5 O'clock и другие традиции Англии

Действительно, появление этой организации на сцене каждый раз в тот трагический момент, когда разоряется очередное гнездо, когда люди вынуждены расстаться со своими корнями, с вещами, которые из поколения в поколение жили в их доме и семье, которые держали в руках их деды и прадеды, но которые уже никогда не достанутся их внукам и правнукам, подчас вызывает раздражение. С другой стороны, справедливости ради надо сказать, что герцог был не прав: Национальный фонд прекрасно ведет дела, высокопрофессионально реставрирует здания и, в сущности, спасает британское наследие от разорения и разбазаривания.

Все места, находящиеся в руках Национального фонда, очень хорошо и единообразно организованы. Музеи прекрасно оборудованы и поддерживаются усилиями профессионалов. Кроме этого ежегодно около 38000 добровольцев помогают обществу в работе. Сегодня рекламируется даже особый вид отдыха – ты можешь поехать в любое, принадлежащее фонду место и бесплатно там поработать – или садовником, или смотрителем музея, или рабочим на раскопках. Говорят, что число желающих все возрастает.

Хорош и сервис. Непременная традиционная «Чайная» (Tea rooms) с бутербродами и плюшками всегда и горячей едой во время ланча. Утверждают, что в этих местах восстанавливают старинные рецепты приготовления пищи. В крупных музеях есть еще и ресторан. Большой популярностью пользуются сувенирные магазины фонда, являющиеся сущим наказанием для кошельков туристов, потому что они предлагают все, что ты увидел в музее, только в современном исполнении – посуду, украшения, косметику, интересные книги по истории. Причем многие вещи выпускаются специально для сети магазинов фонда, и в других местах их купить нельзя. Сегодня Национальный фонд пробует свои силы в новом виде сервиса – они предлагают в аренду сотни домов в самых разных уголках Великобритании, так что туристы по сходной цене могут провести неделю в доме с камином, какого-нибудь позднего XVIII века, в котором любовно сохранены (а чаще всего вновь воссозданы, но так, что и не отличишь) все признаки красивой аристократической жизни. Заплатив относительно небольшую сумму – от 34 (индивидуальное) до 62.50 (семейное – за двух взрослых и всех детей до 18 лет) фунтов за членство в год (сумма действительно небольшая, учитывая стоимость входных билетов в английские музеи), ты становишься членом этой организации и получаешь право бесплатного прохода во все принадлежащие ей музеи, подписку на информационный листок, скидку при покупке сувениров и многое другое. Причем год от года предложения стать членом Национального фонда становятся все более настойчивыми, не сказать бы агрессивными. Если раньше при входе в музеи просто лежали информационные листочки, то теперь сидят специальные люди (или эти функции выполняют билетные кассиры), которые в прямом смысле агитируют за это членство. Хотя, как было сказано раньше, число любителей сохранения истории и так неуклонно растет год от года. Сегодня число добровольных членов этой организации уже превысило 3 миллиона, а дубовые листочки, ее символ, развешаны по всей Англии, указывая на то, сколько мест находятся под ее покровительством.

Магазин Национального фонда. National Trust – британская некоммерческая и негосударственная организация, основанная в 1894 году для охраны «берегов, сельской местности и зданий Англии, Уэльса и Северной Ирландии»

Есть и другие подобного рода организации, например «Наследие» (“Heritage”), также активно занимающееся сохранением памятников и рекрутированием новых членов, и многие более мелкие, в том числе региональные. Сохранение и, что не менее важно, пропаганда истории в Англии сегодня занимают едва ли не ведущее место в общественной жизни. Конкурировать с этим может только охрана животных, но в последнее время, пожалуй, история вырвалась на первое место.

