Миллиардер. Контракт на любовь

Чёрт возьми, зачем я его разозлила?!

– Во-первых, тебе не следует так со мной разговаривать, милая, – нарочито вежливо произносит он, хотя в его глазах читается нескрываемое раздражение, – Во-вторых, за тобой гнались два бандюгана, у которых на уме было непонятно что…

Терпкий хвойный запах его дорогого одеколона бьёт мне в нос. От этого у меня кружится голова, и, кажется, я вот-вот потеряю сознание.

От падения меня защищает только сильный торс Соколовского, который по-прежнему прижимает меня к стене.

– И я, почему-то решил поступить как джентельмен, и спасти даму, попавшую в столь неприятное положение. Поэтому, я повторюсь, выплатил твой долг.

– Вы шутите, – шепчу обескураженно, – С чего бы вам это делать?

Мужчина по-змеиному ухмыляется. Самодовольный мерзавец, по-другому и не скажешь! Но какой же красивый… Харизма из него так и прёт.

Какого чёрта ты так про него думаешь, Котова?! Прекрати!

– Неужели я похож на человека, который может лгать? – его горячее дыхание обжигает мою открытую шею и худые ключицы.

Чёрт!

Я ведь всё ещё в платье для выступлений! В длинном, золотистом платье с разрезом до середины бедра и глубоким декольте, который подчёркивает мою небольшую, но пышную грудь.

Вижу, как глаза Соколовского спускаются вниз. Мужчина слегка прикусывает пухлую нижнюю губу.

Я себя практически голой чувствую!

– Кхм-кхм, вообще-то мои глаза выше! Имейте совесть! – с вызовом говорю я, гордо поднимая подбородок кверху.

– Ах, да, – улыбается Соколовский, – Глаза у вас красивые, бесспорно. Но смотреть пониже мне нравилось гораздо больше…

От возмущения я даже не нахожу слов! Самовлюблённый гад!

– Вы не договорили про мой долг, – напоминаю я.

Хоть я и боюсь до чёртиков, мне не стоит показывать это. Не хватало ещё, что этот мужчина почувствовал ещё большим хозяином ситуации.

– Да, твой долг закрыт. Но взамен я решил, что с моей стороны будет абсолютно справедливым…

Внезапно дверь без стука открывается, и в комнату входит женщина лет пятидесяти. Невысокого роста, очень красивая и ухоженная. В потрясающем твидовом костюме насыщенного лазурного цвета.

Его мама?

– Игорёк, сынок, я тебя ищу по всему дому, – женщина резко осекается на полуслове, видя, в какой неприличной позе находится её сын, – Ох, ты занят… Кто эта милая особа?

– Моя невеста.

Вот это да! Ошарашил же миллиардер нашу Лину!

Как думаете, какой контракт связывает наших героев?

Глава 7

Что?!

Какая невеста?! Он вообще в своём уме? Я впервые его вижу!

Проходят считанные доли секунды.

Я пытаюсь закричать и попросить вошедшую женщину о помощи, как вдруг…

Соколовский накрывает мои холодные и дрожащие от непонимания губы своими. Горячими, тёплыми… Такими умелыми.

В отличие от моих…

До этого меня никто ни разу не целовал. Мне вообще не до отношений сейчас! Учёба, работа, работа, учёба…

От этого действия я себя чувствую так, будто меня молния бьёт. Снова и снова. В одно и то же место, раз за разом насквозь прошибая моё тело незнакомыми импульсами.

Краем уха слышу смущённые слова матери Соколовского.

– Ой, ты занят… Я зайду позже… А сейчас мне нужен корвалол, – уходя, женщина закрывает за собой дверь.

«Нет, не уходите!» проносится в моих мыслях, но я не могу вымолвить и слова.

Горячие ладони Соколовского обжигают меня сквозь тонкую ткань платья, которое, кажется, сейчас порвётся от этой силы, с которой сжимают меня мужские пальцы.

Сильное тело прижимает меня к стене. Я даже не могу пошевелиться – настолько силён этот мужчина. Его рука скользит вверх по моему позвоночнику и пробирается к шее, по которой уже бегают мурашки. Цепкие пальцы фиксируют затылок и зарываются в волосы, легко, но по-собственнически оттягивая мою голову назад.

Мой первый поцелуй. И такой наглый, дерзкий, терпко-сладкий. Украденный…

Нет. Это не он.

Это больше, чем поцелуй. Это власть. Беспрекословная. Жест, который окончательно убеждает меня в том, что я во что-то вляпалась.

Соколовский, явно вошедший в кураж, словно с цепи срывается и как будто бы хочет большего. Его язык, словно змея, исследует мой рот, умело извиваясь, лаская и покусывая мои губы.

Дыхание сбивается, сердце бьётся так бешено, что готово выпрыгнуть из груди. Что за чертовщина происходит!? Почему моё тело отзывается на это наглое вторжение в моё личное пространство? !

Так нельзя!

Так не должно быть!

Это ведь… Неправильно!

Пытаюсь вырваться из стальных мышечных тисков, и у меня, на удивление, это выходит. Я пытаюсь отдышаться, истерично смотрю в глаза этому мерзавцу. Игорь Как-его-тамович отстраняется от меня. В его глазах танцуют чертята.

По-хищному облизывая пухлые алые губы, он нагло улыбается, обнажая жемчужно-белые идеальные зубы. Красивый, подонок! Как ни крути – он словно с обложки журнала сошёл…

– Ч-что это было? – ошарашенно спрашиваю, касаясь пальцем зацелованных опухших губ, – Что вы себе позволяете?!