Двойная метка. Право на невинность

– Почему вы не поставили мне метку? Разве это не говорит о том, что я не ваша ильдина? И как только я рожу ребенка, вы от меня избавитесь, верно? – не выдержала и всхлипнула.

Звук получился чересчур громкий, особенно в тишине, так что я судорожно прикусила ладонь, чтобы не позориться еще больше, но тщательно сдерживаемые эмоции, наконец, найдя выход, не пожелали снова залезть в кубышку под замок, а хлынули лавиной наружу, сметая весь мой здравый смысл. Так что вскоре я просто плакала навзрыд, а рука Самира поглаживала меня по голове и прижимала к своей обнаженной груди.

Глава 33. Откровение о метке

Всхлипывания прекратились сами собой, но я уверена, этому способствовало двойное ласковое внимание моих мужчин.

– Нашей самочке нужно успокоение самцов, Самир, – глубокий баритон с хрипотцой от Раниля ворвался в сознание сразу, как я успокоилась.

– Мне надо умыться, – потупила взор, опустив лицо, и попыталась соскользнуть с колен беты.

Крепкие руки обхватили меня за бедра, фиксируя на месте и не давая двинуться.

– От нас не убежишь, лапочка, – порыкивания Самира перемежались легкими покусываниями чувствительного местечка на шее.

Я задержала дыхание и замерла, ведь именно там и ставится самцовая метка принадлежности.

– Что тебя беспокоит, сладкая? Посмотри мне в глаза, – просьба Раниля не возымела действия, я всё не могла пересилить себя и поднять на мужчин свой взгляд.

– У меня лицо некрасивое стало, чувствую, как опухла вся, да и глаза-щелочки, – пробормотала, пунцовея от стыда, что сказала это вслух.

Вот только вместо согласия с их стороны последовал синхронный гортанный смех.

– Глупости, лапочка, ты самая прелестная самочка на свете, как бы банально это не звучало, – очередной укус со стороны Самира.

– Ай, – дернулась, когда зубы слишком чувствительно коснулись кожи.

Ножки мои дернулись, но на коленки споро легли руки Раниля.

– Вы врете, я же чувствую, – буркнула, дергая головой, отчего на лицо упала прядь волос, закрывая глаза.

– Посмотри на меня, – приказ, приправленный ноткой альфа-силы, прозвучал со стороны беты.

Я не могла не подчиниться и подняла взгляд на мужчину, который смотрел на меня серьезными глазами. Внутри них неожиданно потеплело, когда наши взоры встретились, а затем его губы нежно коснулись моих, после чего мужские зубы слегка прикусили мне кожу.

– У тебя тяга кусаться, – прохрипела, выдавая легкий смешок.

– Я еле сдерживаю себя, чтобы не куснуть тебя до крови, лапочка, – простонал мне в висок, а затем уткнулся своим лбом, вдыхая аромат моих волос.

– Так почему же… – выдохнула, чувствуя, как ходуном заходится сердце.

– Всё тебе во благо, сладкая, – наклонился ко мне сзади Раниль и вдруг обхватил сквозь ткань ладонями мои груди, взвешивая, казалось, каждую и оценивая их размер и упругость.

– Как это? – прикрыла глаза и откинулась головой ему на грудь, чувствуя, как по телу разливается блаженство.

Кожу бедра поглаживали ладони Самира, в то время как дыхание рыжеволосого опаляло мне шею, посылая лаву желания по разгоряченным венам.

– Неужели тетушка не говорила тебе, как самец чует в самочке ильдину? – последовал закономерный вопрос от Раниля, но я на это могла лишь покачать головой.

– Не думаю, что тетя Даяна сама в курсе таких нюансов, – еле как выдавила из себя, находясь во власти своих мужчин.

– Приятно быть для тебя первопроходцами во всем, – ответил бета, наклонившись к моему уху, а затем продолжил: – Мужчина может распознать ильдину во время гона, ты знаешь, что это такое, лапочка моя?

В этот момент я покраснела, а Раниль и Самир переглянулись, а затем рассмеялись, поглаживая меня по шее.

– Вы подозрительно быстро спелись, – выдохнула, наконец, глядя на Самира, чье лицо находилось напротив.

