Энеата. Воин и Солнце

Он махнул рукой, намереваясь ударить камнем, но лучник неожиданно сильно и ловко оттолкнул его, откатился в сторону и протянул было руку к ножу на поясе. Но Нунна быстро поднялся и успел пнуть его ногой, заставив согнуться. Наклонившись, выхватил нож врага, но резко сел на землю – голова после падения кружилась, и затеянная из последних сил драка только усугубила боль.

Оба, тяжело дыша и не пытаясь подняться, сидели на камнях, сверля друг друга яростными взглядами.

– Попробуем ещё разок? – хмыкнул стрелок.

– Твой нож у меня, – отозвался Нунна. – И лук сломан. Плевать я на тебя хотел.

– Ты знаешь, а твою девочку, – сбитое дыхание превращало голос лучника в невнятный хрип, но Нунна разобрал слова, – поймали.

Нунна промолчал. Сердце было ёкнуло, но юноша подумал, что аркиец мог и соврать.

– Ты один? – поинтересовался Нунна.

– Да… Никто же не предупредил, что сын судьи может быть воином.

– Отлично. Тогда я пошёл, – с трудом поднимаясь и отряхиваясь, заявил Нунна.

– На ногах еле стоишь. Весь в крови. Далеко уйдёшь, как же.

Нунна не отвечал, вытащил из-под скалы разодранную сумку, кое-как свернул её, чтобы содержимое не высыпалось. Отряхнувшись, он шагнул в сторону блестевшей вдалеке Реки.

– Девчонку, значит, бросаешь? А ведь байру с удовольствием обменяет её на тебя.

– Чем докажешь, что её правда поймали? – нахмурился Нунна, останавливаясь и оборачиваясь.

Щурясь на солнце, лучник хмыкнул:

– Асу Энеата.

Нунна побледнел. Сердце стукнуло слишком громко, а дыхание замерло, но верить всё равно не хотелось.

– Вы с ней сограждане. Может, ты её знал. Это не доказательство.

Стрелок смотрел на него со слишком уверенной усмешкой. Нунна не выдержал и выпалил:

– Она жива?..

– Асахир ищет тебя, асу ему ни на кой не сдалась.

– А зачем я ему?

– Говорят… твой отец виновен в гибели Кангара.

– Что за бредни?! – возмутился Нунна.

Лучник пожал плечами.

– Твоя смерть была бы всем приятнее, чем смерть асу Энеаты. Я знаю её… Если ты не боишься гнева богов и не имеешь стыда, то можешь идти дальше. Если же…

Нунна закусил губу и нахмурился.

Эрисум был так похож на Арк, будто его строили по указаниям того же зодчего: те же невысокие, но крепкие глинобитные стены с башнями и проходами, покрытые крышами из плетёного тростника; те же персиковые сады вокруг, разделённые низкими заборчиками, те же пастбища вдоль реки, с которых раздавалось неумолкающее блеяние коз и овец; тот же маленький порт с двумя причалами, десятком рыбацких лодок и одним-единственным торговым судном. Когда караван прошёл сквозь ворота, внутри город оказался ещё более предсказуемым – узкие улицы, высокие заборы с калитками, маленькие дома в один этаж. А вот главный храм, к которому Нунна направился сразу, как заплатил провезшим его купцам, всё же отличался от главного святилища в Арке.

Величественное строение из красноватого камня, добытого в копях Закатных гор, украшенное росписями, с узкими оконцами, с развешанными по стенам ожерельями и венками из свежих цветов, высотой оно превосходило аркский храм раза в два. Три яруса, каждый уже предыдущего, с террасами с горшками цветов и каменными вазами с водой. Стена у главного входа была украшена мозаикой из кусочков лазурита вперемежку с плитками разноцветной глины, как и лестница, ведущая к резным кедровым дверям.

Этот храм был посвящен богине луны, и он был главным её храмом во всей Дарфии. Поток пожертвований и даров Аарке-Луне не иссякал, ведь верования дарфийцев лишь Аарке приписывали способность защитить смертных от воли злого бога Эллашира – её младшего брата. Люди верили, что те, кого из жизни забирала Аарка, проводили вечность в её цветущих садах, а не в мрачных руинах царства Эллашира.

Именно этого искал сейчас Нунна. Кто, как не добрая госпожа ночи Аарка, мог спасти Энеату от того, кого люди считали сыном Эллашира? Поднявшись по высокой каменной лестнице, Нунна вошёл под сень великолепного здания.

Внутреннее убранство впечатляло не меньше – почти все колонны в огромном зале были украшены мозаиками из самоцветов, жертвенник сделан из бесценного тёмного дерева, привезённого торговцами из далёких земель, а ткань, скрывающая днём изваяние Аарки, была расшита яркими узорами.

Нунна быстро прошагал сквозь главное помещение, зайдя в жертвенный зал. Беглец опустил в мозаичную вазу перед жертвенником все оставшиеся у него деньги.

– Осени путь Энеаты, добрая госпожа, – пробормотал он, на мгновение преклонил колено, а затем спешно поднялся и вознамерился уже покинуть святилище. – И защити мой дом.

– Энеаты? – тихо переспросил кто-то.

Нунна резко развернулся.

– Это странное имя, – задумчиво повторила девушка в светлом одеянии, с плотным алым платком, покрывавшим голову и плечи.

– Да, – растерянно отозвался Нунна. – Я и сам не встречал его прежде.

Он с подозрением разглядывал заговорившую с ним незнакомку. Слабого света очага было явно мало, чтобы рассмотреть её как следует, но то, что девушка была молода и красива, Нунна заметил. Даже слишком красива, чтобы вообще говорить с ним. Но она была ещё и такая странная, совсем не похожая на прочих дарфиек… И такой мягкий, нежный голос, проникающий глубоко в душу и не дающий возможности в чем-либо отказать.

– Скажи мне, кто эта Энеата? – робко улыбаясь, спросила она.

– Моя невеста.

– Да благословит Астарна ваш союз. А какого цвета глаза у твоей невесты?..

Нунна ответил, не видя причин что-либо скрывать:

– Голубые.

– Цвета неба, – тихо произнесла незнакомка, опуская взгляд и о чём-то призадумавшись.

– А кто вы, госпожа?..

Девушка улыбнулась снисходительно и тепло, подняв руки, откинула полотно, открывая белые волосы, сверкавшие в отсветах пламени серебром. Огонь в очаге взметнулся выше, и удивительно светлые глаза незнакомки блеснули, как вода, отражающая поверхность луны.

– Я – та, чьей помощи ты ждёшь, – нежно прозвучал её голос.

– Аарка… – прошептал Нунна, замирая.

Вчерашний закат был слишком ярким. Красноватые отблески на воде Великой реки пугали жителей Эрисума, перешептывающихся о небывалой красоте вечернего солнца как о дурном знамении. «Будто кровь в реке!» – говаривали одни. «Скверное дело!», – поддакивали другие. Кто-то уверял, что знак этот не для них, а только предвещает грядущую битву между Энараном и Идшаром. Иные же, чересчур напуганные, предрекали, что беда идёт прямо в Эрисум.

Утром храм Аарки был полон молящихся. Густой и тяжёлый запах от курильниц наполнял воздух жертвенного зала, голоса звучали глухо и взволнованно… В повисшей тишине и дыму Нунна покинул святилище, чтобы успеть к вечеру прибыть в Карауд.