Цербер для непокорной

– Слушаю, – после услышанного от собеседника лицо его расслабляется, на нем даже появляется благодушная улыбка. – Я встречу их сам, мама. А после поведу ее по магазинам… Церемония?.. Ты же знаешь, что я не люблю пышные торжества… Хорошо, я понял тебя.

Разговор быстро заканчивается, а затем Галаев смотрит на меня практически с ненавистью. Отшатываюсь, догадавшись, о чем шла речь. Видимо, приезжает его любимая девушка – будущая жена Фарида. Чувствую, как по телу разливается неприятное чувство. Одновременно испытываю презрение к нему, оказавшимся обычным мужиком – неверным, не способным удержать собственные штаны; и жалость, перемешанная с ненавистью, к себе – за то, что согласилась тогда придти на корпоратив в честь годовщины создания компании… А теперь я беременна… От чужого будущего мужа… Ненавидящего меня и нежеланного им малыша…

Глава 3

Больница, в которую меня привез Фарид, частная. Его здесь встречают вежливо и с такими белоснежными улыбками, что у меня аж зубы сводит. Холл здания идеально белый, девушки на ресепшене, как на подбор, словно модели. Мне становится на секунду неловко за свой внешний вид, но затем я одергиваю себя и вздергиваю подбородок. Знаю, что бравирую, пытаясь подбодрить себя и не нервничать, вот только получается плохо.

– Фарид Саидович, добро пожаловать! Арина Вениаминовна уже вас ожидает в сто пятом кабинете! Будут какие-нибудь пожелания? – от того, как она стреляет глазками в него, у меня дергается глаз.

Во всяком случае, мышца непроизвольно на щеке точно двигается. Стискиваю челюсть, напоминая себе, что он – чужой жених, и этой девушке ничего не светит. Да и мне тоже… Встряхиваю головой. Отбрось эти мысли из головы, Лера, ты ведь любишь Диму…. Правда, ведь?

– Понял, – лишь равнодушно отвечает мужчина, прерывая поток моего самобичевания, и подталкивает меня ладонью на пояснице налево по коридору.

Мы подходим к одному из кабинетов, Галаев открывает дверь и смотрит на меня таким взглядом, что я вынужденно захожу внутрь первой. Даже галантность у него и то навязана силой…

А затем моему взору предстает светлый кабинет, за столом сидит дама в халате, видимо, та самая Арина Вениаминовна.

– Господин и госпожа Галаевы, – сдержанная улыбка на лице женщины лет пятидесяти меня чуть успокаивает, но вот фраза заставляет напрячься и выпалить:

– Мы не женаты, – голос у меня неожиданно резкий и высокий.

Прокашливаюсь и сглатываю, не люблю, когда говорю визгливо, это сразу выдает мое шаткое психологическое состояние. А сейчас мне как никогда нужен холодный разум и стальные нервы.

– Прошу прощения, меня ввели в заблуждение, – тут же не теряется она, демонстрируя хладнокровие. – По какому вы вопросу?

Вот что значит, профессионал. Не стушевалась, а сразу взяла себя в руки и приступила к делу. Мне бы ее хладнокровие не помешало.

– Нам нужно подтвердить беременность, – переходит к сути дела Фарид, подходя вперед, отчего я оказываюсь немного за его спиной. – Срок предположительно месяц, чуть больше.

– Поняла, – кивает женщина, а затем кому-то кричит: – Ира, иди сюда! – а затем уже поворачивает голову к мужчине: – Подождите за дверью. А девушка может пока прилечь на кушетку, посмотрим по УЗИ.

Я с облегчением выдыхаю и иду на указанное место, благодарно глядя на женщину. Присутствие Фарида уже просто давит на психику, так что оказаться от него хотя бы за стенкой будет благодатью на мои истерзанные нервы. Вот только надеждам сбыться не суждено.

– Я останусь и проконтролирую, – сурово парирует и подходит ближе, убивая мое и так плохое настроение напрочь.

– Хорошо, как скажете. Меня зовут Арина Вениаминовна, – не возражает врач, представляется по форме, а затем берет у пришедшей с другого помещения медсестры гель и обращается ко мне: – Как мне к вам обращаться?

– Лера, – отвечаю, ощущая на коже неприятный гель и холод аппарата по животу.

– Очень хорошо, Лера, – улыбается она мне на удивление добродушно, – это ваша первая беременность, правильно? Ничего, все хорошо будет… Так, посмотрим, что тут у нас…

А затем я отвлекаюсь на монитор, где видно маленькое плодное яйцо. Ничего конкретного, но отчего–то я уверена, что вот он, мой малыш.

– Срок шесть недель, – делает вердикт доктор и убирает от меня прибор, обращаясь к Фариду, который все это время стоит возле кушетки и напряженно всматривается в экран.

– Когда можно определить отцовство? – спрашивает он грубо, хмуря брови.

Мне дают салфетки, и я занимаю ими руки, судорожно протирая гель со своего живота. Стискиваю пальцы, пытаясь унять дрожь рук, но никто на меня и так не смотрит, так что я одергиваю вниз свою блузку и привстаю.

– Примерно с девяти недель доступен неинвазивный способ ДНК–теста, нужно подождать еще недели три, – отвечает на вопрос врач, поправляя очки на переносице и беря в руки карточку, которую заполняла в это время медсестра по моему паспорту. – Пока все в норме, но нужно сдать несколько анализов, чтобы убедиться, хорошо ли протекает беременность. Выпишу вам направления, Ира передаст их на ресепшен, а дальше вас сориентируют, созвонятся и запишут на удобное для вас время.

