Одесские каникулы следователя Железманова

– Так что же такого необычного у них могло быть? – недоумевала женщина.

– Мало ли что? Мелочь какая-нибудь. Подумай.

Крестьянка растерянно теребила конец платка, которым была повязана ее голова. Что от нее хотят? Подумаешь, пустила двоих человек пожить. Ей деньги нужны, а вот с какой целью они прибыли, какие вещи у них были, куда ехать собрались – ей до этого дела нет. Хотя кое-что она вспомнила:

– У этого чернявого шкатулка была интересная.

– Какая шкатулку? – не понял Петр.

– Маленькая такая. На табакерку похожая.

– На табакерку?

– Да, на нее самую.

– А что в ней такого необыкновенного? Опиши ее.

– Маленькая такая, круглая.

– Я уже понял, что она маленькая. Насколько маленькая, покажи пальцами примерно, какая она была.

Женщина показала пальцами размер. Действительно, по размеру тянуло на табакерку.

– Так может это табакерка и есть?

– Нет, не табакерка это была, – решительно не согласилась Агриппина.

– А что же?

– Я же сказал, что он хворал, так вот в этой шкатулки у него пилюльки были какие-то.

Не табакерка, а таблетница. В начале ХХ века таблетки в блистерах, то есть в современной упаковке из фольги, не выпускали. Часто они были насыпаны прямо в коробку. И вот для удобства людей, вынужденных постоянно принимать лекарства, выпускали маленькие шкатулочки-таблетницы, куда очень удобно было насыпать таблетки. По виду часто они были похожи на табакерки и изготовлялись со старанием всех возможностей прикладного искусства. Многие таблетницы, как и табакерки, были настоящим произведением искусства.

– Так, с размером определились, – выдохнул следователь. – Теперь дальше поехали. Из чего она была сделана? Из металла, камня, кожи?

– Вроде металлическая.

– А рисунок там на ней был какой-то?

– Был. Там на крышке ящерица лежала, глазки у нее камешками зелеными выложены, один глазик отсутствовал.

«Зеленый камешек – может быть нефрит или даже малахит, тогда это эксклюзивная вещь, но может быть просто зеленое стекло в дешевой поделке», – подумал Петр. Таблетница с ящерицей, где-то потерявшей один глазик, – это конечно примета слабая. Трудно сказать, что это. Вещь может быть уникальной, выполненной на заказ одним из многочисленных ювелиров Одессы. А может быть вещь ординарная, из тех, что на Малой Арнаутской клепают десятками. А может вообще не в Одессе эту таблетницу сделали. Ее могли завезти из другого города, даже страны. Одесса – город портовый. В нем иностранцев пруд пруди. Иностранного товара тоже. Ясно одно: гости приехали из Одессы. И, скорее всего, туда уже отбыли. Значит надо и ему, Железманову, ехать в этот город.

Просто так сорваться и ехать в другую часть Российской империи следователь не мог. Надо было урегулировать вопрос командировки с начальством. Неплохо было бы перед отъездом переговорить с Анисимовым. Может, совет даст. А еще лучше решить вопрос так, чтобы ехать вместе. Такой помощник будет очень кстати. Да перед отъездом еще раз можно будет повидаться с другом Зазнаевым. Поэтому отправился вначале Петр Андреевич в Рязань.

* * *

Перед отъездом он попрощался с Прасковьей и Тимофеем.

– Тёмка, я уезжаю! Без меня остаетесь.

Тимофей повел мордой, он не понял, что сказал ему двуногий.

– И уезжаю надолго.

«И что с того?» – вопрошал взгляд зеленых глаз.

– А то, что я теперь долго не смогу тебе потакать. Прасковья тебе шалить не даст.

Зеленые глаза дали понять, что коту все равно. Что он себе пропитание не добудет? Охотник он знатный! Крыс и мышей на его век хватит. Вот по комнате, пожалуй, не очень-то поносишься. Прасковья в отсутствие хозяина вообще иногда закрывала двери его комнат и кот дальше прихожей пройти не мог. А если отлучка случалась летом, то порой и пускала-то только в маленькую прихожую, которая следовала за входной дверью. Там же ставилась плошка с молоком. В такие дни зверь превращался в настоящее уличное свободное животное. Впрочем, страдал он от этого мало. Он и так любил порой отлучиться на несколько дней, совершая длительные прогулки, вступая в противоборство с котами с других улиц, покоряя сердца тамошних пушистых красавиц. Однако Петр о своем любимце позаботился.

– Прасковья, – обратился он к прислуге, – я, наверное, долго буду отсутствовать, ты про кота не забывай. Обязательно наливай ему молока. Если уж не хочешь в комнате за ним следить, то хотя бы в прихожую его пускай. Пусть на сундуке спит. А то я боюсь, что, если меня долго не будет, он совсем от дома отобьется, одичает. Я животного лишусь.