Интересно обратиться к английским журналам. Очень ярко иллюстрированный и одновременно весьма научно обстоятельный, хотя и ориентированный на широкого непрофессионального читателя, журнал “BBC History”, как видно из названия являющийся детищем крупнейшей британской информационной корпорации, имеет характерный девиз, помещенный на первой странице: «Историю – в жизнь» («Bringing history to life»). Мало этого, не так давно стало выходить регулярное приложение к журналу «History Live!» («Живая история!»), содержащее советы, куда можно поехать, что посмотреть, какие музеи и выставки посетить. В нем предлагаются тематические исторические экскурсии по различным уголкам Англии, да и не только, причем «гидами» в таких турах являются профессора британских университетов. Например, поездка в Италию, столь любимую англичанами – «Италия этрусков», с посещением всех важнейших достопримечательностей и лекциями по вечерам.

А не так давно, следуя за веяниями моды, стал выпускаться совсем новый журнал «Живая история» («Living History»), рожденный, как его представляют, из двух английских страстей – к истории и к исследованию мира. Он предназначен тем, «кто хочет вжиться в историю, посетить места, где делалась история, понять как жили раньше люди», то есть очень многим в сегодняшней Англии. Причем этот журнал практически полностью посвящен исключительно английской истории. Он также рассказывает о местах возможных воскресных поездок, об археологических раскопках, в которых любителям можно принять участие, о таких уголках, которые принято называть «забытыми», если, конечно в Англии можно что-то «забыть». Есть интересные находки и рубрики: «Как мы жили» – современные традиции с исторической перспективы; «Один день из жизни…», например, солдата армии Веллингтона, воевавшего с Наполеоном; «Мое любимое место», где разные выдающиеся люди рассказывают, какое историческое место в Англии является их любимым и почему.

Но история жива и внедряется не только через исторические журналы. Журнал «Поле» (“The Field”) совсем даже неисторический, но какой стариной (не сказать бы «вчерашним днем») от него веет! «С 1853 года наши писатели и читатели определяют британские традиции охоты на птицу и дичь и рыбалки. Ибо мы всегда все делаем правильно: стреляем ли по летящему фазану, забрасываем ли удочку на речную форель или берем на мушку оленя в покрытых туманом болотах. Ну или почти всегда. Иногда наши лабрадоры и спаниели забывают хорошие манеры и бунтуют. Иногда, находясь среди друзей, мы не можем удержаться, чтобы не выстрелить вверх первыми, отбирая, таким образом, их законную добычу. Иногда, заглянув в Ирландский бар после охоты, мы выпиваем слишком много Гиннеса, смеемся слишком громко и курим очередную сигарету, хотя и пообещали себе бросить». Словом, это журнал для тех, кто любит «охоту, рыбалку, дичь, охотничьих собак и землю».

Конечно, как и везде, больше всего историей интересуется старшее поколение, а уж для пенсионеров все многочисленные, прекрасно оборудованные музеи – это просто кладезь. Но и молодежи много, прежде всего семейной, с маленькими детьми, которые сидят порой даже еще в колясочках. Даже организация Национальный фонд отметила, что сегодня быстрее всего увеличивается семейное членство. Укрепилась как-то в обществе в целом мысль, что изучение истории – вещь воспитательно очень важная и нужная.

История жива и пронизывает все стороны английской жизни. Так, ни в одном университете мира нет такого количества условностей и исторических традиций, как в английском. Выдача мантий для церемоний проводится в строго определенных комнатах – отдельно для профессоров, отдельно для докторов, отдельно для сотрудников без степени, никакого демократизма здесь невозможно представить. Торжественный ужин по любому важному поводу немыслим без фрака и бабочки, даже если многим приходится брать их напрокат. Прекрасные зеленые лужайки в Кембриджском университете могут топтать только те, кто принадлежат к профессорско-преподавательскому составу, о чем предупредительно сообщают расставленные повсюду таблички, остальные должны ограничиваться дорожками. Во время ежедневных совместных обедов, проходящих в старинных высоких залах, при свечах, со столами, уставленными музейной утварью, каждый, от студента до ректора, занимает определенное место согласно его положению в коллективе. И опять все это вызывает непонятную зависть и уважение тех, кто не принадлежит к этому иерархическому обществу.