– Отлично, мы учтем. Всего доброго, – кивает Фарид и стискивает кулаки, но это замечаю только я, обе женщины заняты бумажками.

– Карточку я на нашу мамочку завела, так что будем обследовать всю беременность, – говорит врач нам на прощание, вызывая словами мурашки по моей коже.

У меня дрожит тело, мысли хаотично движутся, я все никак не могу привыкнуть к этой оглушающей новости, что я беременна. Пока я рефлексирую, мы уже выходим из больницы. И как бы я ни сопротивлялась, Галаев усаживает меня внутрь своего автомобиля, но заводить мотор не спешит. Нервно постукивает пальцами по рулю, а затем смотрит на меня с серьезным видом.

– Значит так, – рубленые фразы пугают, заставляя сидеть мышкой. – Расклад такой. Если тест покажет, что ты не врешь, и действительно беременна от меня, кто бы ни нанял тебя насолить мне, считай, что будешь прощена.

– Но я… – начинаю было возмущаться, желая сказать, что все это бредни его воспаленного сознания, как он резко обрубает все отмашкой ладони, рассекающей воздух, словно нож масло.

– Слушай дальше! – цедит, давя своей энергетикой, а дальнейшими словами причиняет мне боль. – Если родишь здорового сына, возьму тебя второй женой.

Сглатываю, глядя на мужчину в ужасе. Да как же можно быть таким черствым, холодным и жестоким. Ни разу не спросил о моих чувствах и желаниях, о том, каково мне оказаться в тисках и беременной… Только о себе думает… Мужлан…

– Мне от тебя ничего не нужно, – сиплю, хватая рукой горло.

В уголках глаз скапливается влага, и я отвожу взгляд в сторону. Вот только он больно хватает меня за подбородок и поворачивает мое лицо к себе.

– Ты слышишь меня, Валерия? – говорит резко, жестко, не церемонясь, дожидается моего еле заметного кивка и добавляет непререкаемым тоном: – Если же это девочка, то сделаешь аборт. Брак мне не нужен, только сын, наследник.

Его пальцы при последних словах отпускают мой подбородок, и я без сил откидываюсь на спинку сиденья. Прикрываю глаза, слыша, как урчит, наконец, мотор, и отворачиваюсь, скрывая, как по щеке катится невольная слеза.

Машина плавно движется по дороге, объезжая другие машины. Руки Фарида лежат на руле, а пальцы периодически постукивают по кожаной обивке. Я беру одной рукой ремень на груди, а другую прижимаю к животу, ощущая там пустоту. Чувствую, как урчит от голода желудок, надеясь, что мужчина не услышал этого звука.

– Заедем в ресторан, а после я отвезу тебя домой, – ставит он перед фактом и поворачивает машину направо, на улицу, ведущую в центр.

– Лучше сразу домой, – киваю в такт своим мыслям, ощущая, как потеют ладошки, и обдает жаром тело.

– Это не обсуждается, – холодный голос Галаева разрезает воздух в салоне, – Пока есть вероятность, что ты носишь моего сына, ты подчиняешься мне.

Поворачиваю голову в его сторону и окидываю возмущенным взглядом. Я действительно голодна, оттого и не чувствую берега, собираясь наехать на этого бесчувственного мужлана.

– Я не твоя вещь, Фарид, и ты мне не брат и не муж, чтобы я тебе подчинялась, – выплевываю слова изо рта, глядя на него с ненавистью.

У меня дрожат пальцы, я стискиваю их, чтобы скрыть это, но он замечает, а затем его губа изгибается в форме лука.

– Ты права, Ле-е-ра, – тянет он мое имя с легкой, непонятной мне усмешкой. – Наверное, мне стоит дать отмашку службе безопасности прошерстить твоего брата. Ведь меня гложет вопрос: это была диверсия с его стороны устроить тебя на работу именно ко мне в штат, или это так, твоя личная инициатива? Обвинение в корпоративном шпионаже поставит жирную точку в карьере твоего брата, не сомневайся.

Открываю–закрываю рот, хватая воздух, возмущенная до глубины души его гнусными предположениями, что мой Богдан способен на такое предательство. Машина останавливается на перекрестке, горит красный, так что Фарид полностью уделяет внимание мне, что мне ни капельку не нравится, заставляет только нервозно ерзать на своем месте. Даже сиденье оттого кажется неудобным и жестким.

– Что за чушь ты несешь, – поджимаю сурово губы, но в какой–то момент не выдерживаю и провожу по ним языком, уж больно неприятно ощущать их сухость.

И это моя фатальная ошибка. Галаев опускает взгляд с моих глаз ниже и залипает на какое–то время. Его кадык дергается, а бровь съезжает наверх. Но встречаться с ним глазами мне, слава богу, не приходится, в этот момент сзади раздается автомобильный гудок. Резко, неприятно до звона в ушах, но так вовремя и благословенно, что я облегченно выдыхаю, когда Фарид раздраженно отвлекается на дорогу и трогается с места.

– Давай договоримся, Миронова, – его жесткий голос заставляет меня чуть ли не подпрыгнуть, ведь я уже не ожидала, что он хоть что-то ответит. – Я повторять два раза не люблю, так что слушай внимательно и запоминай.

Сглатываю и свожу брови вместе на переносице. Ничего хорошего от его дальнейших слов не жду.