Последствия

– Спасибо, – отозвалась Джен, доставая куртку из шкафа. – Мне нужно идти.

– На ночь глядя? – удивилась миссис Ренделл.

– У меня сегодня выступление. Всего хорошего.

Джен поцеловала их в щечки и, попрощавшись, ушла, оставив мою маму в полном недоумении.

– Ты тоже работаешь по ночам? – обратилась мама ко мне.

– Не доводилось, – непринужденно ответила я. – Может, чаю?

– Генри, ты это слышишь? – спросила она, проходя на кухню следом за мной.

– Я не глухой.

– Наша дочь танцует ночами. Где можно танцевать по ночам? В сомнительных местах и за сомнительные деньги, – ее голос прозвучал звонче, и мы с отцом понимали, что подразумевается под словом «сомнительные». Несмотря на ее прямолинейный характер, она все же старалась сохранить деликатность в некоторых вопросах, подбирая им соответствующие слова.

– Холли, не думаю, что Сара будет танцевать в таких местах.

– Значит, ты одобряешь ночные выступления?

Я протянула чашку чаю отцу, и он с благодарностью ее взял. Мама проигнорировала мой жест, и я поставила чашку на стол.

– Я ничего не одобряю и не поощряю. Считаю, что она достаточно взрослая, чтобы принимать решения по поводу своей работы, – папа старался меня защитить, и это всегда было чревато последствиями.

– И так всегда, – вспыхнула мама как спичка, которая коснулась огня. – Это из-за того, что ты не хочешь брать на себя ответственность. Всю нашу жизнь ты перекладывал ее на меня, чтобы в определенный момент обвинить во всем меня.

– Мам, – я попыталась остановить ее, но она продолжала говорить, словно меня здесь не было.

– Не важно, кого это касается, – дочери или сына. Ты всегда был в стороне.

– Холли, тебе не кажется, что не время и не совсем то место, где нужно говорить о наших отношениях!

Я впервые услышала повышенные нотки в его голосе. Отчего лицо матери сразу приобрело еще более грозное лицо.

– Прежде чем спорить о моей работе, вы не хотите узнать о ней немного больше от меня?

Мама церемонно вздохнула, после чего сделала глоток чаю.

– Джен, как и я, выступает в танцевальной команде. Мы не танцуем полуголые в ночном клубе перед мужиками, – я посмотрела на маму. – Но выступления по вечерам не исключены.

Я пыталась объяснить, но это было нелегко. Мамино лицо оставалось непроницаемым, и я представила, как бы она обрадовалась, если бы я сказала, что работаю бухгалтером или менеджером. Все, что было связано с творчеством, для них было сверхъестественным. Я знала, что отец понимает не больше мамы, но его глаза соглашались с каждым сказанным мною словом.

– Что я вам рассказываю? Сейчас вам покажу, только принесу ноутбук.

Взяв ноутбук из комнаты, я собиралась вернуться на кухню, но замерла возле стены. За минуту моего отсутствия на кухне вновь вспыхнул спор. Они хотели его скрыть, перейдя на шепот, а я могла их прервать, но не смогла шевельнуться.

– Из-за того, что ты не умеешь слушать, ты оскорбила собственную дочь, – шептал папа. – Я никогда с тобой не спорю, потому что ты все равно не слышишь.

– Ах, ну конечно. Снова виновата я. Значит, ты молчишь, как мертвая рыба из-за меня. Ты просто смешон.

– И давно ты надо мной потешаешься?

– Это ты надо мной потешался, когда крутил роман со своей напарницей на протяжении двух лет. И тогда ты не стыдился пренебрегать четырехлетней дочерью. Так что не тебе читать мне морали.

Об измене отца я услышала впервые, и это заставило меня сдвинуться с места. Я отпрянула от стены, выпрямив спину. Внезапно идеальный папа и муж, каким я его считала, стал другим человеком. Я попыталась вытряхнуть услышанное из головы, хотя бы на этот вечер. И войдя на кухню со словами

«а вот и я – готовы?», широко улыбнулась.

В глазах отца ничего не поменялось, и он так же одобрительно улыбался. В то время как мама пыталась своей улыбкой скрыть застывшую в глазах грусть, навеянную из прошлого. В этот вечер я увидела их с другой стороны, и мое сердце сжалось.

Это был единственный вечер, проведенный в квартире Джен. Они поселились в гостинице, и наши встречи были ограничены свободным временем от моей работы. И чем больше было работы, тем меньше мы виделись.

Я снова осталась в зале одна, но сегодня мне не хотелось танцевать. Музыка приглушенно играла, и этот вечер был похож на осенний, несмотря на то, что за окном была календарная весна. Сидя на коврике перед зеркалом, я смотрела на совершенно другую девушку. Она не была похожа на ту, которая уезжала из Мемфиса. Девчонка с наивными мечтами, бросившая парня, наплевав на его чувства. Я посмотрела на наши отношения со стороны и поняла, как была несправедлива. Мне всегда в нем что-то не нравилось, и вместо того, чтобы сказать ему об этом прямо, я обижалась, заставляя его извиняться. И он просил прощения, даже если не знал за что, даже если это была самая нелепая ссора. Всем казалось, что мы идеальная пара, на самом деле нам давно следовало расстаться, но мы дотянули до трех лет, а потом я написала ему письмо и села в самолет. После этого он ни разу не позвонил.

Я посмотрела на часы. Прошло двадцать минут. Дин знает, что я буду здесь, но заставляет себя ждать. Если бы это был Мартин, я бы не ждала ни минуты.

– Ты еще здесь?

Я не шевельнулась, оставаясь сидеть на полу.

– Думала, что ты не придешь, – посмотрев на его отражение в зеркале, я добавила: – Не сомневаюсь в том, что у тебя есть на это причина.

– Я торопился, как мог, – сказал он, подходя ближе. – Может, ты все таки дашь мне свой номер?

– Был на выступлении? – спросила я, повернувшись к нему.

– Скорее на переговорах, – он сел рядом со мной. – Ты не обидишься, если я не буду вдаваться в подробности? Боюсь спугнуть удачу.

– Как хочешь, – пожав плечами, ответила я.

– Почему ты грустная? Что-то случилось? – его голос звучал бодро, и я улыбнулась, снова посмотрев на свое отражение.

Я ждала парня двадцать минут, не понимая зачем это делаю.

– Ты мне обещала танец, – весело сказал Дин. – Так что мы будем танцевать. Только не капкан.

Он достал из кармана черной куртки флешку.

– Где можно поставить?

Я указала на музыкальную аппаратуру.

Дин кинул свою куртку на пол, оставшись в белой майке с коротким рукавом. Его левая рука была полностью покрыта татуировкой. Я впервые увидела целостность всей картинки. В кафе мне показалось, что ближе к запястью изображены языки пламени, и не ошиблась. От предплечья сверху вниз тянулся мощный дракон, испускающий ярко-оранжевый огонь.

Он быстро разобрался с техникой и включил музыку на полную громкость. Резкие гитарные ритмы зазвучали со всей мощью наперебой с барабанами, но потом темп мелодии сменился на плавный и солист запел. Дин в такт музыки шел в мою сторону, играя на вымышленной гитаре. Подойдя ближе, он протянул мне руку.

– Что это? – спросила я, вставая с пола.