Здание старой почты XIV века в г. Тинтаджеле в Корнуолле

Британские университеты со всей серьезностью относятся к поддержанию ритуалов, возникших в XVI, XVII или каком-нибудь еще столетии. Еще совсем недавно в солидных университетах некоторые профессора пускали на свои лекции студентов исключительно в мантиях, а для определенных видов итоговых экзаменов подобная форма сохранилась до сих пор. Известны случаи, когда и студенты, и профессора жарким летним днем едва не теряли сознание, парясь в толстых длинных декоративных одеяниях, но разрешения снять их от руководства так и не получили. Церемония выпуска представляет собой пышное театральное действо, которое, вместе с тем не кажется искусственным или чрезмерно помпезным. Такое впечатление, что все эти люди родились для того, чтобы ходить в париках, профессорских шапочках, произносить столетиями повторяемые формулы и слова. При этом они остаются вполне современными людьми, ироничными по отношению к собственному миру, но в то же время преданными ему и тайно им гордящимися.

Можно сколько угодно смеяться над затхлостью ритуалов английских университетов, но всякий, кому посчастливилось быть гостем Оксфорда или Кембриджа, испытывал острое чувство не то чтобы зависти, но какой-то тоски – «какая у людей жизнь интересная!» Разве не заманчиво учится не в бетонной коробке, а в старинном красивом здании, жить в таком же, сидеть в библиотеке, где на старинных деревянных полках до потолка стоят старинные фолианты (хотя есть и очень современные библиотеки с самыми новейшими изданиями), плавать на лодке с шестом по узкой реке, вьющейся между исторических зданий, как твои предки не одно столетие до тебя. Вечером собраться в огромной старинной зале на вечернюю трапезу, где все занимают места согласно положению, – профессора и преподаватели за одним столом повыше, студенты – пониже. И не важно, чем кормят – блестит серебро, которое вот уже, скажем, 200 лет кладут на этот самый стол, переливается хрусталь, пусть даже наполненный дешевым вином, горят свечи, так как нельзя нарушать гармонию и проводить электричество.

Нет, против этого трудно устоять. Хотя все вместе это и кажется частью художественного фильма из жизни английской аристократии, это очаровательно и настолько притягательно, что начинаешь чувствовать себя частью общего действа. А обращения «сэр», или «мадам», или не сохранившееся у нас (только в шутку) «профессор», хотя и звучат старомодно, но действуют возвышающе.

Стремление противопоставить исторические национальные традиции неудержимо наступающей глобализации – характерная черта современной эпохи. Но в Англии этот процесс совпал и с зовом души. История и исторические традиции – это та основа, которая поддерживает национальную самобытность Англии, которая сохраняется, культивируется, а теперь даже еще и возрождается в тех случаях, когда англичане проявили непростительную забывчивость. Хотя это и отнюдь не означает примитивной идеализации истории, а осознание недостатков, не делает ее менее привлекательной.

Еще в первой половине XIX века шотландский историк Томас Бабинтон Маколей, написавший обстоятельную историю Англии, иронизировал: «У нас весьма модно относить золотой век Англии к тем временам, когда даже знать не имела тех жизненных удобств, без которых ныне не обходятся даже лакеи, когда фермеры и лавочники ели такой хлеб, один вид которого вызвал бы бунт в современном работном доме, а перемена белья раз в неделю была привилегией аристократии. … Но, возможно, в двадцатом столетии будут завидовать и нам и говорить о правлении королевы Виктории как о времени воистину старой доброй Англии, когда все сословия были соединены братским сочувствием, когда богачи не угнетали бедных, а бедные не завидовали богатству». И он оказался прав.

Англичане не просто любят историю, они еще и получают от нее удовольствие. Здесь вы можете пожить в истории, причем не искусственно и фальшиво, а вполне естественно, как будто все это не ушло в далекое прошлое, а живо до сих пор. Легко переночевать в гостинице семнадцатого века, выпить пива в пабе восемнадцатого. То же самое относится и ко многим другим местам, ресторанам, магазинам, целым городкам и деревушкам, которых время, кажется, и не тронуло. Все в них так и веет стариной.

