ноготь к щеке второго. Русый парень с ужасом смотрел на черные вены, покрасневшие глаза и дрожал от ужаса. Русалка же улыбнулась ему, понимая вдруг, как легко использовать магию против людей.

– Руса… – закричал русый, но Джек уже закончил со своим матросом и закрыл рот ладонью второму.

– Ты заткнешься. Забудешь, что на корабле чужаки, забудешь, что когда-либо видел нас. Понял?

Айви внимательно наблюдала за странным и новым для нее видом магии. Джек держал зрительный контакт с матросом, уверенный, спокойный, словно вел беседу с другом. Несчастный замер, не смея отвернуться или моргнуть, открыв рот, слушал, даже не шевелясь.

– Забуду, что видел вас, – пролепетал русый, а Джек оттолкнул его и махнул Айви, веля убираться с палубы.

Ботинки зашлепали по мокрому полу, а чужаки добрались до укрытия. Джек заглянул за дверь, облегченно выдохнул и первый зашел в темноту. Они спустились к трюму по шатким ступеням, Айви едва не упала, запнувшись о длинное платье, но успела схватить Джека за локоть. Они выбрали место в углу за ящиками с едой и фруктами. Джек нашел несколько одеял, расстелил на сыром полу, и виновато пожал плечами, но Айви устроило бы любое место в эту ночь, главное, чтобы рядом с ним.

– Голодная? – Джек вытащил нечто желтое и вытянутое из ящика и кинул Айви. – Это банан. Вы фрукты вообще не едите?

– У нас не растут, – пожала плечами она, пытаясь откусить, но Джек покачал головой и показал на своем, что нужно сперва избавиться от кожуры. – Было весело. Я серьезно!

Джек улыбнулся, плюхаясь на одеяла. Он облокотился о ящик, откусил от банана и устало закрыл глаза. Айви примостилась рядом, дивясь вкусу желтой мягкой еды и сладости на языке.

– Не ожидал, что ты… – Джек задумчиво оглядел Айви. – Такая.

– Ну какая? – игриво спросила она и начала перечислять, как ее называл отец: – Дикая? Непослушная? Неуправляемая?

Джек улыбнулся, коснулся ее губы, убирая кусочек банана, заставляя Айви краснеть.

– Смелая. Открытая. Я думал, все русалки… тихони.

– Так я получеловек.

Айви отвернулась, пытаясь утихомирить сердце. Тепло оплетало душу, разгоралось под ребрами от слов Джека. Она уже хотела взять его за руку, как он тихо сказал:

– Я должен кое-что рассказать. Ты все равно заметишь в столице. Будет лучше, если ты… узнаешь от меня сейчас.

Очередной обрыв. Ветер, бьющий по щекам. Что еще? Какие еще грязные тайны прячутся за ширмой из обрывков правды, которые Айви позволяли видеть? Она опустила голову, кивнула, делая вид, что хочет это услышать, а не спрятаться за ящиками с фруктами и навсегда остаться там.

– Не знаю, что вам говорят, когда пропадают… ваши. Но правда в том, что они уходят на поверхность. Русалы неплохо устраиваются. Русалки… тоже иногда находят возможность быть свободными, но чаще идут в жены к богатеньким персонам, которые хотят…

– Я поняла. – Айви закрыла лицо ладошками. У них не пропадали русалы и русалки, нет, почти никогда. Никто не сбегал, но кто-то мог погибнуть при несчастном случае. Как ее друг, например. Или исчезнуть у островов Амор Инлусае, к которым было запрещено подплывать, ведь там таилось страшное зло.

Айви покрылась мурашками: чаще всего отправлялись к морской богине русалки, оставшиеся без мужей. Некоторые – из-за самоубийства, мол, не выдерживали позора.

– У нас не так часто пропадают русалки, – выдавила Айви.

– Они могут «умирать». Но ваши знают обо всем. Скажу больше – они помогают русалкам найти дома и просят за это деньги. Мол, спаси несчастную от казни за побег.