– Да ладно, что с ним сделается, – попыталась возразить Прасковья. В ее глазах явно читалась простая мысль: «Нашли, по какому поводу переживать, ну убежит, и что с того? Этот убежит, вы же нового притащите, такого же нахального».

– Прасковья, я тебя очень прошу, – строго произнес Петр.

– Да, ладно, поняла я, поняла, буду кормить, что мне миски молока жалко? – бурчала она. – Вы там себя берегите, кто же вам там готовить-то будет?

– А вот за это можешь не переживать. Я же в Одессу еду. Там знают толк в еде, умеют хорошо покушать, готовят замечательно. Голодным не останусь, это точно.

В Рязани Петр переговорил с начальством. Прокурор Рязанского окружного суда внимательно выслушал рассказ про ограбление церкви, про имеющиеся улики и предположения.

– И вы теперь хотите ехать в Одессу? – спросил он следователя.

– Да, я думаю, что дальнейшие следственные действия надо вести в этом городе.

– Хорошо, что вам удалось обнаружить этот аптечный пузырек с адресом аптеки, все же это более крепкая зацепка, чем особенности говора. Я бы не стал только по одному выражению «рассказать за сапожника» делать вывод о происхождении преступника, – покачал головой прокурор.

– А я вот уверен. Вы поймите, я этот город хорошо знаю. Знаю, как там говорят. Уникальная речь!

– Да? Вы там родились? Вы же говорили, что ваша родина Тверь?

– Да, моя родина Тверь. Но так получилось, что я несколько лет проводил свои гимназические каникулы в Одессе. У нашей матушки не было денег, чтобы снимать дачу на лето. Так вот, сестер она отправляла со знакомыми на их дачу, а мне повезло. У меня в классе был товарищ Миша, его родственники были из Одессы. Они туда на каждое лето ездили, и Миша стал просить маму, чтобы мы вместе ездили, расставаться не хотелось. Он и сейчас живет в Одессе.

Конечно, тут в кабинете прокурора Петр не стал уточнять всех подробностей. Инициатива брать мальчика Петю летом в Одессу исходила не совсем от Миши, хотя мальчики и в самом деле дружили. За поездку в Одессу гимназического приятеля сына ратовала, прежде всего, мама одноклассника. Дело в том, что Миша, обладая неплохим умом и цепкой памятью, был несколько ленив и не организован. Большой проблемой было заставить его вовремя выучить уроки. И нельзя сказать, что мальчик бездельничал. Он прилежно садился за стол, брал в руки книги, и казалось, что он занимается. Однако в руках мальчика оказывался не учебник, а очередной приключенческий роман: «Дети капитана Гранта» Жюля Верна или «Робинзон Крузо» Дефо. Двойка на следующий день была закономерным итогом неразумного увлечения приключенческой литературой. Петя тоже был поклонником описания морских или каких-либо иных приключений. Однако он умел организовать себя – вначале уроки, потом художественные книги. Так же он умел организовывать и других: если мальчики готовили уроки вместе, успеваемость Миши сильно повышалась. Поэтому мама мальчика, которая с одной стороны искренне желала, чтобы сын нормально учился, но с другой совсем не имела терпения последовательно следить, чтобы ее ребенок прилежно учил уроки, была искренне заинтересована поддерживать эту дружбу. Впрочем, сами дети не возражали, им было интересно друг с другом. И перспектива проводить лето вместе, да еще в таком уникальном месте, только обрадовала их.

– Конечно, хорошо, что вы этот город знаете, но все же одних детских впечатлений мало. Очень советую там установить контакты с местным уголовным сыском. У них большая криминальная картотека. Может, там и найдете этих клюквенников, – напомнил прокурор.

– Я бы еще взял с собой Анисимова, – поделился намерением Петр.

– Это хорошая идея. А остановиться планируете у своего друга?

– Да, конечно, он меня не раз звал к себе, но все было некогда. Он сейчас учится в Одесском коммерческом училище. Хочет продолжить дело семьи. Он еще в гимназии говорил, что будет учиться коммерции. Это семейная традиция. Только вначале его родные планировали, что мой приятель поступит в Московское коммерческое училище. Но Миша в последнем классе сильно заболел: подхватил пневмонию. Едва выкарабкался. Ему даже пришлось на время оставить учебу. Его родители отправили в Крым для окончательного выздоровления. Он потом занимался сам, сдал за последний класс экстерном. Поэтому родственники решили, что в теплой Одессе ему будет лучше для здоровья, чем в Москве.

– Понятно, хорошо, отправляйтесь в Одессу. С Анисимовым поговорите вначале сами, а если будут трудности – скажите мне, я свяжусь с его начальством. Пусть поможет вам.

Впрочем, опасения насчет Анисимова оказались напрасными. Он встретил следователя радушно.