Порой увлечение стариной доходит до абсурда. Вывески и рекламы самых разных заведений завлекают посетителей именно стариной, так что на центральной улице маленького городка вы можете оказаться в окружении надписей типа: «мороженое по бабушкиным рецептам», «традиционная английская чайная», «старый добрый сидр», «магазин старых безделушек» и т. д. Одна английская карикатура изображает туриста, окруженного подобного рода надписями. Он спрашивает проходящих мимо англичан: «Скажите, а есть здесь что-нибудь новое?» В ответ на это все прохожие англичане смотрят на него с ужасом и негодованием.

Популярен в Англии магазин «Старые времена» (Past Times), причем не только среди туристов. Идея его проста: продажа вещей, восстановленных по старинным рисункам и описаниям. Здесь можно купить рамочку для фотографий викторианской эпохи, или подушечку эпохи Тюдоров, или ночную рубашку елизаветинских времен. Ну и, конечно, раздолье здесь мастерам-ювелирам: в большом количестве они воссоздают украшения от кельтских времен до стиля модерн начала XX века. В этих магазинах всегда толпится народ, а даже недорогой подарок, купленный здесь, всегда ценится англичанами как знак хорошего тона.

Англия – страна превосходно организованных музеев. Их много. В какую бы глушь вы не забрались (а как ни странно на давно заселенном острове такие места все еще встречаются) везде будет что-то любопытное. Причем музеи в Англии самые разные. Вершиной, безусловно, являются английские усадьбы и парки. Уникальное сочетание прекрасно сохранившихся и еще лучше сохраняемых памятников старины, архитектуры, быта, садового дела с ощущением жизни (во многих до сих пор живут, в качестве владельцев или съемщиков хозяева с громкими титулами), приправленное превосходно развитой туристической инфраструктурой, дает прекрасные результаты.

Табличка на университетской лужайке в г. Кембридже (надпись: Пожалуйста, не ходите по траве, если вас не сопровождает преподаватель колледжа)

Музеи не просто выставляют произведения искусства напоказ, их задача, как правило, еще и вовлечь посетителя в созданный в них мир, сделать его не просто наблюдателем, а участником той жизни, которая сохранилась до наших дней. Поэтому здесь часто устраивают разного рода действа (летом в крупном музее в воскресенье вы неизбежно попадете на какое-то событие), представления, рыцарские турниры, воспроизводят исторические игры и сражения. Для маленьких детей принято организовывать отдельные развлечения, когда, например, наряженный в старинные одежды сказочник рассказывает им сказки или на Пасху все дружно ищут спрятанные в парке крашенные яйца. Кроме традиционных музеев, связанных с темой искусства, в Англии «музейными» становятся и многие другие места: поля сражений, виноградники, целые деревни, центры по производству сыра, сидра, эля, фарфора, закрытые и работающие металлургические заводы и ткацкие фабрики – словом, всего не перечислишь. Здесь из всего умеют сделать интересное и познавательное мероприятие. А кроме этого, помимо пользы, вы всегда получите здесь удовольствие. Англичане умеют обращаться со стариной. И везде, в каждом музее, в каждой самой маленькой церкви, саду или парке – вы можете купить цветную брошюру, рассказывающую об этом месте. Не говоря уже о большом количестве самых разных сувениров.

Английское удовольствие и одновременно наказание для кошелька – маленькие магазинчики в провинциальных городах. Они набиты всякой забавной, милой и бессмысленной всячиной, обычно в сентиментально-старинном или деревенском стиле, так что удержаться очень трудно. Потом, покинув очередной старинный магазинчик, наполненный удивительными ароматами, так как в них часто продают любимые англичанами цветочные одеколоны и разного рода ароматизаторы, ты долго гадаешь, зачем тебе так уж понадобился какой-нибудь украшенный виньетками блокнотик или обертка для подарков с васильками, или держалка для салфеток в виде зайчика, или салфеточка, вышитая ландышами.

