Миллиардер. Отданная за долги

Подхожу к столу и вижу написанное от руки письмо. Это же папин почерк! Кое-где бумага сморщилась от попавшей на нее влаги.

Неужели отец плакал, когда писал это?

Присматриваюсь. Вижу своё имя.

Я должна прочитать это письмо!

Беру его в руки, как вдруг… Спиной чувствую пристальный взгляд. Лёгкое покашливание.

Только не это…

Он снова здесь!

Глава 8

Громов стоит в дверном проёме. Серьёзный. Суровый. Сильный.

По обыкновению молчаливый.

Кажется, я начинаю привыкать к его неожиданным появлениям. По крайней мере, он явно не намерен мне вредить. Надеюсь, что я не ошиблась…

– Что ты делаешь? – спрашивает мужчина, пристально смотря мне в глаза.

Какой же пронзительный всё-таки у него взгляд! От него хочется убежать, или… Или продолжать смотреть. Смотреть и понимать, что тонешь во властном холоде сумрака его серо-голубых глаз.

Что за мысли, Ольшанская!

Не вздумай! Он тебя украл!

– Я, – запинаюсь, – Я хотела изучить дом…

– Вот как? И даже не пытаешься сбежать от меня? Удивительно.

– Вы ведь ясно дали понять, что это невозможно, – вздыхаю я.

– Умница. Хорошая девочка. Что у тебя в руках?

Ах, да. Я так заволновалась, что забыла про письмо! Оно всё ещё было у меня в руках.

– Это я у вас хотела спросить, – решительным голосом говорю я и поднимаю руку со смятым листком, – Что это? Это почерк моего отца!

Лицо Громова помутнело. Что заставило его так отреагировать?

– Можешь прочитать. Оно адресовано тебе.

Сердце вновь забилось чаще. В глубине души я понимаю, что не хочу его читать. Боюсь. Понимаю, что там, скорее всего, признание моего отца или что-то в этом роде.

Бросаю робкий взгляд на Громова. Сейчас я наверняка выгляжу потерянной, растерянной и беззащитной. Впрочем, такой сейчас я и являюсь.

– Не хочешь узнать, что там написано?

– Не давите на меня, – шёпотом произношу я и чувствую, как вновь начинаю дрожать.

– Чем скорее прочитаешь, тем раньше поймёшь, как обошлась с тобой семья, – почему-то в голосе этого миллиардера я чувствовала искреннее сочувствие.

Мужчина подходит ко мне ближе. Я, в свою очередь, делаю несколько шагов назад.

– Пожалуйста, не подходите ко мне, – всё таким же дрожащим голосом шепчу я, – Мне страшно!

– Не меня тебе надо бояться…

Руки нервно теребят письмо. Душу терзают сомнения – читать и разочароваться в родителях, или не читать и уверять себя, что всё это – злой розыгрыш или проделки Громова?

Не могу решиться. Оба варианта меня не устраивают. Что же мне делать?!

Не замечаю, как Громов оказывается около меня. Резким движением он забирает лист из моих сжатых пальцев. Что он собирается делать? Неужели собирается читать его сам?