Миллиардер. Контракт на любовь

Действительно, несмотря на то, что сейчас всего лишь середина августа, погода стала ощутимо холоднее. Очередной порыв ветра пробирает до костей, и я стараюсь сильнее закутаться в лёгкую курточку.

– Да где же этот чёртов автобус! – нервно поглядываю на экран телефона.

Прошло уже почти десять минут…

Да и к тому же у меня почти села зарядка. Блин, и ребята уже ушли слишком далеко. Вот чёрт, только я могла попасть в такую передрягу!

Уже собираюсь бежать пешком, однако внезапно мои глаза ослепляет свет фар. Это из-за угла, наконец-то, выехал долгожданный автобус, в который я благополучно села.

Сажусь на самое дальнее сиденье и пытаюсь ещё раз позвонить отцу. Несколько попыток оказались безрезультатными – номер вне зоны действия сети.

Нервно закусываю губу и начинаю теребить прядь белокурых волос у виска. Это всегда помогает мне отвлечься, но не сейчас. Потому что все мои мысли заняты только одной фразой.

Только бы успеть, только бы успеть…

Пытаясь заглушить тревогу, ухожу в свои детские воспоминания, когда мою семью можно было назвать счастливой.

Душевная и тёплая атмосфера добрых и уютных ужинов, когда мама готовила потрясающе вкусную утку в духовке. Папа доставал из кладовки вишнёвый компот, и мы втроём делились друг с другом историями, которые произошли с нами за день, много шутили и смеялись.

В те моменты я была по-настоящему счастливым ребёнком. Перед глазами у меня был идеальный пример любящей семьи.

Как много воды утекло с тех пор… Мама… Моя бедная, прекрасная мама была самым чудесным человеком на земле. Добрая и честная, потрясающе талантливая пианистка. Именно из-за неё я решила связать жизнь с музыкой.

Отец же был очень добрым и заботливым. Мы часто играли во дворе то в индейцев, то в пиратов, то в принцессу и дракона. Я была так счастлива тогда!

Он до безумия любил маму, но судьба сыграла с родителями злую шутку.

В день их десятой годовщины свадьбы, папа готовил сюрприз. Он организовал романтический ужин в одном из лучших ресторанов нашего города и даже заказал небольшой инструментальный ансамбль, потому что мама любила живую музыку.

В тот роковой день отец попросил своего друга позвонить маме с неизвестного номера, и, не представляясь, назвать время и место, куда ей нужно ехать. Она практически сразу раскусила папу, потому что знала его любовь к экстравагантным подаркам. Я помню её счастливые глаза, которые сияли ярче любых сапфиров, когда она собиралась. Надев мягкое пальто, перед самым выходом из дома, она позвала меня – шестилетнюю белокурую девчушку – к себе и поцеловала в макушку.

– Я люблю тебя, Алина. Будь умницей, пока нас нет дома.

Это были её последние слова. Когда закрылась входная дверь, я почувствовала такую тоску, вынести которую было бы не под силу даже взрослому человеку. Я просидела одна до самого вечера и задремала. А когда проснулась спустя пару часов и включила телевизор, увидела, как по всем новостным каналам показывают один и тот же сюжет – страшная авария. Затем кадр сменился, и на большом экране появилось изображение разбитой маминой машины.

Что было дальше – я не помню. Детская психика вычеркнула столь травмирующие события из головы, поэтому подробности того времени практически стёрлись из моей памяти.

Я помню лишь убитого горем отца. Он тянул меня изо всех сил. Дал мне возможность учиться в хорошей школе, дал мне достойное образование, благодаря которому я смогла сама поступить в консерваторию на вокальное отделение.

А потом…

Потом он словно осознал, что дочка выросла и теперь он мне не нужен. И стал пить. Сначала понемногу и редко. Потом – чаще и больше.

Как бы я не старалась донести до него, что он мне нужен, всегда нужен, но он забылся в своём горе.

Именно поэтому я приняла решение устроиться на работу и жить отдельно. Вместе с Лерой мы снимаем небольшую квартирку, на оплату которой уходит большая часть заработанных денег.

Резкое торможение автобуса вырывает меня из пелены воспоминаний. Глядя в окно, я понимаю, что мне нужно выходить, поэтому пулей вылетаю из транспорта и бегу к многоэтажке, в которой живёт отец.

Около дома стоит большая грузовая машина. Какой гений мог додуматься собирать вещи для переезда в столь поздний час?

Но мне не до этого сейчас…

Бегом поднимаюсь по обшарпанной лестнице на четвертый этаж, и шокированно оглядываюсь. Глазам не верю… Что происходит?!

Почему дверь в квартиру отца настежь открыта?! Не думаю, что он так решил меня встретить…

Что-то здесь не так, я всем телом это чувствую!

Липкое чувство страха начинает постепенно парализовывать меня. Надо бы вызвать полицию… Но чёрт, мой телефон разряжен! Как страшно… Руки трясутся, сердце сейчас выскочит из груди!

Не решаюсь зайти внутрь, поэтому стараюсь прислушаться к тому, что происходит внутри. Подхожу чуть ближе, боясь издать хоть какой-то звук. Стараюсь даже не дышать.

Что за незнакомые мужские голоса?! Ни один из них не принадлежит отцу…

– Да, телевизор и холодильник тоже забирай, продадим, знатно погуляем потом.

– Да как я всё это потащу в одного! Головой-то подумай…

– Дурак что-ли, я ж тебе помогу его нести, ты же хилый такой! И тупой, судя-по всему…

В квартире отчётливо слышны незнакомые мужские голоса. Один низкий, басистый, от него по коже мурашки бегут. Второй не такой пугающий, но…

Кто это может быть… Надо бы стучать к соседям, просить помочь, но какова вероятность что хоть кто-то откликнется на стук в дверь поздним вечером?

Что же мне делать?! Ком подкатывает к горлу, и инстинкт самосохранения приказывает мне срочно уходить отсюда. Не хватает мне ещё проблем на голову. Напишу заявление в полицию…

Шаг назад. Другой. Едва слышно выдыхаю воздух из груди, как вдруг…

Нога соскальзывает со ступени и я, потеряв равновесие, падаю, пытаясь удержаться за перила. По подъезду разносится грохот.

Сердце бьётся как бешеное. Бежать, я должна срочно бежать!

– Эй, ты слышал это?

– Да, надо проверить, какой идиот наделал столько шуму.

Нет! Только не это! Не успеваю подняться, как в дверном проёме вижу двух мужчин. Один огромный, лысый, весь в татуировках. От одного взгляда на него меня бьёт крупная дрожь. Страшно… Второй же – низкий, щупленький. Оба в чёрном, и на их руках – перчатки.

Точно грабители… От страха я не в силах даже подняться…

– О, смотри какая красотка, – хищным взглядом осматривает меня громила, – Чего тут делаешь, сладкая?

От его сально-пошлого взгляда, который блуждает по мне, становится мерзко. Но бежать уже поздно…

– Я… – как же предательски дрожит мой голос, – Я просто проходила мимо…

Грабители переглядываются. Судя по их самодовольным ухмылкам и хищным оскалам, они мне не верят…