Женщины подвергаются здесь особому соблазну, так как Англия – царство фарфора и всякого рода посуды. Причем традиционно-классической, тонкой, изящной, о которой втайне мечтает даже самая яростная поклонница модерна. Чего только стоит один великолепный Веджвуд – знаменитый фарфор, имеющий давнюю историю, его производство началось еще в XVIII веке. Любители могут посетить фабрику по его производству (старинную, разумеется) в городе Стоук-он-Трент (Stoke-on-Trent) и не только познакомится с историей и технологией производства этого великолепного фарфора, но и полепить сами. История в Англии действительно жива, и ее в буквальном смысле можно потрогать руками.

Во что верит англичанин

Один из сложнейших вопросов английской жизни – о месте, которое занимает в ней религия. Известно, что даже церковь в Англии своя собственная, англиканская, независящая ни от кого извне, и хотя считается, что введена она была сластолюбцем Генрихом VIII для того, чтобы иметь возможность жениться столько раз, сколько ему захочется, очевидно, что по своему духу и характеру она оказалась близкой и понятной населению. Христианство в Англии имеет давнюю историю. Настолько давнюю, что историки не называют даты крещения страны, как это бывает в тех случаях, когда христианство было принято уже в поздний период. Существует предание, согласно которому юный Иисус приезжал сюда вместе с дядей своей матери Иосифом Аримафейским, впоследствии убежденным последователем его идей, который был состоятельным и деловым человеком, закупавшим в Англии олово. Знаменитый английский поэт и мистик Уильям Блейк (1757–1827), подобно многим своим соотечественникам, считал это возможным в истории такой великой страны, как его Англия, и написал знаменитое стихотворение: «На этот горный склон крутой / Ступала ль ангела нога? / И знал ли агнец наш святой / Зеленой Англии луга?» Это в переводе С. Маршака, а в оригинале еще более певуче: “And did those feet in ancient time / Walk upon England’s mountains green? / And was the holy Lamb of God / On England’s pleasant pastures seen?”

Именно Иосиф собрал капли крови распятого Христа в кубок, из которого Иисус пил вино во время тайной вечери, после чего, гласит легенда, уехал в Англию и увез его с собой. Чаша Грааля – такое название получил этот кубок, и ее поиски стали одним из самых любимых сюжетов английских легенд и сказаний. Считается, что в месте, где она была зарыта в английском городке Гластонбери, забил святой источник, окруженный и по сей день особой святостью, многочисленными легендами и красивейшим садом, где все, даже самые обычные, цветы достигают огромных размеров. Много веков сюда приходят целить и тело, и душу. Вода, текущая неизвестно откуда (многие считают, что начало источника находится далеко от Гластонбери), – чистая, прозрачная, а поскольку в ней много железа, то она окрашивает все вокруг в красный «кровавый» цвет, подобный каплям христовой крови, собранной в Грааль.

Иосифа Аримафейского считают и основателем первой церкви в Гластонбери, где, возможно, он и спрятал Чашу. Кроме этого, в том месте, где Иосиф воткнул свой посох, вырос терновник, цветущий два раза в год – весной и на Рождество, букет из него по старинной традиции до сих пор в рождественский праздник дарят королеве. Рассказывают, что противники традиционной английской церкви, пытавшиеся в разные периоды срубить святое дерево неизменно терпели неудачу: одного ослепило щепками, другой промахнулся и отрубил себе ногу.

Когда в XVII веке в Англии шли споры о новом, григорианском, календаре, то гластонберийский терновник использовался как подтверждение правильности сохранения старого календаря, ибо расцветал он точно в ночь на 25 декабря. Когда же в 1752 в конце концов Англия приняла новый календарь и передвинула свою жизнь на 11 дней, большое число людей, если верить “Сомерсет Ивнинг Пост”, пережило разочарование, так как куст так и не расцвел в Рождество по новому стилю, пришлось ждать до 6 января. Правда, его «потомок» (считают, что оригинальное дерево погибло во второй половине XVIII века) судя по всему адаптировался к новым условиям, так как достоверно известно, что королевский рождественский завтрак сегодня украшается его цветами.

