Солотчинский призрак

– Ладно, это мы еще выясним, а пока осмотреться надо, – следователь вернулся к осмотру. Он внимательно оглядел все пространство вокруг тела. Почва в Солотче песчаная, слегка припорошенная сосновыми иголками. На такой поверхности следы остаются даже при сухой погоде, поэтому было что изучать.

– Урядник, а что было на ногах дворника, когда Вы его нашли? – окликнул Зазнаев представителя органов правопорядка.

– В смысле обуви?

– Да.

– Так он в лаптях был.

– Точно?

– Точно.

– Он днем носил сапоги, а когда покурить выходил вечером, то обычно лапти надевал, – опять встряла Агафья.

– Нашли что-то интересное? – спросил врач.

– Думаю, что мы можем четко говорить о том, что драки не было, на песке обязательно бы остались следы, вернее, они были бы все смазанные, а тут следы подошв отпечатались достаточно четкие, одежда пострадавшего тоже чистая, на ней нет песка и хвои. И есть еще кое-что примечательное, вот гляньте сюда, – Зазнаев показал рукой в песок.

Врач посмотрел и произнес:

– Следы овальной формы, причем отпечатывается рисунок вроде как в крупную клетку, похоже, отпечаток лаптей, и владелец этих лаптей высокого роста. Дворник у нас большой, маленький?

– Не знаю, не видел пока, сейчас сходим посмотрим, вот только не заметили ли Вы одну особенность этих следов?

– Заметил.

Следователь и врач выразительно посмотрели друг на друга. Они оба заметили одну деталь, о которой пока лучше было не распространяться вслух на виду у всех остальных обитателей дома.

Осмотр места происшествия был закончен, настала пора познакомиться с подозреваемым. Урядник провел следователя и врача к сараю, дверь была заперта на классический висячий замок. Впрочем, эта предосторожность была лишней: когда дверь отворили, из-за нее раздался богатырский храп, дворник Жуков спал лежа на земляном полу.

– Эээ, любезный, вставай, – потряс его за плечи урядник. Но храпящее тело никак не реагировало на внешние раздражители. Оно продолжало издавать звуки во всех тональностях. Врач развернул спящего и попытался привести его в чувство старинным народным способом: стал растирать мочки ушей, но это помогло мало, дворник только на секундочки приоткрыл глаза и снова заснул, издавая свист, стоны и хрипы.

– Бесполезно, надо дать ему проспаться, – заключил медик.

При этом даже в полумраке сарая было видно, что руки дворника в крови и подозрительные пятна имеются и на рубашке. При этом также было нетрудно заметить, что природа не поскупилась на рост Жукова, на ногах были именно лапти. Поэтому в этой ситуации можно было сделать только одно: доставить Жукова в Рязань в тюремный замок, дать ему проспаться, а потом уже допрашивать. Зазнаев отдал соответствующие распоряжения, урядник пошел искать, кто из крестьян мог бы снарядить свою лошаденку с телегой, чтобы доставить грузное спящее тело в город.

Следователю оставалось выполнить еще одну важную работу: надо было допросить всех обитателей дома. И логичнее всего начать с хозяйки усадьбы.

Хозяйка усадьбы, вдова титулярного советника Мария Михайловна Сабанеева пила чай на террасе. Убийство гувернера мало взволновало ее, молодой человек работал в доме мало, замену найти не очень трудно (вон сколько студентов на летних вакансиях мечтают подработать), поэтому с какой стати ей волноваться? Вот только шума от этих приезжих много, эти современные молодые люди все дурно воспитаны. Ранее даже не посмели бы вот так входить к ней в дом.

При виде пожилой дамы у Зазнаева возникли ассоциации с главной героиней «Пиковой дамы»: седые волосы, убранные в высокую прическу, колючий взгляд, белоснежные кружева и рука с целым рядом дорогих перстней, изящно держащая чашку с ароматным напитком.

– Что Вам угодно? Когда, наконец, закончится этот гвалт и посторонние люди уберутся из моего дома? – ворчливо произнесла дама, даже не поворачивая голову в сторону молодого человека.

