Тройная метка. Право на отцовство

– Зришь в корень, персик. То-то и оно, – хищно оскалился мужчина, а я ахнула и сделала шаг назад.

Ну конечно, о чем я думала? Это ведь политика, и дядя моего “мужа” наверняка не желает укрепления влияния потенциальных волков, которые могут занять его место вожака. Пока не подтвержденное, а значит, не законное.

Вопросы на этом с моей стороны закончились, мне было необходимо переварить услышанное.

Как оказалось, Гром пригнал свой мобиль к самому крыльцу, так что в город мы отправились не пешком. Настало время мне познакомиться со столицей и ее нравами.

Глава 9. Волчья метка

Мы ехали по лесной тропинке медленно, неспеша. Молчание не казалось мне проблемой, лишь дарило странное ощущение единения, о котором мне не хотелось думать.

– Так не пойдет, – вдруг произнес Гром и остановил мобиль. – Я должен тебя пометить.

– Что? – повернула к нему голову, но взгляд его словить не смогла.

Мужчина вышел, хлопнул дверцей, а затем очутился с моей стороны.

– Выходи, – мягким баритоном обратился ко мне и протянул ладонь.

– Нет! – возразила слишком громко и резко, от высокого тона запершило в горле, но всё, что меня волновало – требовательный взгляд самца снаружи.

– Хочешь заняться любовью в салоне? – наклонился и залез туловищем внутрь, нависая надо мной и касаясь ладонью моего бедра аккурат около пульсирующего лона.

Уговаривала себя, что трясусь от страха и испуга, но на самом деле всё мое тело трепетало от предвкушения неизведанного.

– Я… Я выйду… – потерянно ответила, не зная, как реагировать на происходящее.

Пульс мой участился, тело обдало жаром, но я вложила свои пальцы в его руку, чувствуя шершавость мужской кожи. Вынужденно ступила на тропинку, очутившись напротив черноволосого, который не отрывал своего взгляда от меня. Его зрачки расширились, выдавая возбуждение и нетерпение, которое разрывало его на части. В этот момент он напоминал мне зверя, вышедшего на след добычи, которую выслеживал долгие дни и ночи, не жалея ни сил, ни ресурсов.

– От тебя пахнет Ранилем, – оскалился Гром, лицо его стало терять человеческие черты, заостряясь и принимая дикий животный вид.

– Так и должно быть, – сглотнула и отодвинулась, желая выйти из зоны его флюидов.

Несмотря на источаемую им угрозу, я знала, что направлена она не на меня. По коже прошлись мурашки, вдоль позвоночника дыбом встали волоски, выдавая во мне отголоски волчьей крови.

– Нет, персик, это очень плохо, – сделал шаг ко мне Громила и наклонился, раздувая ноздри и закатывая глаза, словно лично мой аромат приносил ему удовольствие. – Никто не должен знать, что он всё еще имеет на тебя виды. Отныне для всех ты моя самочка, Алайна.

В какой-то момент нос его сморщился, а сам он ощерился, в недовольстве стискивая челюсти.

– Это неправда, – покачала головой. – Успокойся, Гром, мы же просто едем в город прогу…

Мужские ладони с силой ударили по металлу мобиля по бокам от меня, заставив замолчать, зажмуриться и застыть в ожидании нового всплеска агрессии.

– Все должны считать тебя моей женщиной, Алайна, – грубый мужской голос отдавал хрипотцой, затрагивая глубинные инстинкты самки в моем теле. – Ведь это так и есть. Чистая правда, персик.

Я вся покрылась потом, изнутри стал усиливаться жар, заставляя меня подрагивать и часто дышать из-за нехватки воздуха. Ресницы подрагивали, пульс с каждой секундой учащался, и, наконец, я решилась открыть глаза. Но когда наши взгляды встретились, в его я увидела приговор.

– Гром, нет… – просипела, вытягивая ладонь в попытке его остановить, вот только рука легла на его раздавшуюся вширь стальную грудную клетку, и это послужило спусковым крючком для его зверя.

По лесу разнесся агрессивный самцовый рев, а затем меня резко приподняли над землей, прижимая к возбужденному мужскому телу. Мои ноги разъехались, обхватывая мужчину за талию, а руки машинально коснулись его плеч.

– Разве ты не чувствуешь, персик? – прорычал Гром, с напряжением и неясной мне тоской всматриваясь в мои глаза.

– Не чувствую чего? – выдохнула, ощущая между ног бугор, выпирающий через его брюки. Его слова туго доходили до моего разума, не задерживаясь там из-за всплеска адреналина.