Рыцарский турнир в замке Садлей

Гластонбери вообще является местом необычайно интересным и характерным для английской религиозной идеи. Здесь тесно переплелись правда и вымысел, мифы и пророчества, раннее христианство, язычество, расцвет монастырской жизни и падение монастырей, реформация, духовность, новые веяния и старые традиции. Что-то особенное сохранилось по сей день в руинах когда-то могущественного гластонберийского аббатства, которое в течение многих веков собирало паломников со всей страны и достигло необыкновенной мощи. Сметенное с лица земли по воле самого самовольного из всех английских монархов, оно прекратило свое существование и лишь в последнее столетие было возвращено к жизни как памятник вере, терпимости, человеческой прихоти и победе вечного над сиюминутным.

Кроме этого в Гластонбери, как считают многие, похоронен и король Артур со своей женой Джиневьевой. Их могила была мистическим образом обнаружена в XII веке и стала местом паломничества, а потом также мистически исчезла после разорения монастыря. Сейчас на предполагаемом месте захоронения стоит табличка, также привлекающая многих.

Наконец, именно здесь возвышается загадочный Тор, холм высотой 158 метров, по традиции считающийся местом, излучающим особую энергию. Археологи находят здесь следы культовых сооружений еще 3 тысячелетия до нашей эры и связывают это место с другими древними памятниками, такими как Стоунхендж и Авбери. Поговаривали даже об искусственном происхождении холма. Позже это стало местом поклонения кельтов, считавших, что здесь находится вход в иной мир и называвшими эти места Авалоном. Христианство также признало мистический дух Тора, и здесь была сооружена церковь архангела Михаила, средневековая колокольня которой по сей день украшает мистический холм.

Наконец, в последние годы Гластонбери стал местом паломничества приверженцев, так называемого, движения «New Age» («новое время»), представляющего собой смесь всего на свете – христианства, язычества, буддизма, астрологии. Все это круто замешано на мистике. Сторонники этого движения сегодня прочно оккупировали город – здесь множество магазинчиков, продающих специальную литературу, карты для гадания, кресты, ароматные свечи, статуэтки Будды и т. д.

Люди странного вида в пестрых одеяниях, напоминающие цыганские (у женщин широкие длинные юбки, гипюровые кофты, одетые по принципу «из-под пятницы суббота»; все это пестрое и в блестках), заполняют улицы городка. Они лежат в глубоком раздумье у святого источника, взбираются на Тор, чтобы воспринять мистическую энергию, словом, живут напряженной жизнью. Впечатление на окружающих производят странное. Говорят, что одно время обстановка в городе была сложной в связи с тем, что Гластонбери по-прежнему является одним из наиболее почитаемых христианских мест, но сегодня вроде все успокоились и сосуществуют бок о бок.

Вернемся к христианству в Англии. Достоверно известно (об этом свидетельствуют разнообразные исторические и археологические данные) что христианство пришло в Англию вместе с римскими войсками. Правда, о серьезном распространении христианства в стране говорят только начиная с IV века, с 304 года страна обзавелась своим собственным местным мучеником праведником Олбаном, жившим в предшествующем столетии. В VI веке папа Григорий Великий послал своего посланника Августина, обратившего в христианскую веру только за один год 10000 язычников. За его активную миссионерскую деятельность в городе Кентербери он был возведен папой в сан архиепископа Кентерберийского. По традиции до сих пор этот титул принадлежит верховному иерарху английской церкви. Вот она, приверженность традициям, многое изменилось в церковном устройстве с тех далеких времен, а звание сохранилось.