– Мы взрослые самцы и знаем, как приспособиться к миру. Нам не по двадцать лет, чтобы делить дарованную обоим самочку. Грех упускать такую возможность, – произнес с рычащими нотками в голосе Раниль, обдавая теплым воздухом волосы около моего уха.

– Вы даже не знаете ведь, дарована ли я вам, ильдина ли я, ведь… Может, это просто похоть, всем известно, что… – сглотнула вязкую слюну, чтобы продолжить, но внезапно к моим губам прислонился мужской палец беты, который покачал головой, намекая мне помолчать.

– Ошибаешься, волчонок, как я уже сказал, мы не юнцы, чтобы поддаваться даже на притягательный эструс молоденькой самочки. Думаешь, ты первая, кто вызвал в нас похоть течкой? – заданный риторически вопрос вопреки цели вызвал во мне печаль.

Уголки моих губ опустились, глаза я перевела вниз, не в силах смотреть на мужчин. В груди запекло и заболело, словно между ребер мне воткнули нож. А затем пальцы коснулись моего подбородка и приподняли его, вынуждая снова взглянуть на собеседника.

– Не куксись, волчонок, я не хотел расстроить тебя, – слегка печально сказал Самир, погладил меня по щеке. – Я имел в виду, что наше желание обладать тобой – полностью осознанное и не обусловлено животными инстинктами, хотя я не прочь сейчас, конечно, предаться постельным игрищам и наплевать на разговоры. Ты и сама чувствуешь, насколько сильно я тебя хочу.

Его слова вторили движению чресел, которые я чувствовала под своими ягодицами. У меня перехватило дыхание от внушительного бугра и сказанных слов. Шея и лицо горели, но краснеть им было уже некуда.

– Гон? Как у самок течка? – выцепила самое главное, сразу же задав вопрос, пока наши обжимания в очередной раз не привели к горизонтальному положению.

– Почти, – кивнул и произнес сзади Раниль, я почувствовала это интуитивно и по движению обдувающего кожу ветерка. – Самцы в этот период также хотят безудержного секса, но особо сильным является желание оставить после себя потомство. Мы можем оплодотворить самочку только во время гона, как и определить по запаху ильдину, в это время все ароматы усиливаются, наш нюх становится особенно острым.

– И как часто у вас бывает гон? – спросила и задержала дыхание, понимая, что от этого зависит моя судьба.

– Раз в полгода, – прошептал вместо Раниля Самир, масляными глазами глядя мне при этом между ног.

Резцы верхних зубов выдвинулись, прокусывая его нижнюю губу, а мое платье было задрано уже до самой талии, так что мужским взорам было открыто средоточие моих бедер в самой красе.

– Р-раз в полгода, – нашла в себе силы произнести, еле сдерживая охи и вздохи от пальцев Самира, которые поглаживали мой клитор, распаляя и без того сильное желание соития.

В воздухе разлилась похоть, висело напряжение мужчин и моя слабость.

– Т-то есть, у вас много детей? – сделала я такой вывод и тут же сказала свои мысли вслух, ощущая, как внутри всё от этой мысли неприятно сжимается и свербит.

Вот только вместо ответных кивков раздался их гортанный смех.

– Сладкая, если бы самцы поддавались животным инстинктам всегда во время гона, оборотней было бы раз в десять больше, чем сейчас. Мы взрослые самцы и умеем контролировать эти архаичные желания, так что нет, волчат у нас нет. Но мы надеемся исправить этот момент в самое ближайшее время, – прикусил мой загривок Раниль, заставляя выгнуться от охватившего всё тело удовольствия.

– Вы же не знаете, ильдина ли я, – просипела сквозь зубы, держась на грани от того, чтобы отдастся во власть чувств.

Их слова и объяснения успокоили меня, но ненадолго, я всё равно чувствовала напряжение, ведь в любой момент моя судьба могла быть решена.

– Скоро и узнаем, – прошептал Раниль мне в ухо, отчего я ощутила щекотку. – Мой гон будет через месяц, так что…

Я застыла, а затем глянула на Самира, который вдруг тоже поднял на меня свой взгляд, полный похотливой поволоки.

– Полтора месяца осталось, лапочка моя, так что потерпи, – облизнулся при виде моих пухлых губ и наклонился, забирая их в плен своего нежного поцелуя.