– Притяжения истинной пары, – ощерился мужчина и уткнулся носом мне в выемку между шеей и ключицей.

Бешеный стук сердца, прикосновения кожи к коже, тяжелое учащенное мужское дыхание, мягкие поцелуи-укусы и движения его бедер между моих ног – всё это смешалось и заставляло терять остатки разума.

– Хватит, – нашла в себе силы и вцепилась пальцами в его шевелюру, пытаясь оттянуть голову от своей шеи, – нам нельзя, Гро-о-ом.

Мой жалобный стон не действовал на него, скорее, возбуждал и толкал на непотребства, от которых сносило голову. В этот момент он врезался бедрами в мое лоно резче и сильнее, имитируя жесткие фрикции.

– Пожа-а-алуйста… – протяжно застонала, сама не зная, о чем прошу его.

Вместо того, чтобы вслушаться в мои слова, он недовольно зарычал и своей лапищей обхватил меня за бедро, то стискивая, то поглаживая, словно не мог определиться, чего хочет больше – нежности или жесткого доминирования, но от каждого жеста веяло первобытным собственничеством.

– Отвечай! Чувствуешь? – прорычал, но вопреки логике не дождался моих слов и впился в мои губы грубым поцелуем.

Его язык нагло вторгся внутрь и прошелся по нёбу, словно помечая территорию, как свою. Я настолько потеряла разум, что не заметила, как его ладонь мастерски задрала платье, оголяя мои бедра и оставляя между нами лишь ткань его брюк и тонкую полоску моих трусиков.

– Не-е-ет! Гро-о-ом! Я замужем… – последнее пролепетала, и мой шепот растворился в нашем гулком дыхании.

Мое тело вдруг подбросило вверх, он сделал несколько шагов в сторону, а затем посадил меня на капот. Ноги дрожали, а руки ладонями уперлись в металл мобиля. Напротив стоял Гром, его грудь часто вздымалась, глаза блестели еле сдерживаемым возбуждением, и я потерялась, ощущая, как меня отрывает от земли, словно кто-то безжалостно и бесповоротно вынул мой дух, не оставляя мне иного выбора.

Его руки коснулись моих ног и раздвинули их, открывая доступ к моему пока еще прикрытому лону.

– Как же ты сладко пахнешь. Так бы и вылизывал тебя часами, но у нас мало времени, – оскалился, не то угрожая, не то давая обещание.

– Нам стоит прекратить, пока всё не зашло слишком далеко, – попыталась воззвать к его совести, но ее у него, видимо, не было.

– Не терпится увидеть на твоей шее метку от моих клыков, персик, – проигнорировал мои слова и предвкушающе улыбнулся, демонстрируя остроту резцов.

– Что… – непонимающе прохрипела, выдыхая и ощущая внутри себя пылающий жар.

– У меня гон, – произнес он таким тоном, словно это должно было всё объяснить.

Мысли ворочались медленно и нехотя, не давая мне сосредоточиться ни на его словах, ни на моих принципах, которые стремительно таяли. А после звякнула бляшка ремня.

– Но… Нет, я… – залепетала, чувствуя, как горят от стыда щеки.

Я была одета, но меня не покидало чувство, что именно сейчас я как никогда обнажена перед другим мужчиной, который смотрит на меня таким взглядом, словно боготворит во мне всё – от пепельной макушки до кончиков дрожащих пальцев.

– Я залип на тебе с первого вдоха, еще там, в лесу, – пророкотал Гром грудным голосом, разрывая когтями на себе одежду. – Твой нежный аромат забился мне в нос, туманя разум и напрягая чресла. Моя выдержка имеет границы, персик, но сдерживать себя я больше не желаю. Возьму свое по праву, дарованному мне предками.

Рычание вперемешку с жадными мужскими вдохами сбивали с толку, не давая ни на чем сосредоточиться. Перед моими глазами предстал обнаженный Гром, поражая мощью и размерами своего тела, казалось, раздавшегося еще сильнее. Его ноги и грудная клетка покрылись черными жесткими волосками, мышцы на руках взбугрились, демонстрируя голубые вены, а лицо напряглось, выдавая нестерпимую жажду. Странно было осознавать, что мучительную похоть вызывала в мужчине именно я. Полукровка Алайна Волчек.

– Ты принадлежишь мне, персик, – блеснул сталью глаз Гром, отсекая любые возражения. – Я помечу тебя своим семенем и запахом, утверждая волчьи права, и ты сама вскоре убедишься, что ты родилась, чтобы быть моей женщиной.