Генрих VIII, король, вызывающий неизменное восхищение у англичан, возможно, в силу того, что он отважился иметь шесть жен, пусть даже и не в одно и то же время, многое изменил в английской жизни, в том числе и церковное устройство. Все началось с того, что Генриху очень не везло в личной жизни. Сначала он женился на вдове своего брата Катерине Арагонской, которая была старше, образованнее и красивее его, к тому же дочерью могущественных испанских монархов Фердинанда и Изабеллы. Она родила королю дочь Марию (в последствии «Кровавую») и разочаровала его. Он жаждал наследника. К тому же юная и прекрасная Анна Болейн вошла в его сердце. Поскольку папа римский отказывался дать королю развод, пришлось с ним порвать и провозгласить независимость английской церкви.

Анна также родила королю дочь – будущую великую Елизавету I, но и она таким образом сильно огорчила короля, за что и сложила голову на плахе. Третья жена родила наконец-то долгожданного сына Эдуарда и умерла сразу после родов. Немецкая принцесса, ставшая четвертой супругой короля, продержалась совсем недолго, она не смогла разжечь в нем страсть, зато сохранила голову, согласившись считаться его «сестрой». Юная и живая пятая жена слишком сильно разожгла стареющего короля, тут же нашлись доброхоты рассказавшие о ее похождениях, возможно, и мнимых, но головы она вскоре лишилась в прямом смысле. Последняя, шестая жена, Кэтрин Парр, оказалась наиболее терпеливой и мудрой среди других. Она жалела постаревшего короля и пережила его, хотя и не надолго. Неожиданным следствием всех этих перипетий в личной жизни короля стало создание в Англии своей, особой, независимой от Рима церкви, главой которой являлся сам король, что было крайне удобно в тех случаях, когда монарху требовался развод, – право, которым, впрочем, больше никто так и не воспользовался.

Такова популярная версия, которая очень нравится самим англичанам. На самом деле можно поискать и другие – политические, духовные, даже экономические причины этого события, случившегося вскоре после начала реформации во многих европейских странах, но почему бы не сохранить легенду такой, как она есть, если она так любима местными жителями? Пусть у них сохранится хотя бы один удалой, бесшабашный и откровенно любвеобильный король.

Руины монастыря в г. Гластонбери. По преданию здесь захоронены король Артур и Джиневьева

В апреле 1536 года, на 27 году правления короля Генриха VIII, по Англии было разбросано более 800 монастырей с 10000 обитателями. Через четыре года – ни одного. И это при том, что не было издано указа, запрещающего монастырскую жизнь, не было приведено никаких резонных доводов против нее, а ученые до сих пор спорят о причинах столь категоричных мер. Монастыри не оказывали значительного сопротивления реформам короля: принятый в 1534 году Акт о супрематии (Act of Supremacy), провозгласивший монарха светским главой англиканской церкви, официальный разрыв с римско-католической церковью при сохранении ее догматов и обрядов не вызвал заметного сопротивления (не считая знаменитых Томаса Мора и Джона Фишера, но с ними проблема была решена быстро и кардинально). То есть никакой реальной угрозы власти здесь не было.

Остается материальный фактор, действительно, корона много выиграла на роспуске монастырей, значительная часть имущества которых была передана в казну, а многие из них были переданы в награду верным слугам короля. Как бы там ни было, но невольно вспоминается восстание Соловецкого монастыря против реформ Никона, длившееся 8 лет, – это в одном только монастыре и против незначительных изменений. В Англии же вопрос был полностью улажен и закрыт по всей стране всего за четыре года, причем к крайним мерам прибегали не слишком часто, только по мере необходимости. Это ли не свидетельство врожденной любви к компромиссам!

Новая церковь во многом вызывала возмущение как католиков, так и протестантов вне Англии. Особенное негодование вызывал тот факт, что главой церкви являлся король, в то время как в других странах – светская и духовная власть, как правило, были раздельными. Англия и в этом вопросе продемонстрировала преданность идее монархии, сплотив вокруг этой фигуры не только государство, но и народный дух.

