Алена Винокурова

– Нет, я никого не убивал, – и, видя работу мысли в моих глазах, уточнил, – ни я, ни мои люди. Когда я начал готовиться к собственному убийству, я начал искать человека, похожего на меня. Человек должен был быть одиноким и больным, чтобы скоро преставился, а родные и близкие не интересовались бы телом. Я нашел такого парня во Владимирской области, он лежал в больнице и собирался умирать. Мы заключили обоюдно выгодную сделку и его тело, после смерти, получил я.

– А, что получил он?

– Честное имя.

Я непонимающе уставилась на Кожемятова.

– Парень набедокурил, и отправился в долгий отпуск на 8 лет. Жена за это время успела развестись, выйти замуж и новый муж усыновил детей. Но поскольку дети были не такие уж и маленькие и папу помнили, она им рассказала, что папа погиб на войне. Только это все она ему не написала, как обычно поступают бабы, а рассказала все у закрытой двери квартиры, когда он пришел домой после отсидки. Мужика и хватанул инфаркт. После того, как он отправился в лучший мир, его жена и дети получили бумаги из министерства обороны с рассказом о геройском подвиге их отца и мужа, и медаль за отвагу, которая долго искала героя. Не спрашивай, как, но награда настоящая. У детей отец – герой, у меня нужное мне тело.

– Он умер в тот день, когда была вся эта заваруха? Тело же портиться, криминалист бы увидел, что перед ним не свежий труп?

– Креоновая заморозка. Очень дорого, но не тот случай, чтобы копейничать.

– Но как ты его подсунул? Все же было на глаза у толпы? Камеры, в конце концов?

– А ты помнишь взрыв?

– Конечно.

– А как ты думаешь, для чего он нужен был?

Теперь я поняла для чего.

– Подожди, а Сикуров и Платонов? Ты знаешь, что их убили?

– Они живы и здоровы.

– В смысле?

– В прямом, схема та же. Только без заморозок и прочей лабуды, подошли два обычных бомжа, подходящих по возрасту и внешним данным.

– Ты поэтому интересовался бомжами? – хмыкнула я, вспоминая слова Ларисы.

– Поэтому.

– И этих бомжей ты, скажешь, тоже никто не убивал?

– Нет, почему. Их наверно кто-то убил, только это не моих рук дело. Ты знаешь, сколько ежедневно в нашем городе умирает бомжей? А их тела для нашего государства – это биологический мусор. Поэтому я просто купил двух подходящих мне жмуриков. Ты даже не представляешь, как богат предложениями этот рынок, – широко улыбнулся Иван.

– Подожди, но экспертизы? – опешила я, – проводились же ДНК, и по тебе, и по этим двоим, эксперт дает руку на отсечение…

Я осеклась, догадавшись.

– Шниерсон?

– Старый еврей очень любит деньги, – хмыкнул Иван, кивая.

– Но как? Как ты с ним связался?

– На самом деле, это было совсем не сложно. Когда-то очень давно, молодой Борис был без памяти влюблен в мою бабушку, а любовь юности не забывается, – улыбнулся Иван.

– А твой диагноз? Жанна Борисовна утверждает… – я дернулась, словно меня током ударило, – а твой врач случайно в девичестве не Шниерсон?

– В точку, товарищ капитан, – снова широко улыбнулся мужчина.

– А зачем этот подлог?

– Ну, это и не совсем подлог. Результаты обследования, кардиограммы, УЗИ сердца все настоящее, просто не мое, а Кости.

– Кости?

– Того мужчины, кто одолжил мне свое тело. А зачем мне это было нужно…Ну,так, для подстраховки.

– Так и где Сикуров и Платонов?

– В Нью-Йорке. Несколько лет назад, я случайно встретился с ними, когда он вернулись после службы, когда-то давно я их знал. Мне нужны были крепкие ребята для особых поручений. Поэтому эти двое и некоторые другие, составляют мой личный штат, который уехал со мной в Америку.

– А что они там делают? – удивилась я.

– Меня ждут.

– Не поняла?

– Я же сказал, что давно планировал уехать из России. На сегодняшний день, у меня в Нью-Йорке есть готовый бизнес, работники, дом, налаженная жизнь с другим именем. И документы все настоящие, – поднял вверх палец Иван.

– И на какое имя, если не секрет?

– А ты еще не догадалась? Мистер Джованни Поллини.

– А зачем так сложно? Обычно наши олигархи бегут в Лондон.

– Вот именно. Слишком много знакомых. Да и Лондон слишком консервативен для меня. А в Нью-Йорке никому нет до тебя дела. Идеально.

– А почему мистер Поллини? А не какой-нибудь Чак Норрис?

– Наверно на меня слишком большое влияние оказал фильм «Крестный отец» – добродушно признался Кожемятов.

Я замолчала. У меня в голове стоял гул от роившихся там мыслей.

– А зачем ты подставил Горбенко?

– А зачем он сдал меня, когда на него даже не давили? Знаешь, Алена, я человек простой – если ты со мной, ты со мной до конца, и я для тебя душу выверну. А если ты, как лярва последняя, бежишь к тому, кто больше даст, то и отношение к тебе соответствующее. Ты думаешь, я его Наташку хоть пальцем бы тронул, если бы он не крысятничал? Думаешь, я бы решил отправить его за решетку, если бы он не подставлял меня год за годом, в надежде, что сяду я, а он останется на коне и в белом фраке? Он думал, я не знал. А я знаю все, что происходит в моих делах. Абсолютно все. И все его жалкие попытки незаметно натравить на меня все спецслужбы, какие только можно, мне давно известны.

Повисла тишина.

– А зачем тебе нужны были наркотики? Просто тупо деньги?

Он странно посмотрел на меня. Потом стал разглядывать толпу и, наконец, ответил.