– Я следователь Рязанского окружного суда Иван Васильевич Зазнаев и прибыл сюда, повинуясь служебному долгу в связи с убийством гувернера Вашего внука Григория Сергеевича Ведрова. Посему я должен задать ряд вопросов, в том числе и Вам, – представился следователь.

– Мне? Помилуйте, а я тут причем? Если уж Ваш служебный долг обязывает задавать кому-то вопросы, то не могли бы Вы делать это где-то еще? Зачем беспокоить мою старость? – Сабанеева даже не считала нужным развернуться в сторону служителя закона.

Зазнаев понял, что увещевать и взывать к гражданской сознательности бесполезно, поэтому он просто обошел капризную даму, взял стул и сел прямо перед ней.

– Конечно, я могу задавать вопросы в своем служебном кабинете, тогда Вам придется отставить приятное времяпровождение и отправиться в Рязань. Согласитесь, это менее комфортно, чем ответить на мои вопросы прямо сейчас.

Старуха затряслась от возмущения, но выражение лица следователя было таковым, что она решила не связываться. Поэтому чашка с недопитым чаем была оставлена в сторону, но чтобы этот юный нахал не возомнил о себе слишком много, рукам было найдено другое применение: с низенькой табуреточки на коленки была перенесена маленькая белая пушистая собачка, которую стали любовно поглаживать.

– Итак, давно у Вас служит гувернер Ведров?

– Мы его приглашаем только на лето. В остальное время года Павел живет в пансионате при мужской гимназии, а когда начинаются каникулы, мы приглашаем этого молодого человека: мальчиком некому заниматься, а если его оставить без пригляда, он будет бегать по всему дому и от него будет несносный шум.

– Павел Ваш племянник?

– Да, он сын сына моего старшего брата, сам брат преставился 15 лет назад, его жена умерла еще раньше, родители мальчика скончались три года назад, пришлось мне взять сироту к себе, я оплачиваю его учебу в гимназии, содержание в пансионате, нанимаю гувернера. Мне кажется, что свой христианский долг я выполняю сполна.

– Вы были довольны работой Ведрова?

– В целом да, он был вежлив, почтителен, Павлу тоже внушал соответствующее почтение, шума от детских игр почти не было.

– Вы не замечали за Ведровым каких-либо пороков?

– О каких пороках Вы говорите? Он был достаточно почтителен.

– Может, он любил выпить?

Пожилая дама с удивлением посмотрела на следователя:

– Выпить? Если бы я заметила, что он выпивает, я бы тут же его прогнала. Если он будет пить, то может ослабить контроль за Павлом, тогда тот будет шуметь. Я даже не помню, чтобы он курил.

– А что Вы скажете про дворника Жукова? Он давно у Вас служит?

– Давно, его нанимал еще мой покойный супруг, как и большинство прислуги, которая есть в этом доме. Он умел это делать и умел всех заставить достойно отрабатывать свой хлеб.

– То есть нареканий на службу дворника у Вас не были и пьяным Вы его никогда не замечали?

– Молодой человек, неужели Вы думаете, что у меня нет других дел, как следить за работой дворника? Я за тем и плачу ему жалование, чтобы он сам выполнял свою работу, а не я за ним следила.

– И сказать, общались ли дворник и гувернер, Вы тоже не можете?

– Молодой человек, я еще раз повторяю, что мне нет дела до такой ерунды, я плачу прислуге деньги за работу и не собираюсь загружать себя мыслями, как они ее выполняют.

«Понятно, кроме личного покоя тебя ничего не интересует, даже работу гувернера ты оцениваешь только по тому, как он не допускал шума от ребенка», – подумал Зазнаев, а вслух потребовал:

– Вам надо перечислить всех, кто живет в доме кроме Вас и Вашего племянника. Я так понимаю, что в усадьбе проживают несколько Ваших родственников?

– Да, собрались нахлебники на мою шею.

– Давайте более конкретно. Тут я познакомился с Романом Семеновичем Петровским. Он тоже Ваш родственник?

– Да, он мой племянник, только он сын моего младшего братца. Тот давно уже преставился.