Шотландский историк XIX века Томас Бабинтон Маколей дал следующую оценку ситуации, сложившейся в стране в результате реформации церкви: «Устройство, учение и обряды Англиканской церкви до сегодняшнего дня сохраняют все видимые признаки породившего ее компромисса. Она занимает среднее положение между церквами Рима и Женевы. … В общем, по сравнению с Римской церковью она обращалась больше к разуму, чем чувствам, но при сопоставлении с другими протестантскими церквами – Шотландии, Франции и Швейцарии, значение в ней эмоций и воображения было несравненно больше».

Интересно, что в России была распространена идея об особенной религиозности англичан. В этом даже находили сходство между нашими, такими разными, странами. Славянофил А.С. Хомяков писал из Лондона: «Главною основою английской жизни есть бесспорно жизнь религиозная. Сотни миссионеров, разносящих Слово Божие по всему земному шару, и проповедников, борящихся с неверием поверхностной философии, суть только проявление общего духа и общего стремления». Он описывал друзьям уличные сценки, когда самые разные люди, увиденные им, в самых разных формах проявляли свое глубокое религиозное чувство. «…И это напомнило мне нашу святую, богомольную Русь», – заключил Хомяков.

От самих англичан сегодня нередко можно услышать, что церковь не играет большой роли в их жизни. И внешне это действительно так: редко, только на праздники, да и то в провинции, собирается в церкви сколько-нибудь заметное число народа. Однако, вот парадокс: принципы, по которым живут англичане (жизнь не для удовольствия, секс греховен, трудности телесные укрепляют душу, еда не должна занимать слишком много места в жизни, а лишь насыщать и т. д.), – как раз те, к которым призывают свою паству большинство церквей.

В Англии действительно не принято демонстрировать свою религиозность, впрочем, как и чувства вообще. И не потому, что ее скрывают, нет, просто живут по определенным правилам, уже и не задумываясь об их истоках. Даже лица духовные не делают культа из своей веры и воспринимают ее просто как неотъемлемую часть своего существования. Один журналист рассказывает, как он однажды спросил епископа Оксфордского, во что надо верить, чтобы стать членом его церкви. «Интересный вопрос», – задумчиво ответил епископ с таким видом, как будто ему такая мысль и в голову прийти не могла, «ну это зависит от ситуации» (любимое англичанами и непереводимое “It depends”).

Одна английская писательница недавно сравнила поход в церковь на Рождество с процессом чистки зубов, имея в виду его естественность и привычность. Заметим также, что даже тот, кто не чистит зубов, знает, что это не хорошо и скрывает это. Для англичан в религии и церкви нет тайны, мистики – протестантская церковь вообще отрицает все чудесное. Здесь нет культа мощей, икон, веры в чудеса. Рассчитывать приходится только на себя и свои силы, в трудную минуту обратиться некуда. Конечно, это не могло не отразиться на национальном характере. А может быть, наоборот, такая вера больше соответствовала английским вкусам?

Отсутствие пафосности и экзальтированности в вопросах религии отнюдь не исключало наличия своих национальных героев, мучеников веры, даже среди людей, далеких от официальных церковных постов. Трогательной и показательной является, например, история юной Джейн Грей, послужившая сюжетом для многих романтических романов и фильмов. Обычно ее мало связывают с религиозными проблемами, а вместе с тем она в каком-то смысле, может быть, более показательна и интересна, чем судьбы зрелых церковников, пострадавших за свои убеждения. Джейн стала типичной жертвой своего неспокойного времени. После смерти Эдуарда VI, единственного сына Генриха VIII, вопрос о престолонаследии оказался весьма запутанным благодаря прежде всего самому королю-женолюбу, последовательно провозгласившему незаконнорожденными двух своих дочерей Марию и Елизавету. В борьбе за власть этим воспользовалась одна из придворных группировок, и королевой была провозглашена внучатая племянница грозного короля 16-летняя Джейн Грей, вошедшая в историю как «королева девяти дней» – ровно столько продолжалось ее царствование.

Церковь в маленьком городке Уинчелси на юге Англии